В стране драконов и сказочных птиц
Шрифт:
Родина морских котиков - области с холодным климатом, такие, как Берингово море в Арктике у Северного Ледовитого океана и воды у Огненной Земли почти на антарктической широте. И если на берегах Галапагосских островов под экваториальным солнцем живут звери с густым теплым мехом, то виновато в этом все то же Перуанское течение. Это холодное морское течение создало здесь условия, в которых хорошо чувствуют себя покрытые мехом тюлени - южные морские котики. Возник даже особый вид: галапагосский котик (Arctocephalus galapagensis). Когда-то котики жили на скалистых берегах Галапагосских островов большими стадами. Но мех их высоко ценится, и зверей перебили дубинками. В "доброе старое время" каждая экспедиция могла добыть от 6000 до 8000 шкур.
Вокруг поселка на острове Санта-Крус мы наблюдали разные виды дарвиновых вьюрков. Изменяя форму клюва, природа за долгое время эволюции разделила этих птиц на 14 видов, причем каждый вид питается по-особому. Мы пробрались в засушливую, жаркую и колючую кустарниковую зону острова, чтобы отыскать там самого удивителъного специалиста из дарвиновых вьюрков, ту чудесную птицу, которая использует при поисках пищи инструменты.
В незапамятные времена вьюрки попали на зачарованные острова. Либо их занесла так далеко за море буря, либо эти маленькие птицы приплыли к Галапагосам на дрейфующих плавучих островках. Они не встретили там соплеменников, но зато нашли много привычного корма, так что не страдали от голода. Им пришлось куда лучше, чем большинству других существ, которых судьба забросила с Южно-Американского материка на архипелаг в Тихом океане. И хотя вьюрков, возможно, была всего одна пара, они благополучно оставили потомство. Ловких хищников, которые преследовали бы птиц, на островах не было, и их потомки в огромном числе распространились по островам.
Однако все возраставшему населению вьюрков уже не хватало излюбленного корма. Голод заставлял их переходить на другую пищу, которая находилась тут же, но ранее не использовалась птицами. В результате естественного отбора, процесса, который обнаружил в природе и описал Чарлз Дарвин, из одной исходной формы вьюрков возникло 14 различных видов. Они различаются формою клюва, позволяющего вьюрку использовать ту пищу, которая имеется в местах его обитания. Так среди вьюрков появились мухоловки и охотники за личинками, птицы, раскусывающие твёрдые зерна и питающиеся мягкой пищей. А вот древесный дятловый вьюрок - единственный на Земле. Только Галапагосы породили специалиста, который при добывании пищи искусно пользуется инструментами. И как умело он это делает, к каким различным уловкам прибегает!
Дятловый вьюрок специализировался на том, чтобы доставать насекомых из прогрызенных ими ходов в древесине. Он лазает среди ветвей и, подобно дятлам, постукивает по коре, чтобы спугнуть добычу. Постучав, он опускает голову и прислушивается, не скребется ли кто под корой. Обнаружив что-либо подозрительное, птица срывает с дерева маленькую прямую веточку и использует ее, как лом. Засунув веточку в щель под корой и действуя ею как рычагом, вьюрок либо отковыривает подгнившую кору, либо заставляет насекомое покинуть свое убежище. Обнаружив с помощью примененного как зонд инструмента, что внутри просверленного в древесине хода находится жирная личинка жука, которую из укрытия не выгонишь, птица отламывает твердую и острую иглу с древовидного кактуса, которых много на Галапагосах. Этим орудием она накалывает добычу и тогда уже осторожно извлекает ее наружу. А если не удается вытащить целиком, то размельчает личинку в ее укромном уголке и вытаскивает оттуда по кусочкам.
Не показать это чудо природы людям нельзя: пусть они увидят его на экранах кино или дома, сидя у телевизора. Поэтому съемки дятлового вьюрка мы считали одной из важнейших своих задач. Поначалу это казалось куда проще, чем нырять вместе с морскими львами и акулами. Однако, как потом выяснилось, именно это и стало самой трудной из всех наших затей. Неделями таскались мы с камерами по склонам гор, пробирались сквозь колючие заросли, обливаясь потом и разбивая обувь на острых вулканических камнях. Мы часто встречали дятловых вьюрков, ясно видели, как они применяют "копье", "сверло" или "рычаг", но вьюрки оказались для нас слишком проворными. Только установим тяжелые камеры и наведем на резкость, а эти непоседы уже возятся где-нибудь в другом месте. Мы никак не поспевали за ними, затрачивая слишком много времени на перемену места. Раз тридцать, вплоть до самого отъезда, пытались их снимать, но, к сожалению, безрезультатно. Скрепя сердце, оставили мы эту затею.
Дятловый древесный вьюрок в известной мере заменяет на Галапагосах отсутствующих там дятлов. На ветвях с просверленными ходами, в которых скрываются различные насекомые, дятловый вьюрок применяет свой инструмент прежде всего как зонд. С удивительной ловкостью он всовывает его под кору и вытаскивает обратно. Ему обычно удается таким образом спугнуть и выгнать спрятавшихся под корой мокриц, жучков или личинок. Если же нет, вьюрок пытается с помощью кактусовой иглы наколоть насекомых и осторожно вытащить наружу. Другой метод состоит в том, что он размельчает личинку иглой в ее убежище и вытаскивает оттуда по кусочкам. Надо сказать, что пока птица ест, она не бросает инструмент, а, чтобы освободить клюв, втыкает его в кору или в какую-нибудь щелку на ветке. Затем снова берет иглу и достает ею следующий кусочек.
Мигель Кастро обещал, правда, поймать дятлового вьюрка и прислать его в Мюнхен, но я не надеялся на успех. Ведь даже, если бы ему и повезло, маленькая птичка вряд ли вынесла бы столь далекое путешествие.
Но чудо свершилось. Через шесть месяцев в институт Лоренца в Зеевизен прибыл почтой ящичек величиной с коробку из-под обуви. Дрожащими пальцами мы открыли ее и увидели настоящего, живого дятлового вьюрка! Четырнадцать долгих дней птичка прожила за счет апельсина и влажной губки.
В тот же день для прибывшей драгоценности была построена вольера. Мы запаслись ветками акации, в подгнившей древесине которой жило множество личинок, древоточцев и прочей живности. Ветки развесили вдоль и поперек вольеры и поместили туда же несколько кактусов с особенно длинными иглами. Вьюрок так долго бездельничал, что тут же оправдал наши чаяния. Под стрекотание камеры он сорвал иглу с ближайшего кактуса и принялся за поиски пищи. Все произошло как положено, все приемы были продемонстрированы. Вьюрок зондировал своим инструментом древесину, действовал им как рычагом, вращал его, засовывал в ходы, накалывал добычу и выуживал ее из-под коры. А камера пела и пела. То, что на Галапагосских островах мы не смогли сделать за шесть месяцев, здесь, дома, удалось выполнить меньше чем за три дня. И теперь 50 миллионов людей смогли увидеть в кино и на экранах телевизоров работу знаменитого вьюрка.
Труд вознагражден. Ловкая птица достала своим инструментом из хода в древесине жирную личинку.
Применение орудий труда мелкой птицей - случай удивительный и крайне редкий. В последние годы подобные навыки обнаружены у африканских грифов, применяющих камни для того, чтобы разбить твердую скорлупу крупных страусовых яиц. Но в мире пернатых, насчитывающем свыше 8000 видов, такое поведение - редкое исключение. Как бы подготовительной стадией является применение инструмента некоторыми дятлами. Дома я много раз наблюдал большого пестрого дятла, который устраивает так называемую "кузницу" для разбивания орехов.
Брачные ритуалы альбатросов и фрегатов
Галапагосский альбатрос - единственный из 13 видов этого семейства, который живет у экватора. Он гнездится на маленьком острове Эспаньола на юге архипелага. Несмотря на размах крыльев в 2,5 метра, это еще не самый крупный альбатрос. У гигантского странствующего альбатроса размах крыльев достигает 3,5 метра.
В юго-восточной части острова Эспаньола, одного из самых маленьких и скудных островков на юге архипелага, мы обнаружили удивительное богатство мира пернатых. На плоской, высушенной солнцем полоске берега в бухте Пунта-Севальос вилохвостые чайки, синеногие олуши, альбатросы и другие крылатые рыбаки гнездились настолько плотно друг к другу, что буквально на каждом шагу мы рисковали наступить на гнездо. Птицы щипали нас за штаны, но оставались на земле и не проявляли особого страха. Хриплый гомон улетающих и возвращающихся птиц стоял в воздухе, заглушая даже ревущий прибой.