В сердце тьмы

С другой стороны, мстительная радость простых людей пошла на убыль. В голову лезли другие мысли, в особенности когда эти люди сидели по вечерам в своих маленьких квартирках, наслаждаясь обществом членов семьи. Сомнения, колебания, оговорки, когда отцы стали задумываться о будущем, а матери беспокоились о своих детях.

Да, смерть надменных господ стоило ценить. Но в глубине души никто из простых людей Константинополя не считал смерть истинным другом. Они были слишком хорошо знакомы с ней.

Нет, лучше пойти и насладиться парадами Антонины. Там ничто не испугает ребенка. Ничто не будет беспокоить мать и не заставит хмуриться отца. Там только…

Триумф, победа скромных, простых людей.

Наслаждение от постоянных и легких бесед с этими простыми гренадерами и их женами. И их детьми, на которых константинопольские дети смотрели с восхищением. С таким восхищением городские мальчишки и девчонки редко смотрят на деревенских. Но это были дети гренадеров, чему городские сильно завидовали.

И больше всего парады давали чувство безопасности. Безопасности в ЕЕ присутствии.

ОНА — ближайшая подруга императрицы. Которая, как все знали или вскоре узнали, пыталась сдержать императорское безумие.

ОНА — которая расправилась с предательством тех, кто стоял у власти.

ОНА — которая была одной из них.

ОНА — жена Велисария. Самого великого римского полководца во время войны.

ОНА — самый здравый голос во время сумасшествия.

Велисарий уже был именем из легенды среди этих людей. Теперь легенда росла и росла. Его слава росла. Но также вместе с ней распространялась и слава Антонины. Разрасталась и включалась в легенду о муже.

Ее часто называли шлюхой — верхушка римского общества.

В прошлом простые люди Константинополя это тоже слышали. Задумывались. Теперь, зная, они отбрасывали это слово.

Они называли ее «жена» или, гораздо чаще, «великая жена».

Легенда о ней началась со слов известного святого человека, который говорил о ней в далекой Сирии. Гренадеры передали его слова людям Константинополя. Легенда расширилась благодаря кухне, здесь, в самом городе. Гренадеры и катафракты пересказывали эту историю.

Вскоре торгующий пирожками и печеньем магазинчик стал популярным местом поклонения сам по себе. Владелец магазинчика разбогател и смог рано уйти на пенсию, но, будучи человеком жадным, до последнего дня жаловался, что у него забрали мясницкий нож по дешевке.

Легенда росла и распространялась. Затем, через пять дней после подавления восстания, в Константинополь прибыл Михаил Македонский. Он сразу же обустроился на Форуме Константина и начал читать проповеди. Читал проповеди от восхода до заката. Его проповеди тут же стали самыми популярными событиями в городе. Толпы заполняли. Форум и Месу. 43

43

Меса — главная улица Константинополя.

Михаил читал проповеди о многих вещах.

Некоторые его слова заставляли высоких чинов церкви скрежетать зубами. Но они скрежетали в уединении и ни разу не решились созвать совет. Они были слишком испуганы, чтобы вылезти из своих укрытий.

Но по большей части. Михаил не изобличал и не громил. Он скорее хвалил и увещевал.

Теперь легенда об Антонине разнеслась по всему городу. Как и легенда о Велисарии. И также в своем роде легенда о Феодоре.

К концу недели подавляющее большинство простых жителей Константинополя пришло к своим простым выводам.

Надеяться можно только на Велисария и его жену. Пожалуйста, Господи, помоги им восстановить разум императрицы.

Огромный город затаил дыхание.

Императрица и ее слезы

Императрица и полководец смотрели друг на друга в молчании, пока слуги не поставили стул и не удалились.

— Сядь, полководец, — приказала Феодора. — У нас кризис. Юстиниан ослеп, и престолонаследование…

— У нас НЕТ кризиса, Ваше Величество, — твердо заявил Велисарий. — У нас просто проблема, которую нужно решить.

Феодора уставилась на него. Вначале с неверием и подозрением. Потом с появляющейся надеждой.

— Я дал клятву, — напомнил Велисарий.

Внезапно на глаза императрицы навернулись слезы. Немного слез. Совсем немного. Но для Велисария их было достаточно.

Он видел, как императрица отворачивается от ада и закрывает за собой ворота. И впервые за эти дни он перестал задерживать дыхание.

— Проблема, которую нужно решить, — мягко повторил он. — Не больше. Ты хорошо умеешь решать проблемы, императрица.

Феодора с трудом улыбнулась.

— Да, умею. И ты тоже, Велисарий.

Полководец улыбнулся своей хитроватой улыбкой.

— Это так. Раз уж ты это упомянула.

— Феодора улыбнулась шире.

— Жаль несчастных малва, — пробормотала она.

— А еще лучше, если мы совсем не будем их жалеть, — возразил Велисарий.

Человек и его цель

В каюте корабля еще одна императрица спорила с рабом.

— Мы завтра прибываем в Мангалуру. Теперь ты должен решить. Ты мне нужен, Дададжи. Гораздо больше, чем ему.

— Может быть и так, Ваше Величество, — раб пожал плечами. — Но факт остается фактом. Он — мой законный хозяин.

Шакунтала резко рубанула воздух.

— Это закон малва. Тебя купили в Бхаруче.

Холкар снова пожал плечами.

— И что? Продажа является юридически связующей везде в мире. Определенно в Римской империи. В конце концов Индия малва не объявлена страной вне закона.

Императрица гневно уставилась на него. Раб поднял руку, ладонью к ней, стараясь ее успокоить.

— Я не спорю по тонкостям закона, Ваше Величество. Дело в том, что даже если империю малва объявят вне закона, — он усмехнулся, — хотя я не уверен, найдется ли кто-то достаточно могущественный, чтобы сделать это! — я все равно буду чувствовать себя связанным обязательствами.

Он сделал глубокий вдох.

— Я обязан своей жизнью полководцу, императрица. Я был мертв, когда он нашел меня. Да, я все еще ходил, даже время от времени говорил, но несмотря на это я был мертв. Он вдохнул жизнь в мою душу. Цель.

Шакунтала наконец увидела лазейку.

— Какую цель? — спросила она. — Это ведь разрушение малва, так?

Дададжи распрямил спину, слегка отклонился назад. Они с императрицей сидели лицом друг к другу в трех футах друг от друга, на подушках, в позе лотоса. Холкар подозрительно посмотрел на нее.