В сладком плену
Шрифт:
— Тогда не сопротивляйтесь, — тихо отозвался буканьер и тут же кивнул в сторону проходившего мимо купца из Голландии. — Улыбнитесь!
В самом центре пристани толпился народ, и среди них Каролина заметила сидящего на бочке О'Рурка.
— Вы же не собираетесь с ним говорить? — тревожно спросила она.
— Собираюсь, — мрачно произнес Келлз. — К тому же вы знакомы, потому невежливо не здороваться со старыми друзьями.
Когда они подошли к О Турку, его собеседники поспешили отойти, предчувствуя возможную потасовку.
— Доброе утро, Шон, — протянул Келлз.
— И тебе
— Полагаю, вы уже встречались с этим господином, Кристабель?
— Да, мы встречались.
— Мисс Кристабель. — Рыжий капитан низко поклонился, и в его зеленых глазах мелькнуло сожаление.
— Мисс Кристабель намерена отправиться со мной на морскую прогулку, — сообщил Келлз.
— В самом деле? — пробормотал О'Рурк. — Мне казалось, она хочет посетить Гавану, — с легкой издевкой добавил он.
— Мисс Кристабель передумала. Ей больше не хочется в Гавану. Она хочет ехать со мной, куда бы я ни собрался. Не правда ли, Кристабель?
Каролине очень захотелось посильнее ударить его, но он до боли стиснул ее руку, и, чтобы избежать дальнейшего унижения, она подтвердила:
— Да, это правда.
О'Рурк молча глядел на девушку. Нет, ему никогда не понять женщин!
— Разрешите откланяться, Шон, всего хорошего. — Келлз быстро развернул свою спутницу и зашагал прочь.
Однако на этом он не оставил Каролину в покое, а повел ее к рулонам шелка. Девушка решила, что Келлз хочет выбрать ей ткань на платье и еще раз продемонстрировать всем свою власть над ней, но оказалось, рядом лежала одежда, взятая у пленных испанок.
К ужасу Каролины, он выбрал из нижнего белья рубашку и поглядел на свет, как бы для того, чтобы убедиться, что она достаточно тонка и прозрачна.
— О нет, — прошептала девушка, но Келлз повернул ее спиной и приложил к ней рубашку.
— Кажется, подходит, — весело заметил он и тут же медленно отсчитал монеты торговцу.
— Спрячьте ее в карман, — тихо сказала Каролина, понимая, что все на них глазеют и посмеиваются. — Или дайте мне, я сама спрячу.
— Не беспокойтесь, — небрежно отвечал Келлз. — Полагаю, сегодня мы больше ничего не станем покупать.
Хоукс по-прежнему шел следом, удивляясь его глупости.
Капитан одной рукой вел свою спутницу, а через другую перекинул черную кружевную рубашку. Трудно более определенно заявить людям, что она его женщина, даже если бы он кричал об этом во всю глотку.
— Теперь вы довольны? — спросила Каролина, когда они наконец вернулись домой.
— Пока да, — мрачно ответил Келлз.
Потом он отправился к себе, рухнул на постель и проспал целые сутки. Хотя Каролина всю ночь вздрагивала от каждого шороха, он больше не появился.
Зато, проснувшись, она увидела его стоящим у окна ее спальни.
— Почему вы здесь? — возмутилась девушка, поняв, что наступило утро, а Кэти не пришла ее будить. — Разве у меня нет права на уединение?
Голос Каролины зазвенел от негодования, ибо, вернувшись с унизительной прогулки, она обнаружила, что кто-то, разумеется, по приказу капитана, снял задвижку с внутренней стороны двери. Келлз повернулся к ней. Сегодня он был чисто выбрит, тщательно причесан, на белой
рубашке ни пятнышка.— Вчера я вел себя не лучшим образом, — объявил Келлз. — Вы имеете право меня презирать.
— Я удивлена. Оказывается, вы еще в состоянии оценивать свои поступки, — с горечью сказала Каролина. — Сначала овладеваете женщиной, пользуясь ее опьянением, потом…
— Не правда. Я никогда к вам не прикасался… не в ту ночь.
Вас уложила спать Кэти.
— Тогда почему же вы заставили меня поверить…
— Что я овладел вами? — закончил Келлз и вздохнул. — К этому меня подстегнуло ваше поведение. Господи, вы просто толкаете мужчин на крайности. Вы с такой готовностью верите самому плохому обо мне, что я не стал вас разочаровывать.
Но знай я, до чего доведет ваша уверенность в моей подлости, я бы немедленно все опроверг!
— А теперь это ни к чему, — съязвила Каролина.
— Да, — устало вздохнул буканьер. — Затеяв игру с О'Рурком и Черепом, вы толкнули меня на крайности. Я подумал, что раз уж вы считаете меня подлецом, то нужно оправдать это звание. Видимо, напрасно теперь объяснять, как я сожалею.
— Совершенно напрасно, — усмехнулась Каролина.
— Этого я и боялся.
— А чего вы ожидали? Вы заперли меня тут, держите под арестом… Конечно, мне позволено под охраной выходить в город, но что это за жизнь?
— На Тортуге иначе нельзя, — мрачно произнес буканьер.
— А кто привез меня на Тортугу? Полагаю, теперь вы удвоите охрану?
Келлз окинул ее долгим взглядом. Нижняя губа чуть оттопырена, светлые волосы рассыпались по голым плечам, в серых глазах вызов. Она была так хороша, что Келлз отвернулся.
— Я не собираюсь увеличивать вашу охрану.
— Правда? — не сумела скрыть радости Каролина. Однажды ей удалось избавиться от опеки Хоукса, значит, удастся и еще раз.
— В этом больше нет необходимости, — твердо ответил Келлз, — поскольку вы будете выходить только со мной. Из-за вас уже пролилась кровь, Кристабель, неужели вы хотите, чтобы я истребил все мужское население острова?
Девушка пропустила мимо ушей его веселый тон. Ей явно было не до шуток:
— Вы имеете в виду, что Хоукс больше не…
— Нет, с него довольно. Вы можете стать причиной его гибели. Впредь ждите меня, пока я не смогу сопровождать вас лично.
Последние слова он произнес, направляясь к выходу.
— Будьте вы прокляты! — закричала Каролина. — Вы собираетесь держать меня здесь ради своего удовольствия! — И она запустила в него туфлей.
Обернувшись, Келлз посмотрел не на девушку, а куда-то вдаль, в пустоту.
— Не трудитесь, я уже был проклят задолго до нашей встречи. А что касается вашей невинности, мисс Кристабель, то впредь я не стану на нее посягать, — сказал он и холодно добавил:
— Я предпочитаю женщин, отдающихся по доброй воле.
Глава 35
Келлз больше не заходил к ней. По ночам, ворочаясь в постели, Каролина проклинала себя за тоску по буканьеру, одновременно всей душой стремясь к Томасу, к ясным и понятным отношениям, которые так не походили на ее нынешние отношения с Келлзом.