В шаге от пропасти

– Каких еще трупов? – вмешался в разговор Алексей. Он и вправду не знал, о чем идет речь и в чем его обвиняют.

– Таких, блядь, убитых твоими, сука, ручищами, – ответил Дымов, злобно зыркнув в его сторону. Гнев бушевал внутри и, выходя за края, выплескивался наружу. Он готов был разорвать Хабарова на части, но сдерживался из последних сил, успокаивая себя тем, что непременно осуществит задуманное, просто немного позже.

– Но я никого не убивал, – решительно возразил Алексей и собирался что-то добавить, но не успел.

– Рот закрой, – перебил его Стас. – Зям, давай его в управление и на допрос.

Елена опешила и вновь ощутила дрожь во всем теле. Она не могла и не хотела сдавать Лешу, но в то же время видела, насколько Дымов зол. Борьба в данном случае была бессмысленна, ее неминуемо бы постиг проигрыш. Оставался лишь один способ – давить на жалость.

– Стас, ну подожди, давай сначала выслушаем его и сами во всем разберемся. Пожалуйста.

– Лен, он кучу народа положил. Он мразь конченая, ты это понимаешь? – Дымов уже не кричал. Спокойно старался донести до нее простую истину.

– Че ты вешаешь на меня? – снова вмешался Хабаров. – Сейчас расскажу, как все было.

– И ты думаешь, что я захочу тебя слушать? Время свое тратить буду на такого ублюдка, как ты.

– Стас, ну я прошу тебя… – Зимина смотрела на него так, словно от его решения зависела ее жизнь.

– Связался, блядь, на свою голову… – проворчал Дымов и устало выдохнул. – Ладно. Но я должен знать все. От и до.

– Спасибо.

– Чаю мне сделай. Разговор будет долгим.

Как только Елена скрылась в коридоре, он подошел к Алексею и резко схватил его за грудки:

– Слушай сюда, если хоть один волос упадет с ее головы, тебе пиздец.

Стас больше переживал за нее, нежели за расследование дела. Влюбленность застилала ей глаза, и он это понимал, потому хотел сделать все, чтобы обезопасить ее.

– Да я сам любого за нее!

– Мне эту фигню втирать не надо. Я тебя предупредил. И если я узнаю, что ты мне соврал…

– Я понял, – Хабаров утвердительно кивнул, и Дымов отпустил его.

Буквально в следующую секунду Зимина вернулась в комнату и, поставив две кружки с чаем на журнальный столик, села на диван.

– Все началось еще пятнадцать лет назад, когда я только открыл свой бизнес. Дела шли не очень, нужны были деньги. И тут попался один выгодный контракт. Если бы знал, чем это все обернется, никогда бы не подписал. В общем мой партнер по бизнесу предложил открыть элитный бордель за городом для депутатов, чиновников и прочей шушеры, бабла обещал немерено, ну и я согласился. Уже потом выяснилось, что идея принадлежала не ему, он женился, захотел соскочить, я, естественно, не держал. На следующий день его нашли мертвым, а потом и управляющего. В общем, пришлось брать все в свои руки. Через знакомых вышел на Бушина, поставил его. Информация обо мне была засекречена: ни сотрудники, ни клиенты ничего не знали, только несколько випов. Из-за которых, собственно, я и не мог закрыть этот клуб. Тогда я просто передал все полномочия Бушину, вариться во всем этом дерьме не хотелось, да и бизнес пошел в гору. Встречался с ним раз в месяц, проверял отчеты, управлял счетами на расстоянии. А в последние пару лет вообще появлялся просто для галочки, чтобы поддерживать образ.

– Че ты мне лечишь? Про мужиков, скажешь, тоже не знал? – не выдержал Стас, вспомнив, как Хан дал свое согласие на записи.

– Знал, – невозмутимо отозвался Хабаров. – Я был там в понедельник, Бушин показал новый бизнес-план.

– Зачем согласился?

– А у меня не было выбора. Сейчас это просто предложение, в следующий раз будет необходимость. Они добьются, чего хотят, это неизбежно.

– А девок похищать и насильно удерживать тоже необходимость? – Дымов внимательно наблюдал за его реакцией.

– Почему насильно? Все приходили к нам добровольно и подписывали контракт.

– Ага, под пытками, – с издевкой произнес он.

– Какими пытками?

– Ну я не знаю. Может, били, может, насиловали. Тебе виднее.

– Я не понимаю, о чем ты.

Зимина молча наблюдала со стороны за их разговором и принимала важное для себя решение: поверить Леше или нет.

– Про голодных свиней, которым скармливают трупы, ты тоже не в курсе?

– Чего? – Хабаров удивлялся так искренно, что даже на Стаса это произвело впечатление. Он и правда не знал о большей части того, что творилось в «Рыбке». Несколько лет уже не интересовался клубом так глубоко, наивно полагая, что ничего не изменилось и это такой же элитный бордель. О своих нововведениях Бушин не докладывал, намеренно держал новые правила в секрете от Хана, видел, что тот не проявляет должного внимания и пользовался этим, давая волю изощренной фантазии.

– Девушек, которых трахали до смерти такие мрази, как ты, скидывали на растерзание диким животным.

– Да че ты несешь? – Алексею уже крайне надоели эти беспочвенные обвинения, и он не вытерпел, повысил голос.

– Хочешь сказать, ты там не развлекался? – Дымов продолжал стоять на своем.

– Ну заходил поначалу, – честно признался Хабаров и сразу добавил: – Но мне быстро надоело, а потом совсем не до этого стало, дочка родилась.

– Очень хотелось бы верить в твою душещипательную историю, но ты идиот, – резюмировал Стас и протер ладонью лицо. – Ладно… Что вы делали со следователями, которые выходили на след «Рыбки»?

– Платили, но этим Бушин занимался, через знакомого из ГСУ.

– Крыша, что ль?

– Ну типа того.

– Связь с Бушиным как поддерживаешь?

– Левый телефон.

– Ясно. Достаточно информации на сегодня. Надо подумать. Мне пора.

Дымов отпил остывший чай из кружки и взглянул на Алексея, который все так же сидел в кресле.

– А ты че сидишь? Особого приглашения ждешь? Тебе тоже пора.

Оставлять Зимину с этим подозрительным мужиком он не собираался. Не был уверен, что от него не исходит угроза, и хотел таким образом обезопасить Елену.

– Стас, пусть он останется, под мою ответственность, – попросила она, желая наконец остаться с Лешей наедине.

– На кой-мне твоя ответственность, если он завалит тебя прямо здесь? – Дымов навис над ней, словно скала. – Или он сейчас уходит, или я лично провожу его до Управления.

Зимина, не моргая, смотрела ему в глаза, надеясь на снисхождение.

– И нечего давить на жалость. У вас пять минут, – отрезал Стас и обратился уже к Хабарову: – Жду внизу.

После того, как хлопнула входная дверь, Алексей встал с кресла и пересел к Лене на диван.

– Лен, ты мне веришь? – спросил он и, невесомо коснувшись ее скулы, заправил прядь за ухо. Ему важно было услышать ее ответ, только ее слово имело значение.

– Верю, – твердо сказала она и потерлась щекой о его руку. Так давно мечтала, чтобы он вновь оказался рядом, и теперь наслаждалась этим мимолетным счастьем.

– Спасибо и… Прости, что все так вышло…

Думать о том, что будет дальше, окунаться в эту суровую реальность не хотелось совершенно. Он с ней, такой родной и необходимый, остальное теряло всякий смысл. В его руках она расслаблялась и таяла, как воск от жара свечи. Каждое его прикосновение впитывалось в кожу и вызывало сладостный трепет. Елена больше не сомневалась в том, что верит и любит, вопреки всему и несмотря ни на что.