В самое сердце

— Скучала, — наконец, сказала Калашникова. — Наверное, даже больше, чем ты, Ярик.

— Что? — фраза вырвалась на автомате. Мир вдруг изменил траекторию. Так если бы звезда по имени Настя упала прямо в его дрожащие ладони.

— Ну… в общем… — она отвела взгляд.

— Да ты с ума сошла? — то ли прикрикнул, то ли прошептал Ярослав. В груди разливался водопад из чувств, которые так давно рвались наружу.

— Что? — теперь был черед Калашниковой задавать вопросы.

— Я очень скучал. Как мог не скучать? У меня дома все о тебе напоминает. Серьезно! Ты думаешь, что скучала больше?

— Уверена, — она подняла голову и гордо произнесла эту фразу. Ветров подумал, будь Настя рядом с ним сейчас, он бы просто зацеловал ее.

— Мне не хватало твоего голоса, — вдруг выпалил Ярик. Слова шли из сердца ведь в самом деле, ему безумно не хватало, да и не только ее голоса.

— Я… я могу спросить?

— Конечно, все что угодно.

— Я… — Настя опустила голову и начала трогать часть платья. Видно нервничала. — Ты, правда, когда впервые увидел меня, подумал… в общем, что я не очень красивая?

Ярослав растерялся. Но отвечать как-то нужно было.

— Я был дурак, — честно признался он. — Ты… ты очень красивая. Моя девушка просто не может быть некрасивой. Настен, ты… ты забудь эти слова, прошу. Я ведь ревновал тебя к Коле и… не только. Даже к Артему! Я…

— К Артему? — удивилась Настя.

— Да! А что он так на тебя смотрел?! Так только я могу! — воскликнул серьезно Ветров. Взвел глаза к потолку и решил, что вероятно все испортил. Однако Калашникова вдруг рассмеялась. Да так звонко и заразительно, что он и сам захотел улыбнуться.

— Тогда, как лучше? — спросила неожиданно Настя. Ярик чуть придвинулся к экрану. — Так? Или вот так? — Она припустила край шерстяного платья, сперва оголяя плечо, а потом вновь вернула, как было.

— Я не понял. Ты меня сейчас… типа соблазняешь? — усмехнулся Ветров.

— Тебе показалось, — как-то игриво ответила Калашникова. Ярослав посмотрел на нее из-под опущенных ресниц.

— Мне нравится третий вариант.

— Какой? — с улыбкой произнесла Настена. Глаза ее, казалось, переливались. И так тепло стало, так хорошо. Нет, конечно, рядом с ней было бы просто замечательно. Но они разговаривают, шутят, слышат голоса друг друга, а это уже очень даже приятно.

— Когда приедешь, покажу. Милая, — мягко произнес Ярик. Ему нравилось так обращаться к Калашниковой. По-особенному. А еще Настя сразу смущалась. И это вдвойне радовало, заставляло внизу живота сладко припекать.

— Что? — робко спросила девушка, припуская ресницы.

— Хочу засыпать с тобой и просыпаться. Кажется, у меня катастрофическая нехватка тебя. Авитаминоз называется. И… обещаю, что, когда вернешься, я тебе открою свой секрет.

— Какой? — тут же оживилась Настена.

— Вот как приедешь, так и открою.

— Ну… — она чуть надула губки. Такие алые и очень аппетитные губки. Поцеловать бы их, с жаром и страстью, с нежностью и трепетом. Пока кислород не закончится в легких.

— У тебя стимул будет.

— Ну и ладно.

— Ты лежишь?

— Лежу, а ты?

— А я с тобой.

Больше всего Ярик жалел, что у них с Настей различались часовые пояса. Ведь он не мог засыпать и просыпаться под ее голос. А еще после того, как праздники закончились, в общагу вернулись соседки. Теперь разговоры стали короче, да и по видео не всегда получалось созвониться. Приходилось выкраивать минутку другую днем.

Иногда Ветров прогуливал пары, лишь бы подольше поболтать с Настей. Ей об этом он, конечно, не говорил. Да и как скажешь, она ведь сразу начнет отнекиваться, чувствовать себя виноватой. А Ярославу просто хотелось видеть ее.

Он все больше понимал, как сильно скучает. Любовь росла с каждым днем. Но вместе с ней и появлялись дополнительные элементы. Однажды случилось то, о чем, пожалуй, Ярик и не подумал бы никогда.

В марте, когда вся группа успешно сдала важный проект, решили пойти отметить это дело. Выбрали уютную кафешку, с видом на город. Там играла лирическая музыка, а приглушенный свет создавал ламповую атмосферу. Одна из девчонок предложила сделать совместную фотку. Ну и Ярик подумал, почему бы не выложить ее в сторис.

Конечно, Настю он предупредил насчет этого похода. Не потому, что нужно было отчитаться. Просто обычно в четыре или пять вечера они созванивались. А здесь пришлось передвинуть на два часа. Можно было бы вообще отменить встречу, но Ветров бы лучше отменил поход с одногруппниками. Он, итак, безумно тосковал, а эти звонки подобно глотку свежего воздуха.

Однако буквально минут через тридцать после того, как Ярик выложил фото, Калашникова ему написала в телеграме. Ответил он не сразу. Просто не услышал, ребята слишком громко смеялись. Группа у них вообще болтливая была. А девчонки вечно крутились рядом, глазками стреляли.

— У тебя кажись телефон, — сказал Егор.

— Да? — удивилась Ярослав. Вытащил, а там сообщение от Настены. На лицо моментально скользнула улыбка. Всегда, когда она писала, хотелось улыбаться.

Н: Как вечер?

Яр: Отлично. Пицца, правда, пресная. Ты как?

Н: Все нормально. Не отвлекаю?

— Яр, — пнула вбок Маринка. Блондинка с очень пышной грудью. Она сидела рядом и активно заглядывала в экран. — Ты у нас прям пай-мальчиком стал.

— О! У него ж теперь любовь-морковь и все дела, — подхватил кто-то.

— Завидуй молча, — отмахнулся Ветров.

— Да уж, твоей девушке реально можно позавидовать. — Вмешалась Зина, худенькая брюнетка.

— И как она не ревнует тебя, — подкинула Маринка. Девчонки до сих пор не унимались, что ветреный Ярослав обзавелся постоянными отношениями. Он не скрывал, хотя как можно скрывать, когда вечно в телефон залипаешь и болтаешь исключительно о своей единственной.

— А чего ей ревновать? — не понял Ярик. Однако подумал, что мечтал бы получить лакомый кусочек ревности.

— Я бы ревновала!

— И я!

— Я тоже!

Одногруппницы все как по команде завопили, потом, правда, смеяться начали. Ярослав тоже улыбнулся. Но вспомнил про сообщение, и решил выйти на минутку другую. Ребята, конечно, завыли. Мол, куда, а чего.

— Скоро вернусь, — бросил Яр, направляясь в коридор.

Пока шел, думал, почему Настена никогда не ревновала его. Нет, поводов, конечно, он не давал. Какие могут быть поводы, когда хочется только ее во всех отношениях. Однако приятно ощутить этот сладкий вкус собственничества. Ярик же ревновал, еще как ревновал. А она…