В сторону Клондайка

Ларс не сказал папаше «спасибо».

Просто не успел.

5

Д-1560 не желала сдаваться. Что странно.

На планете не наблюдалось особенных сил обороны - да и что может быть этакого в колонизированной мирными китайцами всего-то пятьдесят три стандартных года назад мире, где есть всего четыре крупных города на единственном освоенном материке? Пусть даже богатого всякими недрами и благоприятного климатом мира. Ну - всякие там обычные ракетные комплексы орбитальной обороны, а также прочие разрешённые к продаже типы оружия. Китайцы - они, правда, ребята ушлые и запросто могли закупить на чёрном рынке что-нибудь из стратегической тяжёлой запрещёнки, но по всему, как понимал Шоербезен, им это было ни к чему: колония крайне молодая, никаких ископаемых галактического значения на планете обнаружено не было, так что пираты в гости не пожалуют, а иначе - зачем населению пушки побольше? Федеральный кредит развивающейся колонии заканчивался лишь через семнадцать лет - чего опасаться Д-1560?

На визит Чёрного легиона тут никто не рассчитывал.

Не ждали.

Да и как можно ждать то, чего вроде бы и нет?

Однако вот оно - то, чего нет, - пришло, навалилось, вывело из строя, подавило, пожгло, высадилось, захватило, окопалось и теперь неумолимо сжималось, превращая в маловразумительные руины всё на своем пути. Штатно вся операция должна была занять два часа сорок минут. Из которых сорок минут - время поковырять в носу после зачистки, погрузиться на «Назгул», отстрелить спутники блокады, запустить программу-невидимку вокруг планеты и отвалить в подпространство. После чего Д-1560 будет недоступна любым навигационным устройствам. Исчезнет со звёздной карты. Никто и никогда не приземлится на Д-1560. Д-1560 просто пропадёт. Как если бы она взяла и упала в топку ближайшей звезды.

Казалось бы, туземцы должны были давно наложить в штаны и стремительно сдаться. Но чины - чины дрались как звери. Шел уже четвёртый час вторжения. А они со своим примитивным оружием, уступающим легионерскому почти на порядок, умудрялись сдерживать когорту Шоербезена на подступах к столице. И - что удивительнее всего - среди легионеров были потери. При такой-то броне!..

Ларс замысловато выругался.

Куйберг уже давно покончил со своими объектами - тремя крупными городами севернее - и теперь, утюжа фермы и деревни, двигался к Шоербезену. Недавно выходил на связь, мамацао, интересовался, долго ли Ларе будет ещё возиться. Иду, сказал, на помощь.

Шайзе. Этого ещё не хватало! Ну почему, почему нельзя жахнуть по столице и её поганым дворцам протонной или ещё какой ракетой?! Нет, ну вот почему Куйбергу бомбить можно, а Шоербезену - нельзя?!

–  Драконы один-пять!
– рявкнул распираемый чёрной злобой Шоербезен.
– Что у вас?!

Как будто сам не видел, что у них. Вот ещё три зелёные точки покрасились в красный цвет - угробило очередных легионеров у Гардинга, который Дракон-два. За двадцать последних минут когорта продвинулась в среднем на четыре с половиной метра. На четыре! С половиной! Метра!! Ферфлюхт!!!

–  Сильный заградительный огонь, Дракон-ноль!
– ответил Гардинг.
– Разрешите применить «диплодок»!

–  Не разрешаю!
– заскрипел зубами Шоербезен, слушая ответы остальных командиров: на их участках сопротивление также было очень сильным.
– Можете пустить газ! И заканчивайте возиться! Или вы не хотите жить вечно?!

Последней фразой Ларс фон Шоербезен особенно гордился: она звучала очень величественно. Заманчиво и интригующе. Жить вечно - от такой перспективы любой вострепещет и начнёт бегать, как наскипидаренный» Мамацао.

–  Дракон, - возник в ухе вкрадчивый, сочащийся ядом голос фон Суслоффа.
– Ты что там, опять трахаешься, что ли? А, Дракон?

–  Никак нет, сэр!
– Ларс от неожиданности прикусил язык и инстинктивно попытался вытянуться во фронт, но помешали ремни безопасности.
– Даже не думал, сэр!

–  Что-что? Думал? Приказа думать не было!
– проскрежетал колонэл.
– У тебя есть четверть часа для выполнения приказа. Последняя четверть. Выполнять!

–  Разрешите применить «диплодок», сэр!
– на всякий случай попросил Дракон, хотя знал ответ наперед.

–  Не разрешаю. Время пошло!
– И фон Суслофф отключился.

Ларс рванул с груди ремни и вскочил.

–  Лоренс!
– Рядом тут же возник закованный в броню высокий силуэт: Ганс Лоренс, начальник личной сотни кэптэна фон Шоербезена.
– Поднимайте людей! На передовую!!!

6

В училище Ларсу поначалу пришлось туго.

Он оказался единственным, у кого был личный синт.

Что естественно: в военные шли только молодые волки - те, кто душой стремился к оружию, у кого руки просто-таки чесались подержаться за какой-нибудь бластер или похожее устройство, как правило - отпрыски семей небогатых, если не бедных. Рослые мальчики, выросшие в тёмных закоулках мегаполисов. С пудовыми кулаками и маленьким размером головы. Для них военно-космическое представлялось сказочным местом, где не только будут регулярно и нажористо кормить натуральной пищей, но ещё и вволю пострелять из разных пушек невероятных дадут. Все остальные - большинство тех, кто зачем-то хотел в космос, - предпочитали училища мирного профиля, всё больше со склонностью в торговлю, и вот там-то каждый год был совершенно запредельный конкурс. А в военно-космическое - никакого. Ежегодный недобор. Ибо что престижного быть военным, коли воевать уже сколько лет совершенно не с кем, да и денег на этом поприще особенных не срубишь?

Откуда у таких курсантов синты?

Синт - это весьма дорого. Тем более если нестандартный вариант.

И Эв, ясное дело, в подобной обстановке жизнь Шо-ербезену только осложнила.

С другой стороны, если бы не Эв, не наживший ещё к тому времени соответствующих кулаков Ларс в новом коллективе долго бы не протянул. По действующим юридическим нормам Эвелин ван дер Хаас являлась его неотъемлемой составляющей - употреблялась в законе о синтах такая затейливая формулировка, - как руки или, скажем, ноги. Эв нельзя было сдать на склад или оставить дома, ибо вложенная в синта-телохранителя программа недвусмысленно запрещала ему расставаться с принципалом. Запрещала - до непоправимого сбоя, могущего повлечь за собой или значительные жертвы, или не менее значительный расход боеприпасов, не говоря уже об ущербе собственности владельца синта и других лиц. Прецеденты были. Поэтому Эв, к зависти многих, если не всех, сокурсников, жила с Ларсом в казарме, делила с ним индивидуальный бокс и всё время стояла за плечом, а Ларс нёс за неё полную юридическую и имущественную ответственность, но это никого не занимало. А вот красивая и безотказная девушка в мужском коллективе - это да, это конечно. Звуки всякие доносились из-за тонкой стенки шоербезенского бокса по ночам. Будоражащие такие звуки.

Весьма откровенные.

Распаляющие воображение.

До ураганного спермотоксикоза.

Так что полноту имущественной ответственности за Эв Дракону пришлось почувствовать уже в первую неделю, когда обитатели казармы решили прописать его на новом месте по полной программе, - одна из кредиток несколько поистощилась на предмет оплаты длинных медицинских счетов жертв прописки, а сам Ларс невзначай лишился глаза. Он, правда, не сплоховал: дрался как лев, а если его и подмяли, то виной тому была вовсе не слабость, но неожиданность, численное превосходство нападавших и не до конца отработанные боевые навыки. «Нет!
– сам не зная почему, заорал он, зажимая кровавое месиво глаза, когда в воздухе блеснула сталь.
– Нет, Эв! Без мечей! Без мечей!!!» Без мечей так без мечей: катана с легким щелчком заняла место в ножнах. Оттолкнув в сторону одного «старичка» и подхватывая с полу тяжелый табурет, рычащий от смешанной со страхом ярости Ларс запоздало подумал: «Я же не сказал ей, что убивать никого не надо, ведь накрошит сейчас их в капусту, я ж её знаю!» - но Эв, видно, всё поняла сама. Её тонкий силуэт метался в кругу дерущихся, вокруг отмахивающегося табуретом Ларса, и ни один удар Эв не проходил мимо цели, так что в самые короткие сроки побоище пришло к естественному концу. Поле битвы представляло собой филиал полевого госпиталя: окровавленные тела могли только стонать, а парочка самых крепких пробовала ещё и отползать.

Инцидент вышел громкий, и, чтобы замять его, Ларсу, помимо оплаты счетов пострадавших, пришлось послать Эв на ночь к лэфтэнэту Показовски, коммандеру курса. Ночь фон Шоербезен провёл отвратительно. Тёмный сгусток злобы душил его.

После того случая Ларса приняли. Как он узнал позднее, главным образом за вот это - «без мечей», что инстинктивно выкрикнул Шоербезен. И с неизбежной как тень Эв смирились, хотя откровенные шуточки по её поводу отпускали постоянно, - правда, с очень приличного расстояния. Эв было начхать, Ларс же про себя раздувался от гордости и ухмылялся в ответ, а иногда и отвечал соответственно, в присущей ему откровенной, если не вульгарной манере. К этому времени он уже накачал приличную мышцу, с фамильной талантливостью лилировал в разных дисциплинах и был одним из первых в училище по рукопашному бою. Теперь с Шоербезеном и без Эв связываться было себе очень даже дороже.

Ларс нарадоваться не мог на подругу. Ещё бы - красивая, сильная, умелая, неприхотливая, слушающаяся малейшего жеста и приказы не обсуждающая, да к тому же не задающая никаких вопросов. Ну - почти никаких.

Однажды Эв, сидя напротив Шоербезена в учебном классе, где он гонял на большом компе какую-то сим-программу, заговорила голосом столь непривычным, что Ларс вывалился из кибера как ошпаренный.

–  Кто я, господин?
– спросила Эв.

Это было настолько странно - чтобы Эв, во-первых, что-то спрашивала первой, а во-вторых, чтобы спрашивала таким тоном. Ларс уставился на неё во все глаза. Он на мгновение почувствовал даже тёмное шевеление в глубине души - словно там ворочалось предчувствие грядущей потери, огромной и несправедливой.