В С
Шрифт:
– Благодарю, - ответил полицейский.
– Не возражаю.
Вальтер был достаточно хорошо знаком со штампованным языком полицейских и потому не воспринял его фразу как выражение неохотного согласия.
– Сюда, пожалуйста, - пригласил он.
– Я работаю у себя в кабинете. Черт, и правда, как холодно. Пойду прибавлю газу. А вы пока снимайте плащ и устраивайтесь. В общем, чувствуйте себя как дома.
– Я у вас не задержусь, - ответил полицейский.
– Как вам известно, у меня дела.
– Ну да, конечно же. Такая глупая затея, сплошная синекура, - он осекся, подумав, что полицейский, возможно,
– Я полагаю, вы наслышаны об этой истории с открытками?
Полицейский кивнул.
– Но пока вы со мной, мне ничего не угрожает. Я в такой же безопасности, как... как эти дома вокруг. Оставайтесь здесь сколько хотите. Напитки в вашем распоряжении.
– Я никогда не пью на службе, - заметил полицейский. Так и не сняв плащ и фуражку, он огляделся вокруг себя.
– Так вот где вы работаете...
– Да, я, знаете ли, писал, когда вы позвонили. Что-то нашло...
– И опять какую-нибудь ерунду, так ведь?
– Ну почему?..
– Вальтера задел этот недружелюбный тон, и только сейчас он заметил, какой жесткий взгляд у этого полицейского.
– Почему? Сейчас объясню, - ответил гость, но в этот момент зазвонил телефон и Вальтер, извинившись, поспешил из комнаты.
– Говорят из полиции, - услышал он голос в трубке.
– Это мистер Стритер?
Вальтер ответил утвердительно.
– Ну как, мистер Стритер, вы себя чувствуете? Надеюсь, все в порядке? Я вот почему звоню: к сожалению, мы не смогли выполнить вашу просьбу. Плохая скоординированность, извините уж...
– Но как же тaк?
– промолвил Вальтер.
– Вы же кого-то прислали.
– Нет, мистер Стритер, вы ошибаетесь.
– А у меня сейчас, в эту самую минуту, в доме сидит полицейский.
Прошло несколько мгновений, потом тот же голос, но уже не таким беззаботным тоном, произнес:
– Это не наш человек. Вы не обратили внимания на номер его значка?
– Нет, не обратил.
Опять пауза.
– А вы и сейчас хотите, чтобы мы прислали к вам кого-нибудь?
– Да, п-пожалуйста...
– Хорошо, ждите, мы не задержимся.
Вальтер положил трубку. "И что теперь?
– спросил он сам себя. Забаррикадировать дверь? Или выбежать на улицу?". Пока он раздумывал, дверьраспахнулась и на пороге показался полицейский.
– Все комнаты твои, раз в дом вошел, - произнес он.
– Вы не забыли о том, что я был полицейским?
– Был?
– Вальтер невольно отшатнулся от гостя.
– Но вы же и есть полицейский.
– Мне удавались и другие роли - вор, бандит, вымогатель. Не говоря уже об убийце. Вы-то должны это знать.
Незнакомец медленно шел прямо на Вальтера, и тот внезапно с отчетливостью почувствовал значимость маленьких расстояний - от буфета к столу, от одного стула к другому...
– Я не понимаю, о чем вы говорите. И почему в таком странном тоне? Я не сделал вам ничего плохого. Мы даже никогда не встречались.
– Так ли это? Как же, вы ведь думали и...
– он повысил голос, - писали обо мне. Немало посмеялись, поиздевались надо мной, не так ли? Так вот, сейчас я хочу немного посмеяться над вами. Изобразили меня подонком дальше некуда и при этом считаете, что не сделали мне ничего плохого? Вы, наверное, даже не представили себе ни разу, что значит быть на моем месте, так ведь? И ни разу не попытались
– Но я же говорю, что никогда не знал вас!
– пальцы Вальтера вцепились в край стола.
– Вы и сейчас утверждаете, что никогда не знали меня? Сделать такое и забыть?! Голос незнакомца стал каким-то скулящим, будто ему было очень жалко самого себя.
– Вы забыли Вильяма Стейнсфорта?
– Вильяма Стейнсфорта?!
– Его самого. Забыли своего козла отпущения? Вы излили на меня все презрение к собственной личности. Какую же сладкую радость вы, должно быть, испытывали, сочиняя про меня все эти мерзости. Но, если говорить откровенно, каких действий сейчас один B.C. может ожидать от другого, в данном случае - от его литературного персонажа?
– Я... я не знаю, - выдавил из себя Вальтер.
– Не знаете?
– ухмыльнулся Стейнсфорт. А должны бы знать. Ведь вы же стали мне чуть ли не нареченным отцом.
А что бы стал делать настоящий Вильям Стейнсфорт, если бы он встретил где-нибудь в тихом местечке своего старого папашу - того самого, который отправил его на виселицу?
Пристальный взгляд - вот все, на что хватило сил у Вальтера.
– Нет, вы отлично знаете, что бы я сделал. Не хуже меня знаете, продолжал Стейнсфорт. Неожиданно выражение его лица изменилось, и он резко проговорил:
– Хотя, впрочем, откуда вам знать? Вы же- никогда понастоящему не понимали меня. А я не такой уж черный, как вы меня изобразили.
Он сделал паузу, и в груди Вальтера затлела искорка надежды.
– Вы никогда, ни разу не давали мне ни малейшего шанса, ведь так? А вот ядам вам - один-единственный, но все же шанс. Просто чтобы доказать, что вы никогда не понимали меня. Ведь это так?
Вальтер кивнул.
– И вы еще кое-что забыли.
– Что именно?
– То, что когда-то я был ребенком, - ответил бывший полицейский.
Вальтер молчал.
– Значит, признаете это?
– угрюмо спросил Вильям Стейнсфорт.
– Так вот, если вы назовете хотя бы одну добродетель, которую пусть даже подсознательно ощущали во мне, хотя бы одну добрую мысль, которая, по вашему мнению, теплилась во мне, одну-единственную искупающую благодать характера...
– Да... и что тогда?
– голос Вальтера дрожал.
– Тогда я отпущу вас.
– А если я не смогу?
– прошептал писатель.
– Что ж. Тогда плохо дело. Тогда мы по-настоящему соприкоснемся друг с другом, а вы ведь догадываетесь, что это значит. Вам удалось отнять у меня одну руку, но другая-то осталась. Стейнсфорт - "Стальная Рука", вы ведь так меня называли?
Вальтер стал задыхаться.
– Даю вам две минуты на воспоминания, - проговорил гость.
Оба посмотрели на часы. Поначалу незаметное передвижение минутной стрелки буквально приковало к себе внимание Вальтера. Он смотрел на Вильяма Стейнсфорта, вглядывался в его жестокое, коварное лицо, которое всегда оставалось для него как бы в тени словно было чем-то таким, чего просто не мог коснуться луч света. Он в отчаянии копался в собственной памяти, стараясь из всех сил извлечь из слипшегося комка, в который она превратилась, хотя бы один спасительный факт. Но память его подвела.