В селе за рекою
Шрифт:
– Батюшка в церкви сегодня велел - по невинно убиенным помолиться, сказал Сошка.
– Невинно убиенным?
– старик закусил губу.
– Интересно... Невинно убиенным... И откуда он...
– Слушай, - Шакин присел перед Димом на корточки.
– А может, Сошка сын твой? Вы все время вместе, раздельно вас и не помню... Поодиночке, в смысле... Сын?
Дим пожал плечами.
– А что, похожи?
– спросил он.
– Да вроде... Мы тут все похожи: две руки, две ноги... Безголовые вот только...
– Оптический обман, - вдруг сказал старик.
–
Шакин нахмурился:
– Почему?
– Откуда пять солнц, если всегда одно было? Откуда, а? Значит, остальные - отражения. Миражи.
– И не надоело же вам, - степенно-рассудительно произнес Сошка. Каждый вечер одно и то же говорите...
– Ты встрянь мне еще, - пригрозил Дим.
– Ребенок прав, - сказал старик.
– О чем же еще нам говорить?.. Я уверен: четыре солнца - ложные. Они все темные, гораздо темней основного.
– Может быть, - вежливо согласился Дим.
– Солнца - обман. И мы все. И я. И я для вас, может, и не существую. И вы - для меня... Результат самовнушения...
– Румяной зарею покрылся восток, - Шакин поднялся с земли и потянулся.
– В селе за рекою потух огонек... В селе за рекою...
– А что, и там люди живут, - старик указал на правый берег.
– Вроде нас.
– Теперь свет три дня там гореть будет. Пока Харон опять не взойдет, сказал Дим.
– Вот видишь, кое к каким выводам мы все же приходим, - старик воодушевился.
– Значит, у них там только одно солнце: Харон.
– Или время течет по-разному, у нас и у них, - отозвался Дим.
– А знаешь, отрок, достань-ка ты компас, - сказал старик. Сошка полез за компасом, гордо протянул его. Север оказался на месте - стрелка как и вчера указывала на сухой ивняк на том берегу.
– Вот видишь-видишь, - быстро заговорил старик.
– Стабилизация! Есть стабилизация! Значит все вокруг как-то изменяется! К лучшему!
Стрелка дрогнула и отползла градусов на десять влево.
– Вот тебе и стабилизация.
– Шакин рассмеялся.
Старик смутился.
Свет на том берегу мигнул и погас.
– Электричество кончилось, - пробормотал старик. Тантал еще постоял над ними и начал медленно опускаться - туда же, откуда взошел. При свете его волосы Сошки отливали красным, а губы стали совсем прозрачными.
– Пошли, дитя: спать пора, - старик хлопнул Сошку по плечу.
– Устал ты сегодня...
– Я с вами, - Шакин торопливо начал засовывать спиннинг в футляр.
– Я останусь, - сказал Дим.
– Попробуешь?
– старик внимательно посмотрел на него.
– Как вас звали?
– вдруг спросил Дим.
Старик открыл было рот, потом нахмурился и махнул рукой.
– Забыл. Начисто - он вздохнул.
– Если б помнить... Говорят, у каждого есть тезка - ангел-хранитель. А у меня, видать, теперь и нету... Да и откуда ему тут взяться-то, ангелу...
Они быстро вскарабкались по обрыву и исчезли.
Дим встал, отряхнул песок. Плавки уже почти высохли. Он вошел в воду: мягкое дно круто ушло вниз; Дим заработал ногами. Течение напирало:
Дим старался держаться сухого ивняка на том берегу - взмах... еще... три... четыре... еще восемь взмахов - и стоп... десять... одиннадцать... все!Кусты на том берегу вдруг задрожали, их заволокло блеклой дымкой.
– Приплыли, - сказал вслух Дим.
Он отчаянно забарахтался; дымка впереди темной полосой растеклась по горизонту.
Дим повернул назад.
У самого берега он оглянулся. Сухой ивняк стоял как и всегда. Окно в деревне не горело.
На севере - если это все еще был север - вставал тусклый Харон.
Дим повернулся спиной к реке и вскарабкался на обрыв.
Близкий горизонт ровным овалом вытянулся к западу. Впереди темнел обрубок города - пять оборванных неизвестно куда улиц, церковь и площадь в чистом поле.
Старик курил возле дома, на лавочке.
– Ну, что?
– спросил он.
Дим махнул рукой.
– А я думал, что-нибудь случится. Хоть что-то. Должно же в конце концов... Невозможно, чтоб вот так: целый год - и ничего...
– Год?
– Ну... Я вообще-то не считал... Я ведь не помню, когда тут очутился... Гляжу - а я тут уже давным-давно живу... Может, умер я? Умер, и - нате вам... А?
Дим вошел в дом.
Сошка не спал, он приподнялся на матрасе, закивал:
– Дядь Дим хорошо, что пришел. Дед сказку обещал, а как я спать лег так он и забыл. Не помню говорит, и все. Дим сел рядом.
– Ну, что тебе рассказать?
– он поправил одеяло.
– Ты мне хорошую сказку, плохую не надо - Сошка приготовился слушать.
– Жил-был маляр, - начал Дим.
– Жил-был маляр. И красил этот маляр небо. Утром в розовый, днем в голубой или серый...
– Как-как?
– засмеялся Сошка.
– В серый - разве небо серое бывает?
– Бывает. Когда дождь идет, небо делается серым-серым.
– А дождь - это что?
– Когда с неба - вода.
– Как в речке?
– Поменьше. Каплями.
– А-а, водопровод... А почему у нас дождя нет?
– Шакин его на запчасти к спиннингу продал.
Сошка взахлеб засмеялся Потом посерьезнел:
– И дальше что?
– Дальше? Красил этот маляр небо - целыми днями красил. А ребята стояли рядом и смеялись.
– А почему?
– Потому что хорошо учились, и в школе им рассказали, что никакого неба нет, а наверху только воздух. И еще космос, до самого Солнца.
– А тогда что он красил?
– недоверчиво спросил Сошка.
– Небо. И на ребят не обижался, а брал кого-нибудь на руки, залезал на стремянку, и давал в руки кисточку. И мальчишка красил небо. Вместе с ним. Утром - в розовый, днем - в синий.
– А вечером?
– В малиновый. А потом в черный, и белым рисовал звезды. Ты звезды помнишь?
– Я луну помню.
– Потом ребята приходили домой, и взрослые ругали их за то, что перепачкались в краске. Взрослые тоже хорошо учились, они тоже знали, что никакого неба нет, а есть космос. И ругали маляра, что его небо никак не отстирывается...