В серебряных каплях дождя

Но самолет благополучно взлетел и так же благополучно приземлился. Сначала в малазийском аэропорту Куала-Лумпур, а затем и в лондонском Хитроу — в восемь вечера по местному времени. Только всю дорогу Линда мучилась. Еще на взлете у нее заложило уши, и нестерпимая боль не давала покоя все восемь часов пути до Малайзии. Потом пассажиров пересадили в другой самолет. Уши уже не закладывало, зато накормили непонятной едой с пластмассовым привкусом, так что всю дорогу ее жутко тошнило. В итоге на родину Линда явилась, чувствуя себя совершенно больной и разбитой. Хорошо, что еще из Сиднея догадалась заказать номер в недорогой гостинице — не знала ведь, как ее встретят в родном доме. Пока проходила таможню, пока ждала багаж, в голове крутилась одна-единственная мысль: добраться бы до постели.

Утром ее все еще поташнивало, но уже не так сильно. Линда подошла к окну, раздвинула шторы. За стеклом светило солнце, зеленела свежая трава, распускались деревья — жизнь шла своим чередом. Действительно, другой конец Земли, и все наоборот. Менее чем за сутки Линда перенеслась из австралийской осени в британскую весну. Интересно, это получается на полгода назад или на полгода вперед? Да уж, если бы все было так просто... Только вот путешествовала она не на машине времени, увы.

Выпив привычную утреннюю чашку кофе, Линда набрала домашний номер. После третьего гудка раздался мамин голос:

— Слушаю.

Собравшись с духом, Линда выдохнула:

— Мам, это я.

— Линда?! — удивилась Эллис, — Что-то случилось? С тобой все в порядке?

Показалось или мама в самом деле встревожена? Вообще-то ей это несвойственно... По крайней мере, раньше Линда думала именно так.

— Мам, я в Лондоне.

— Вот как? — еще больше удивилась Эллис. — Ты в отпуске?

— Да... — Линда замешкалась. — Что-то в этом роде.

— А ты где? Когда прилетела?

— Я в гостинице. Прилетела вчера вечером.

Эллис немного помолчала. Потом Линда снова услышала ее обычный деловитый, спокойный голос.

— Какие у тебя планы? Надеюсь, заедешь ко мне?

Да, наверное, минутой раньше Линде все же показалось, что маму хоть сколько-нибудь тревожит ее судьба. И это приглашение — не более чем дежурное проявление вежливости. Будто это не дочь прилетела, которую Эллис не видела больше шести лет, а так, троюродная тетя. Впрочем, удивляться нечему, она всегда была такой.

— Да, мам, обязательно приеду. — Потом добавила тихо: — Я нашла его.

В трубке повисло молчание. Наконец Эллис хрипло спросила:

— Когда ты приедешь?

— Я могла бы прямо сейчас.

— Жду тебя.

Они обнялись, потом прошли в дом. Эллис заметно нервничала. Линда готова была поклясться, что никогда не видела мать в таком состоянии. Пока отвечала на ее вопросы о том, как прошел полет, в какой гостинице остановилась, хорошо ли спала, Эллис, казалось, даже не слушала. Она нервно улыбалась, сжимала пальцы рук, подходила к полке и начинала переставлять фотографии, статуэтки, книги, потом снова судорожно сжимала пальцы. Но вот, кажется, отвлеклась от своих мыслей.

— Чай, кофе? Ты завтракала?

— Вообще-то не успела. Не откажусь.

— Хорошо, я сейчас, быстро. — И Эллис торопливо ушла на кухню.

Линда выглянула в окошко: ничего, совсем ничего не меняется в этом столичном пригороде. Тот же соседский двор, утопающий в розах: буквально на каждом метре земли мистер Стэнфорд высаживал цветы, а потом кропотливо и бережно ухаживал за ними. Вот и сам он вышел в рабочем комбинезоне с секатором в руках. А соседка из дома напротив, миссис Кочер, которая славилась в округе как идеальная хозяйка, снова моет оконные стекла. Пока ее дети были в школе и детском саду, она успевала переделать тысячи домашних дел. Все так спокойно, правильно, надежно. Живут же люди без нервных потрясений...

— Вот и твой завтрак. — Эллис, похоже, немного пришла в себя. Она принесла чай, традиционную английскую яичницу с беконом и пару круассанов на блюдце. Потом села напротив.

— Дочь, а ты изменилась.

— Еще бы. Все-таки шесть лет прошло. — Линда внимательно посмотрела на мать. — А вот над тобой годы не властны.

Линда не кривила душой. Эллис действительно все еще оставалась элегантной женщиной и уж никак не выглядела на свои сорок восемь. Эллис налила себе чай и, сделав глоток, нерешительно спросила:

— А отец? Как он выглядит?

— О-о-о, — протянула Линда, жуя, — он тоже очень даже ничего.

— Как же ты его нашла?

— Это было нелегко. Пришлось нанимать детектива. Он сменил имя.

Похоже, Эллис это не очень удивило. В голове Линды мелькнула догадка, и она перестала жевать.

— Мама, ты знала? Неужели ты знала? Знала — и не сказала?

— Линда, — Эллис успокаивающе погладила ее по руке, — я ничего не знала наверняка. До меня дошли слухи, что ему придется сменить имя, только и всего. Была очень неприятная история, связанна с его работой. Это все, что мне известно. — Эллис слегка сжала руку дочери. — Может быть, ты не поверишь, но я тебя люблю. Ты ребенок, рожденный от любимого человека, и этим все сказано. Честно говоря, в глубине души мне очень хотелось, чтобы тебе удалось его найти.

Линда, оторопев от этого неожиданного признания, смогла произнести только:

— Почему?

Эллис, задумавшись, переспросила:

— В самом деле — почему? — И сама же ответила: — Наверное, потому, что я не могла переступить через себя, чтобы искать его самой.

— Ты все еще любишь его... — вырвалось у Линды.

Эллис невесело улыбнулась.

— Ты стала совсем взрослой. — Потом встряхнула головой — совсем так же, как это делала Линда, когда хотела отогнать ненужные мысли или переключиться. — Давай не будем о грустном. Каким он стал, чем занимается и... как его зовут, в конце концов?

Линда рассказала все, что знала. Однако о том, как умудрилась вляпаться, чуть не выйдя замуж за собственного брата, разумеется, умолчала.

— Он обрадовался тебе?

Линда пожала плечами.

— Сложно сказать. Для него это было неожиданно. Просил прощения. Только, — она снова вспомнила о своей боли, — я не понимаю пока, как к нему отношусь. Ты же знаешь, я много лет рвалась к нему. А встретились — и ничего. Почти чужой.

Эллис понимающе кивнула. Наверное, она ее действительно понимает. Может, изменилась с годами, а может, дело в самой Линде, которая на многие вещи смотрит теперь по-другому.

— А его жена... — нерешительно заметила Эллис. — Ты ее видела?

— Она умерла три года назад.

По лицу Эллис пробежала тень то ли грусти, то ли надежды.

— Он один живет?

— По-моему, один.

— А я ведь тоже одна теперь.

Линда удивленно подняла брови. Эллис пояснила.

— У Уильяма в Италии — помнишь, я писала тебе, что не захотела ехать с ним туда? — случился роман. Я нечаянно об этом узнала. Он, конечно, не хотел уходить. Но у меня сомнений не было. Напротив, сразу стало так легко. Наверное, мне нужен был только повод, чтобы расстаться с ним. Я будто сбросила тяжкий груз с плеч.