В руках врага
Шрифт:
– В таком случае за дело, сэр!
Набрав воздуха, Клинкскейлс наклонился, чтобы выйти из служебного люка, который открыли для него Харкнесс и капитан МакКеон. Правда, слово «выйти» звучало слишком хорошо для действия, которое следовало совершить: выбраться наружу то ли ползком, то ли на карачках, причем так быстро, чтобы никто не заметил его странного появления.
Напряжение возродило его прежнюю неуклюжесть: он запнулся, замахал руками, чтобы сохранить равновесие, и уже совсем было впал в отчаяние, однако уперся рукой в переборку и, стиснув зубы, справился с подступившей паникой. Унять бешеное сердцебиение было выше его сил, однако ему удалось выпрямиться и твердо встать на ноги. Одернув рукава – руки Джонсона были короче, чем у него, – он с деланной небрежностью огляделся по сторонам и с искренним облегчением
Переведя взгляд с переборки перед собой на экран планшета, Андреас Веницелос крепко выругался. Эндрю Лафолле вскинул голову, и сконцентрированная в его глазах решимость ударила Веницелоса, как кулак. Эта целеустремленность показалась ему слишком близкой к отчаянию, и Веницелос, положив руку на плечо гвардейца, сказал:
– Эндрю, мы делаем все, что можем. Вы, уж пожалуйста, не рвитесь сложить голову, мне нужна ваша помощь.
Майор резко кивнул, однако в его взгляде читалось настоятельное требование объяснить, что заставило коммандера выругаться.
– Есть нестыковка в схемах, – со вздохом заговорил мантикорец, снял руку с плеча телохранителя и указал на переборку впереди. – Согласно чертежу здесь должны пересекаться четыре вентиляционных хода, и как раз тем, на месте которого тупик, мы намеревались добраться до трюма. Но вместо перекрестка здесь пересечение в форме буквы «Т»…
Он пожал плечами, и рука Лафолле сжалась на тяжелом дробовике.
– Ну, и каким же путем мы двинемся? – хрипло спросил он.
– Пойдем-то мы туда. – Веницелос указал направо. – Однако, похоже, они изолировали тюремный трюм от остального корпуса надежнее, чем полагал Харкнесс. Эта штуковина, – он указал на преграждавшую путь переборку, – должно быть, появилась позднее. Полагаю, когда было принято решение о передаче корабля БГБ, тамошние мудрилы надумали перекрыть поперечные вентиляционные шахты в качестве дополнительной меры безопасности. Возможно, они даже частично разделили системы жизнеобеспечения трюма и основных помещений корабля. Но понятно, что если они перекрыли вентиляционные шахты, то со служебными проходами наверняка проделано то же самое.
– Ну, и что из этого следует? – требовательно спросил Лафолле.
Гвардейцу претила сама мысль о том, что операция по спасению его землевладельца планируется и возглавляется не им. Хотя в качестве телохранителя Хонор он провел немало времени в космосе, его в отличие от Веницелоса никоим образом нельзя было признать специалистом по космическим кораблям.
Понимая, что яростное нетерпение телохранителя рождено преданностью, Веницелос говорил с ним спокойно и доходчиво, походя удивляясь собственной способности сохранять терпение в столь напряженной ситуации.
– Из этого следует, что нам не удастся подобраться к ним тайком, как подобрался к нашим охранникам Харкнесс, – сказал он, нажимая кнопку планшета.
Масштаб изменился: изображение стало менее подробным, но зона охвата увеличилась.
– Вот здесь, – Веницелос указал пальцем, – нам придется проникнуть в лифтовую шахту и уже по ней пробираться к трюму. Проблема в том, что если они организовали охрану по-настоящему, в шахте тоже могут находиться камеры слежения: если так, они будут готовы нас встретить. Правда Харкнесс никаких признаков такой системы слежения не обнаружил, но исключать вероятность ее существования нельзя. Если камер нет, у нас появится шанс застигнуть их врасплох – однако двигаться нам, так или иначе, придется вслепую.
Лафолле хмыкнул, невесело размышляя о том, чем может обернуться стычка с неизвестным числом врагов, и Веницелос не стал говорить ему, что из-за неожиданно возникшего препятствия они
вдобавок выбились из графика. Правда, использование шахты лифта, не столь тесной, как воздуховоды, сулило частичную компенсацию потерянного времени, но Андреаса отнюдь не радовала перспектива вторгнуться в трюм с самого предсказуемого направления. Этот недостаток с лихвой могло бы возместить преимущество внезапности, но вот уверенности в том, что они получат такое преимущество, у них не было.– Ладно, коммандер, – сказал Лафолле после недолгого молчания. – Будем действовать по вашему плану, только вот свой дробовик лучше отдайте Бобу.
Веницелос поднял брови, и Лафолле оскалил зубы в гримасе, которую мало кто принял бы за улыбку.
– А он взамен отдаст свой пульсер: когда мы вломимся в трюм, вы с коммандером МакГинли все равно пойдете последними.
Веницелос открыл было рот, но Лафолле остановил его резким жестом.
– Вы с ней оба флотские, так что когда нам придется искать пути к отходу, толку от вас будет больше, чем от меня, да и от Джейми с Бобом. Так что если уж кому и лезть на рожон…
Веницелоса эти рассуждения в восторг не привели, однако возразить было нечего, и он, сняв ружье с плеча, молча вручил его Роберту Уитмену.
Размашистым шагом Карсон Клинкскейлс приблизился по узкому коридору к открывшейся при его приближении двери и вошел в нее, сохраняя непринужденный вид… и молясь о том, чтобы никто не задумался, какого черта капралу охранной службы могло понадобиться в доке.
В галерее находилось человек двадцать-тридцать: некоторые, похоже, занимались текущим ремонтом стоявшего в дальнем конце отсека катера, а двое или трое, в полетных комбинезонах, лениво переговаривались возле переходной трубы, ведущей к одному из заполнявших остальное пространство отсека огромных бронированных штурмовых шаттлов. Спеша сориентироваться, Клинкскейлс с деланной небрежностью огляделся по сторонам. Харкнесс растолковал ему все, что мог, но найти нужный разъем в огромном помещении удалось далеко не с первого взгляда.
Обнаружив наконец то, что требовалось, Карсон повернул налево и, доставая на ходу из кармана превращенный Харкнессом в смертоносное оружие миникомпьютер, зашагал к переборке. Ничем не выказывая спешки или волнения, он подсоединил устройство и вошел в систему.
– Эй, ты! – послышался с левой стороны грубый оклик.
Карсон повернул голову, и сердце его упало при виде стоявшего метрах в двадцати от него сержанта госбезопасности.
– Какого черта ты там делаешь? – требовательно спросил сержант, буравя молодого человека сердитым взглядом.
Голос хева был полон не столько тревоги, сколько раздражения, тем не менее энсина едва не захлестнула волна паники. Однако в тот миг, когда этот леденящий вал готов был затопить его с головой, в нем произошла какая-то перемена. Страх никуда не делся, просто непонятно откуда взявшаяся холодная решимость оттеснила его на задний план, превратив в нечто незначительное и никак не способное помешать выполнению поставленной задачи.
Палец надавил указанную Харкнессом клавишу. Дисплей высветил подтверждение выдачи команд, но Клинкскейлс уже не смотрел на экран. Кивнув сержанту, он неспешно зашагал к нему, старясь держаться так, чтобы его правое бедро не оказалось на виду у хева. На лице молодого человека появилась улыбка, словно он собирался спросить у сержанта, чем может быть полезен, а рука тем временем легла на рукоять импульсного пистолета. Его сознание при этом заполняла одна мысль: когда наконец программа Харкнесса начнет действовать? Боже правый, этот сержант уже совсем рядом. Сейчас…
Палуба содрогнулась. Стальной скелет «Цепеша» потряс первый взрыв.
Вообще-то шлюпочные отсеки не считаются опасными участками. Конечно, нельзя сказать, будто желающему устроить диверсию нечего в них искать, однако то же самое относится и к многим другим отсекам и палубам любого звездного корабля. Правда, есть зоны повышенного риска – резервуары с кислородом и топливные баки малых судов, хранилища боеприпасов и тому подобное. Применительно к ним разработаны особые меры безопасности. Прежде всего различные взрывчатые и огнеопасные вещества хранят в надежной изоляции, хранилища оснащаются защитной автоматикой, и все участки повышенного риска контролируются как усиленными караулами, так и компьютерами.