В сладостном бреду

— Тогда я вас не знала.

— Ну а теперь вы убедились в моей честности и мягком, деликатном обхождении?

— В вас совсем нет ни мягкости, ни деликатности, но я верю в вашу честь. Вы слишком нетерпеливы, чтобы позволять себе хитрость и обман.

Он насмешливо улыбнулся.

— Итак, даже моя честность опорочена.

— У вас есть одно достоинство. Вы держите слово. — Она встретила его пристальный взгляд. — Именно это для меня важнее всего. Вы сказали, что привезете сюда Селин, и я верю вам.

Он помолчал мгновение, глядя прямо ей в глаза, затем резко отвернулся и хрипло произнес:

— Возвращайтесь назад, к мальчику.

Она направилась к двери, затем остановилась. Ей не хотелось сейчас оставлять его одного. Под этой суровой, грубой оболочкой она увидела и почувствовала боль и страдание, непостижимые для нее.

— Что вам… может… Могу ли я как-то помочь вам?

— Помочь? — Он издевательски улыбнулся. — Уж не предлагаете ли вы мне свое тело в утешение?

Она покраснела от досады. Ей следовало прежде подумать, а потом предлагать свою помощь. Только дурак протягивает руку, пытаясь погладить раненое животное.

— Нет. — Она взялась за ручку двери.

— Подождите. — Он внезапно оказался возле нее. — Все мой неуклюжий язык. Я не имел в виду… Я собирался… — Он пробормотал проклятие и отвернулся. — Ладно, не имеет значения.

Он, видимо, пытался сказать, что сожалеет о своих неловких словах, поняла она. Возможно, глупо, но она попыталась снова:

— Может быть, я все же могу помочь вам?

— Мне не нужна помощь. — Он отошел от нее и тяжело сел в кресло. — Впрочем, да. Пришлите сюда кого-нибудь с бутылкой вина.

5

Красные угли на месте пожарища еще кое-где тускло мерцали и вспыхивали в темноте.

Запах дыма и смерти сопровождал Вадена, пока он проезжал через пепелище, бывшее еще вчера деревней.

Когда он увидел это зловещее зарево, то сначала даже не поверил, что такое возможно. Он решил сам приехать сюда, чтобы убедиться в содеянном злодеянии.

— Магистр сошел с ума, — бормотал он. — Неужели месть Вэру стоит того?

Но, видимо, Великий Магистр полагал, что ради уничтожения Вэра можно разрушить половину мира, И отец Вадена, без сомнения, согласится с ним.

Ваден взглянул на далекий замок, ярко освещенный в ночи горящими факелами. Дандрагон больше не казался таким неприступным, как еще два года назад.

Сеть была накинута прочно.

— Как мальчик? — прошептал Кадар, когда Tea открыла ему дверь в тот же вечер, чуть позже.

— Лучше. Час назад он поел, теперь опять спит.

— Я должен поговорить с вами прежде чем уеду. Вы можете оставить его?

Она кивнула, вышла в холл, тихо прикрыв за собой дверь.

— Думаю, опасность миновала. Я только хотела бы быть возле него, когда он проснется.

— Хорошо. Тогда вы сможете проводить меня в дальнюю дорогу с почестями, достойными моей лучезарной особы. Несколько слезинок, грациозный взмах вашей прелестной ручки, когда я буду проезжать через ворота. — Он взял ее за руку и повел вниз, в зал. — В конце концов, мужчина заслуживает этого, отправляясь в долгий путь.

— Вы достойны гораздо большего. Безопасен ли путь сегодня ночью?

Он кивнул.

— Вэр выехал раньше и проверил дорогу. Он не обнаружил никаких примет опасности.

— Он это сделал? Я не думала, что он будет в состоянии покинуть сегодня замок. Я оставила его в большом зале с новой бутылкой вина.

— Вино приносит забвение, но Вэр никогда не забывает того, о чем должен помнить. Он никогда бы не позволил мне поехать, не выяснив сам, что путь безопасен.

— Как вы поедете в Константинополь?

— Верхом до Акры, а затем сяду на корабль.

— Когда вы думаете вернуться назад?

— Через два или три месяца. Могло бы быть и быстрее, но какое-то время у меня, очевидно, уйдет на то, чтобы хитростью выманить ее у вашего любящего папаши. — Он задумчиво нахмурился. — Думаю, я представлюсь богатым торговцем из Каира, пожелавшим начать свое собственное шелковое дело. Но не слишком богатого. Я не смогу купить у него самых опытных вышивальщиц. Выберу одну из молоденьких девочек, которая сейчас подойдет мне, но потом станет более искусной. Я напрошусь посмотреть дом Николаса, приду в восторг от искусства вашей Селин, выберу ее и никакую другую. Ну, разве это не замечательный план?

Это был действительно очень верный план.

— Очень умно.

— Потому что у меня хорошая голова. Но даже самым умным необходимы кое-какие сведения, чтобы привести свой план в исполнение. Я не смогу называть вашу сестру по имени. Как мне ее узнать? Она такая же светлая, как и вы?

Tea покачала головой.

— У нее ярко-рыжие волосы и зеленые глаза. — Она нахмурилась. — И ей не понравится, что ее продадут. Она захочет остаться в доме Николаса, чтобы я смогла ее найти.

— Не беспокойтесь. Я смогу справиться с десятилетней девочкой.

— Когда вам исполнилось десять, вы оставались ребенком?

Он покачал головой.

— То же самое и Селин.

Он кивнул.

— Понимаю. Я не слишком самоуверен.

— Невероятно, — сказал сухо Вэр от двери. — Ты ведь полагаешь, что можешь перевернуть мир.

— Это неправда, — отозвался Кадар. — Но иногда можно убедить других, чтобы они это сделали за тебя. — Он подошел к Вэру. — Например, тебя, мой друг. Я возлагаю на тебя очень большие надежды.

— Прибереги их для себя. — Он открыл дверь и первым спустился вниз по лестнице во двор, где стояла оседланная лошадь Кадара. — Ты хорошо спрятал кошелек?

Кадар кивнул.

— Никто не узнает, что я богатый торговец, пока я не попаду в Константинополь. До тех пор я — всего лишь простой пилигрим, возвращающийся из Святой земли. — Он вскочил на лошадь и улыбнулся Вэру. — Не волнуйся, мне опасность не грозит.

— Я не беспокоюсь. — Он смотрел на Кадара несколько мгновений, затем сказал хрипло: — Поезжай с Богом!

— Конечно. Бог не выберет другого пути. Он прекрасно разберется в том, кто подойдет ему в попутчики, а кто нет. — Кадар взглянул на Tea. — А теперь попрощайтесь со мной должным образом. Не проведете ли мою лошадь до ворот, как если бы я был великим рыцарем, собирающимся на битву с драконом?

— Если таково ваше желание, — ответила она и, взяв поводья, повела лошадь по двору.

— Я ведь оказываю вам услугу? — тихо спросил Кадар.

— Огромную.

— И я попрошу вас оказать мне услугу взамен.

Она оглянулась на него через плечо. Выражение его лица оставалось непривычно серьезным.

— Все что угодно. Какую именно?

— Я оставляю здесь свою собственность, о которой надо заботиться.

— Ваши соколы? Если вы мне скажете, как…

— Я говорю не о них. Слуги знают, как ухаживать за птицами. — Он кивнул на Вэра. — А вот он не позволит им заботиться о себе.