В сетях обмана

А Фрэнк… Что ж, по крайней мере, он хотя бы признал, что жаждет плотской близости, которая, как ей хотелось верить, со временем может перерасти в нечто более глубокое…

На следующее утро мать Фрэнка перед отъездом забежала к Элис на несколько минут. Айрин торопливо сунула ей в руки небольшой холст в раме, объяснив, что внизу ждет такси и она спешит в аэропорт.

— Я собиралась подарить ее сыну, но решила, что будет лучше, если отдам тебе, — не терпящим возражений тоном заявила она.

Элис попыталась было отказаться от дорогостоящего подарка.

— Бери-бери, это одна из самых любимых картин Фрэнка. На ней изображен небольшой залив у мыса Северный, где мы часто отдыхали, когда мой сын был еще совсем маленьким. С пляжа его было невозможно выгнать.

— Тем более вы не можете отдать эту картину мне.

— Разве она тебе не нравится?

Тщательно выщипанные брови Айрин обиженно взметнулись вверх.

— Да что вы, конечно, нравится, — поспешила заверить Элис.

Это был удивительно трогательный морской пейзаж, написанный маслом. На песчаном изгибе пляжа виднелась фигурка мальчика, и Элис поняла, что это Фрэнк. Она вдруг ощутила себя до смешного близкой этому маленькому существу, словно вместе с ним наслаждалась светлым мгновением детства.

— Ну вот и хорошо.

— А ваш сын не расстроится, узнав, что вы подарили ее мне?

— Не больше, чем я расстроена из-за моего не слишком удачного эксперимента с абстракционизмом, о котором Фрэнк никогда не упускает возможности мне напомнить, — обиженно ответила Айрин.

— Да, но эта картина дорога вашей семье, самому Фрэнку.

— Так же как и ты, милая. — Миссис Бартон весело подмигнула. — Считай, что это мой вклад в окончательное покорение тобою моего сына. Повесь ее на стену так, чтобы она всякий раз попадалась на глаза Фрэнку, когда он придет к тебе, и скажи, что согласна продать картину только за бешеные деньги.

— Я никогда не продам ее!

— Я знаю. — Услышав доносящиеся с улицы нетерпеливые звуки клаксона, Айрин направилась к двери. — Пусть мой ненаглядный сын убедится, что любовь дороже любых денег. Поцелуй за меня Ника, а заодно и Фрэнка. Он спозаранку умчался на какую-то встречу, и я с ним толком даже не попрощалась.

Второй за это утро визит явился для Элис еще большей неожиданностью. Открыв дверь, она изумленно уставилась на Стеллу, не веря своим глазам.

— Где он? — прямо с порога взволнованно спросила Стелла.

— Кто?

На мгновение Элис предположила, что родители, каким-то образом узнав, что она уже почти вступила в связь с Фрэнком, послали сестру на выручку, но тут же поняла всю абсурдность своего умозаключения.

Стелла, тряхнув белокурой головой, окинула ее подозрительным взглядом.

— Ник, конечно, кто же еще?

— Он в спальне. Думаю, уже проснулся, — договорила Элис, обращаясь уже к мебели.

Через полминуты Стелла вышла из комнаты с малышом на руках.

— Хочешь кофе? — спросила Элис. — Я как раз собиралась завтракать.

— Нет, спасибо, — поспешно отказалась сестра. — Теперь я не пью кофе, он плохо влияет на мою нервную систему. Когда-то дела с книгой у меня шли неважно, и я поглощала кофе галлонами.

— Ты хочешь сказать, что теперь у тебя все хорошо? — обрадовалась Элис, ухватившись за то, что неприятности были упомянуты в прошедшем времени.

Стелла взглянула на нее поверх головки сына, которого по-прежнему держала на руках. На ее лице сияла улыбка. Это была прежняя, уверенная в себе старшая сестра, не сомневающаяся в том, что весь мир вращается вокруг нее и восхищается ее талантом.

— Потрясающе хорошо!

После чего, к немалому смятению Элис, Стелла вдруг разрыдалась.

8

Слезы Стеллы были непродолжительными, но обильными. Вытирая глаза себе и сыну, который тоже принялся было всхлипывать за компанию, Стелла улыбнулась сестре.

— Извини, это все из-за Ника. Я и не предполагала, что буду безумно скучать по нему. У меня буквально сердце разрывалось. В конце концов я не выдержала и села в самолет… Книга пишется как по маслу, но самое главное, я поняла, что малыш никогда и не был помехой в моей работе, все дело во мне самой. Теперь, кажется, у меня все в порядке, поэтому… В общем, я не хочу больше расставаться с сыном.

— Ты собираешься переехать сюда и дописывать роман здесь? — Элис вдруг почувствовала неприязнь к сестре, хотя и радовалась за нее.

— О боже, конечно же, нет, — замотала головой Стелла. — В этом городе я чувствую себя слишком неуютно. Я заберу Ника домой, ведь теперь у меня действительно все в порядке, к тому же на природе ребенку лучше, чем в городе. Я поняла, что нужно только быть более требовательной к себе, ставить перед собой реальные цели и не заниматься самокопанием. Знаешь, я, наверное, не идеальная мать, но Ник — неотъемлемая часть меня, и я не хочу, чтобы он рос, думая, что не нужен собственной матери. — Стелла чмокнула ребенка в пухлую щечку, и глаза ее потеплели. — У нас все будет замечательно, правда, малыш? Я стану рассказывать тебе чудесные истории и, если они тебе понравятся, возможно, даже запишу их. А когда ты подрастешь, попробуешь сделать к ним иллюстрации. Тебе бы хотелось этого?

Рот мальчика растянулся в довольной улыбке, а на пухлых щечках появились ямочки. Стелла ласково потерлась носом о его носик, отчего малыш довольно заагукал. Его темно-карие глаза широко раскрылись от радости.

— А что ты собираешься делать с этой квартирой? — с замиранием сердца спросила Элис.

— Как что? — Стелла заметила, как вдруг побледнела сестра. — Да ты что, глупышка?! Любишь ты поволноваться без повода! Я не собираюсь выпроваживать тебя вон. Как ты могла подумать такое? И это после всего, что ты для меня сделала! Ради бога, Элис, за кого ты меня принимаешь? — Взглянув в грустное лицо сестры, Стелла рассмеялась. — Конечно, я ужасная эгоистка, но в твоей жизни ничего не изменится, обещаю. Просто ты будешь получать чуть меньше денег, так как нам с Ником тоже кое-что потребуется. Но в последнем письме ты сообщила, что подрабатываешь. Так что у тебя тоже все будет в порядке, ведь так?

Да, практичная Стелла уже все обдумала, вздохнула Элис, мысленно простившись с небольшими сбережениями, из которых рассчитывала оплатить следующий год обучения в университете.

— Как-нибудь перебьюсь, — решительно заявила она. — Постараюсь найти нормальную работу. Тебе не кажется, что было бы честнее полностью рассчитаться с Фондом Маркхэма?

Стелла поморщилась — предложение пришлось ей явно не по вкусу.

— Давай не будем спешить и заглядывать далеко вперед. Я сама займусь этим и обещаю, что возьму всю вину на себя. Если фонд потребует возвращения стипендии, что ж… это их право. Я даже готова пожертвовать гонораром. По крайней мере, мою книгу хотя бы издадут. Да, совсем забыла: издателю понравилось то, что я уже написала.