В сетях шпионажа, или «Час крокодила»

— Не мешай мне готовить салаты. Нацелуемся еще. Хорошо, что ты принес одно шампанское. Любовь не должна быть пьяной. Расскажи лучше что-нибудь. Ты много читал и много знаешь.

— Я расскажу о смесителе. Это чисто русское изобретение. Когда Черчилль в сорок первом прилетел в Москву и впервые увидел смеситель, то заметил глубокомысленно, что такое может позволить себе только тоталитарный режим, но все же попросил у Сталина один экземпляр для своей лондонской квартиры.

Он снова попытался обнять ее.

— Я же просила тебя не мешать! Воткни лучше свечи в торт.

— И зажечь?

— Зажжем, когда стемнеет.

Ему показалось, что она чем-то расстроена и озабочена. Он снова подошел к девушке сзади и осторожно надел ей на шею свой подарок — золотой кулон с изумрудом.

— Я подбирал камень под цвет твоих глаз.

Она пискнула от восторга и, повиснув у него на шее, влепила ему полновесный поцелуй в губы.

— Зачем ты тратишься на меня? Ты ведь не богач!

— К Рождеству я подарю тебе колечко с изумрудом. Кулон будет хорошо смотреться только в паре с ним.

Женевьева повеселела. Она уселась на диван рядом с Сергеем и, тесно прижавшись к нему, объявила, что праздник можно считать открытым. Сергей аккуратно откупорил первую бутылку шампанского и наполнил бокалы.

— Сначала мы выпьем за тебя, потом за меня, потом за нас, потом закусим, чем бог послал. Салют!

Сергей сосчитал свечи на торте и сказал, что, когда они загорятся, он поцелует Женевьеву двадцать один раз — по числу ее лет.

— Молодец, что пришла сегодня не в джинсах, а в юбке. Я смогу, наконец, поцеловать твои коленки. С них и начну.

— Сегодня ты сможешь поцеловать все, что захочешь. Я, кажется, захмелела.

— Это оттого, что ты редко и мало пьешь.

Он зажег свечи и выключил свет. Женевьева быстро таяла под его поцелуями. Наконец, она откинулась на подушки, прошептав, что не в силах более держать осаду.

Ни с одной из женщин Сергей не испытывал того, что испытал с ней. Это было счастье.

— Ты счастье, — сказал он ей.

— Я хочу иметь от тебя ребенка, — ответила она. — Прежде со мной такого не бывало. Это значит, что я люблю тебя.

Женевьева приподнялась на локтях и посмотрела ему в глаза, а он снова подумал, что она похожа на молодую кошку, и погладил ее по спине, как гладят кошек. Тело ее было горячим и упругим, и от этого он вновь почувствовал желание, а она закрыла глаза, покорно уступая ему себя.

Ночью Женевьева плакала. Ее слезы упали ему на лицо и разбудили его.

— Почему ты плачешь? — спросил он.

— Я плачу оттого, что всему на свете приходит конец, — ответила она.

Сергей не придал значения ее словам и снова уснул. Разбудили его яркие вспышки блица. Он открыл глаза и увидел двух незнакомых мужчин, стоявших у постели. Один из них держал в руках фотоаппарат. Женевьева торопливо, но без паники собрала свои вещи и ушла в ванную одеваться.

— Мы агенты Сюртэ, — представился один из мужчин, чем-то похожий на комиссара Мегрэ. — Приведите себя в порядок, мсье Серж, нам надо обстоятельно побеседовать.

Женевьева вышла из ванной одетая, причесанная, со следами макияжа на лице, сухо кивнула неизвестно кому и покинула номер.

— Классно сработала девчонка, а? — ухмыляясь, проквакал человек с фотоаппаратом. — Не расстраивайся, парень! И не такие, как ты, попадались к ней на крючок!

— Попридержи язык, Гастон! Не твоего ума это дело, — перебил его комиссар Мегрэ. — Вы, мсье Серж, оденьтесь, умойтесь, а я пока кофейку заварю. Разговор у нас будет серьезный.

Сергей уже полностью овладел собой. Он понял, что с ним стряслось. Мылся и одевался не спеша, чтобы в деталях продумать линию своего поведения. «Спасибо Калюжному, — думал он, — к подобной ситуации он меня хорошо подготовил». В том, что его сейчас будут вербовать, он не сомневался. Горькая обида на Женевьеву отошла на задний план. Наплевать и забыть. Вырвать из сердца проклятую стерву с корнем. Весь ум, все силы духа сосредоточить на предстоящем поединке с противником!

Комиссар Мегрэ сварил отменный кофе. Сергей отпивал его крошечными глотками, стараясь поменьше говорить, а побольше слушать. Картина вырисовывалась примитивная до пошлости. Выходило так, что если он не даст согласия на секретное сотрудничество, то завтра все газеты выйдут со снимками, изображающими его в объятиях сотрудницы Сюртэ и с соответствующими комментариями.

Через два часа Сергей твердой походкой вышел из «Амбассадора», спустился в метро и поехал в свое посольство на улицу Гренель. Когда до посольства оставалось совсем немного, рядом, взвизгнув тормозами, замерло такси. Из машины выпрыгнула Женевьева и преградила ему путь.

— Что это значит? — удивленно спросил он.

— Я люблю тебя, — ответила она.

Он отвесил ей здоровенную оплеуху, но она удержалась на ногах и продолжала стоять перед ним, очаровательная и жалкая. И тут в голове его в мгновение ока созрело дьявольское решение.

— Любишь?! Я поверю тебе, если станешь работать на наших.

Она не колебалась ни секунды.

— Стану.

— А как же маршал Ней?

— Я на семьдесят пять процентов немка. Что мне до этих лягушатников? Если говорить честно, то моими героями всегда были фельдмаршал Блюхер и Старый Фриц [20] .

— Ты иди домой, Женевьева. Успокойся, проспись. Может быть, я позвоню тебе вечером.

В кабинет Калюжного он ввалился без стука.

— Будем знакомы. Агент Сюртэ Антуан.

20

Старый Фриц — Фридрих Великий.

Он положил на стол подполковника увесистую пачку франков.

— Что за деньги?

— Это плата за предательство.

— Так. Садись и подробненько-подробненько все докладывай.

Калюжный слушал и потирал руки от удовольствия. В голове его уже складывалась первая фраза шифровки в Центр: «Согласно разработанному плану, нами внедрен в агентурную сеть противника наш надежный, многократно проверенный источник Антон…»

— Мне что, паковать чемоданы? — спросил Сергей, закончив свой рассказ.

— С какой стати?! Самое интересное только начинается.

— Но я хочу домой. Меня там невеста ждет.

— Какая еще невеста?

— С косами.

Калюжный едва не задохнулся от хохота.

— Врешь ты все. Не нужна тебе никакая невеста, потому как ты бабник.

— Бабником я стал по вашей милости. С Журденкой спать больше не буду!

— Да и не надо. Она прокололась и находится под колпаком. Я сдаю ее в архив. А какое задание они тебе поставили?

— Они хотят получить стенограмму беседы нашего посла с лидером их компартии. Беседа, если не ошибаюсь, состоится послезавтра. Переводить и документировать буду я.