В стране литературных героев
Шрифт:
Баян (удивленно):
Опять попал! Ты, вижу, не простак!
Но будь ты даже не такой мастак,
На третий раз не вывернешься просто…
Лет сколько? Отвечай!
Гена (решив идти напролом): Мне?.. Девяносто!
Баян:
Опять вмастил! Вот это номер!
Способный мальчик, чтоб я помер!
А.А. (иронически):
Да, и меня ты, Гена,
Я за тобой не знал подобной прыти:
Три раза точно в рифму угодил!
Небось, и сам не ждал?
Гена (упоенно): Не говорите!
А.А.:
И знаешь, я давно с тобой знаком,
Но нынче сделал множество открытий:
Ты оказался древним стариком!
Скажи, не трудно ль в возрасте таком
Служить матросом?
Гена (упавшим голосом): И не говорите!
А.А. (назидательно):
Да, над тобою насмеются всласть,
Коль будешь ты так дико завираться…
Гена (жалобно):
Архип Архипыч! Хватит издеваться!
Ведь надо ж было в рифму мне попасть!..
А.А. (неумолимо):
Ты думаешь, в стихах не нужно смысла?..
Баян:
А что нам смысл? И без него не кисло!
Нам лишь бы рифма, остальное – муть!
Ты выдержал экзамен? – в добрый путь!
Шагай, малец… Дай только-для порядку
Я занесу тебя в свою тетрадку…
Запишем, что нам показал опрос:
"Звать – Гена. Девяносто лет. Матрос"…
Ты будешь кандидатом Триста пятым!
Гена (недоумевающе): Я – кандидатом! Почему? Зачем?
Баян: Ведь ты ж – поэт?
Гена: Какой поэт? Куда там!
А.А.: Не пишет он ни басен, ни поэм!
Баян:
Плевать! Горшки не боги обжигают!
Не трусь, малец! Лезь прямо напролом!
Глядишь, и будешь выбран королем,
Нахальство в нашем деле помогает!
Гена (ничего не может понять): Я – королем?
Баян:
Держись моих советов!
Ведь вы к нам угадали в самый раз:
Сегодня перевыборы у нас:
Мы выбираем короля поэтов!
Гена: Их разве выбирают?
Баян:
Каждый год.
Вчера был этот, завтра будет тот!
Баян впускает Гену и профессора в зал. Партер, ложи и амфитеатр заполнены до отказа. Публика состоит из литературных героев самых разных книг и самых разных эпох. На сцене-стол президиума. За столом сидят (а некоторые нервно расхаживают по сцене, бормоча себе что-то под нос) кандидаты в короли.
Гена:
Архип
Архипыч! Гляньте! Это – да!Как много их!.. И все они-поэты?
Баян:
Конечно, все! Сонеты, триолеты
Нам это – тьфу! Раз плюнуть! Ерунда!
А.А.:
Да, видно, каждый тут у вас не промах…
А кстати, Гена: видишь здесь знакомых?
Гена:
Знакомых? Нет… Пока – ни одного…
А.А.:
Ни одного? А видишь – вон того?
Его сейчас как раз собрались слушать…
Ну? Не узнал? Да это же Петруша!
Гена: (недоверчиво).
Гринев Петруша?
А.А.:
Ну а кто ж другой?
Гена:
Какой-то он сегодня… не такой…
С тетрадкой ходит и бормочет строчки…
Такого ж нету в "Капитанской дочке"!
А.А. (мягко):
Нет, Геночка, ты просто проглядел.
Тебе он полюбился благородством
И тем, что смел, Но как-то между дел
Он согрешил неважным стихоплетством.
Гена:
Я этого не помню…
А.А.:
Не беда!
Затем-то мы и прибыли сюда.
Через весь зал прямо к столу президиума важно шествует надутый, спесивый мужчина средних лет с грубым, точно вырубленным топором лицом. Перед ним все почтительно расступаются, он величественно кивает.
Гена (не очень тихо и очень непочтительно):
Архип Архипыч! Гляньте! Вот потеха!
Видали вы – такого чудака?
Да на него ж нельзя глядеть без смеха:
Шагает важно, смотрит свысока!
Кто он такой?
А.А.:
Тсс, Геночка, потише!
Мне кажется, он нас с тобою слышит!
Козьма Прутков:
Да, слышал я! И дать готов ответ.
Я обрисую вам автопортрет: "Когда в толпе ты встретишь человека,
Который наг;
Чей лоб мрачней туманного Казбека,
Неровен шаг;
Кого власы подъяты в беспорядке,
Кто, вопия,
Всегда дрожит в нервическом припадке,
Знай: это я!"
Гена:
Что значит – я? А имя ваше как?
А.А.:
Ты все еще не понял? Вот чудак…
Прутков:
Средь ничтожества мирского
Воссияет вам из тьмы
Имя славное Пруткова,
Имя громкое Козьмы!
(Величаво.)
Не аплодируйте! Мне не нужна награда!
Гена:
Козьма Прутков?!
Прутков: