В самое сердце

— Ну… — начала Юлька первой. Оглядела всех присутствующих, а затем повернулась к Теме. — Рада была знакомству.

— Я тоже. Кстати, а может… как-нибудь еще встретимся? — улыбнулся Иванов.

— Давай, запишешь мой номер? — Комарова прямо-таки поплыла от радости. И телефон свой сказала, и в щечку даже чмокнула Артема. Откуда такие смелые берутся, подумалось Насте. Она бы не решилась в жизни с Яриком себя так вести.

— Я… спасибо большое, ребят. — Выпалила кое-как Настена, дрожащим голосом. Хотелось разреветься. Сердце так и изнывало от чувства вины. Бедный Ярослав. Ему наверняка больно. И чувства обиды понятны, да только как загладить теперь свою вину — вопрос без ответа.

— Пожалуйста, — отозвался Иванов весело. А вот Ветров ничего не сказал. Молча пялился в пассажирское окно.

— Ну… пока, — печальным голосом произнесла Настя, и вышла из машины. Ноги не шли, в груди бешено колотило. Даже воздуха, казалось, нет совсем.

— Настюх, — подхватила Комарова под локоть. — Ты чего нос повесила?

— У него… губа разбита, Юль. — Чуть ли не со слезами говорила Настена. Прикусила щеку изнутри, лишь бы не расплакаться.

— Да фигня там, я видела.

— Из-за меня он…

— Ну-ка прекрати, — Комарова обхватила рукой Настю, притягивая к себе. От нее веяло грушевыми нотками, а еще сигаретами. Вот и первые отголоски клуба.

— Насть, — послышалось неожиданно за спиной. Девушки оглянулись, как по команде и обе замерли. Ярик стоял возле такси, голова опущена, руки в карманах толстовки. Вид нашкодившего мальчишки, которому уже стукнуло двадцать. И даже в таком образе, Настене он казался не просто милым, а чертовски привлекательным.

— Ну я пойду, — кивнула Юлька. Быстро отпустила подругу, а затем скрылась в подъезде.

Ярослав, наконец, с неохотой приблизился к Насте, а она пыталась рассмотреть его лицо. Пусть и обижается, но как же хотелось помочь и извиниться. Поговорить, в конце концов. Не посторонние ведь. Он же, словно в колючего ежика превратился.

— Сильно больно? — первой начала разговор Настена. Голос ее дрожал, да и руки тоже. А скрыть умело свое волнение она не могла.

— Нет, — сухо ответил Ветров.

— Я… — Настя перевела взгляд на окна квартиры: света не было. — Может, ты позволишь обработать рану?

Ярослав молчал минуты две, будто прикидывал: почему стоит согласиться, или же отказаться. Потом все же поднял голову, и Настя смогла увидеть небольшую ранку возле края его пухлых губ. Кровь уже не текла.

Ветров открыл рот, но тут же закрыл. Не решился что-то сказать. А затем вовсе развернулся и без всяких прощаний побрел к машине. Настена сглотнула. Она отчетливо ощущала, как в груди зарождается дождь с грозой. Это была потерянная надежда.

Уходит.

Пронеслось в мыслях. Глаза покрыла легкая пленка, но Настя сморгнула. Сдерживаться становилось трудней. Почему он так с ней. Да, ситуация некрасивая, неправильная. И любому можно обидится, задрать гордо подбородок. Но сказать одно несчастное «пока», язык бы не обгорел.

Дура.

Пронеслось в мыслях. Настена повернулась и медленными шагами направилась в сторону дверей. Хотелось поскорей оказаться на кровати, хотелось поскорей дать волю слезам.

Как так получилось, что в один момент Ярик стал целым миром?

Когда ее жизнь начала вращаться вокруг его орбиты? Нет, конечно, она, как и любая девушка, надеялась хоть на мизерную, но взаимность. Кто не надеется? Тут можно убеждать себя долго и нудно в обратном, однако факт есть факт.

Она ждала его в клубе. И он пришел.

И сейчас ждала. Глупо, по-детски, со всей своей девичьей наивностью. Но ждала. А он молча отвернулся. Ничего не сказал.

Около самих дверей, нога у Насти подвернулась. Дурацкий каблук. Моральная боль на долю секунды отступила.

— Ты чего? — раздалось неожиданно за спиной. Настена оглянулась и потеряла дар речи. Ярик стоял напротив, а его рука висела в воздухе возле ее талии. Так будто бы он пытался подстраховать, на случай если Настя все же потеряет равновесие.

— Ты же ушел, — слова шли через силу.

— Просто ходил сказать Теме, чтобы не ждали. Так… — он замялся. Потупил взгляд, глубоко вздохнул, а потом все же продолжил. — Ты обработаешь рану?

* * *

Антонина Викторовна все никак не могла сконцентрироваться на котлетах. И разговор поддержать с подругой Валькой не получалось. Либо мимо ушей пролетала очередная новость про Колечку Баскова, либо вообще иначе воспринималась.

— Тонь, что с тобой? — спросила в итоге Валька. Толстый полосатый кот то и дело терся возле ее ног, намекая на корм.

— Да, Настена у меня в клуб пошла.

— Что?

Тут Антонина и поведала всю историю. А под конец добавила, как сердце екает и требует валерьянку.

— Надо Кольку вашего подключать. — Решительно заявила Валька. Отодвинула тазик с тестом и внимательно посмотрела на растерянную Тоню.

— Колю? Не знаю, они что-то поругались с внучкой.

— Вот поэтому она и пошла туда. Я тебе говорю, все Колька виноват. А раз виноват, пусть и исправляет вину! — не унималась женщина. — Звони ему, давай.

Антонина звонить не хотела. С внучкой у них были доверительные и очень теплые отношения. С другой стороны, уже шел второй час, а звонка от Насти так и не последовало. Вдруг беда.

— Ладно, — сдалась Антонина Викторовна. Вытащила телефон из кармана и быстренько набрала Коле. Тот ответил не сразу. А когда взял, то и слышно его было плохо. На фоне еще голоса всякие мужские гоготали.

— Что-то случилось? — испугался он. Обычно в такое время суток звонков от женщины не было.

— Колечка, Настя… — выдохнула растерянно Антонина.

— Что с Настей? — крикнул в трубку парень. Голос его дрогнул.

— В клуб пошла с Юлькой, и нет их до сих пор.

— Куда? — не понял Коля. Все же Настена не бывала в таких местах. Не того поля ягода она. Правильная, воспитанная традициями. — С какой Юлькой?

— В ночной, Коль. А Юлька, ну соседка наша. Ох, не хорошо на сердце мне. Может вы с ребятами съездите за ними? Мало ли чего. Она сказала туда и обратно. Однако вестей до сих пор нет.

— А куда они поехали? В какой клуб, теть Тонь?