В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 2. Обвал

Ох, ну только сеанса психоанализа мне и не хватало.

– Тань, я абсолютно асексуален, в том, что касается всех людей на земле, кроме тебя. Я как ключ, который подходит только к твоему замку. Без тебя я бессмысленный кусок металла, который просто надо выбросить.

– Может ты поэт, Марковкин? «Я поэт, зовусь я Цветик»… Сбавь обороты, правда, я… мы с тобой… я не знаю, открыли новую главу нашей жизни, и я… я теряюсь, как и ты. А… Володя…

– Ты так любишь его, что это заставляет тебя меня мучить? – выпалил я дрогнувшим горлом.

– Я не понимаю, почему ты вдруг взялся мучиться.

– Я сам этого не понимаю.

Таня вдруг остановилась и повернулась ко мне, подняв руку к волосам, её пальцы подрагивали.

– Я… наверное, всё надо было сделать тайно, чтобы ты… я не подумала, что тебя это может взволновать.

Мне хотелось встряхнуть её и крикнуть в лицо: «Да нет у тебя никаких тайн от меня!», но я ничего не стал говорить, пусть пребывает в неведении.

– Ты хочешь развода? Это… наверное, будет правильно.

– Ты хочешь этого, чтобы выйти за него?! – задохнулся я, у меня даже голос осип.

– Я хочу не быть замужем. Когда мы женились, это было главным. Я не хотела быть замужем, и не хочу… Мне нужен был друг и ты был моим другом, но теперь… это стало превращаться во что-то… опереточное и утомительное. Я так не хочу. На это у меня нет душевных сил.

Я остановился, я не мог уже идти.

– Как ты холодна… ты не понимаешь, что… я живой, как и ты! – воскликнул я сквозь задушенное горло.

Таня остановилась тоже и посмотрела мне в лицо.

– С чего ты взял, что я живая? – вдруг без голоса спросила она, бледнея.

– Таня… – вздрогнул я, вспоминая всё, что она рассказала мне в нашу первую брачную ночь, Боже мой, а ведь я всё забыл. Она… сексуальный эльф, не настолько эфемерное создание, как кажется, когда смотришь на неё, и там под этими оболочками в её душе спрятаны и боль, и страх, а я… схожу с ума от ревности, как обычный муж. Но она не обычная женщина, не обычная жена. Она как моё второе я, она всё знает обо мне и всех моих делах, но, главное, обо мне самом.

Она права, она сразу сказала, что ей это не нужно, потому она и вышла за меня, из моей корысти. И какого чёрта я так поглупел, что стал устраивать ей сцены? Мне нужен развод? Она мой единственный по-настоящему близкий человек, и я отталкиваю её?

– Прости меня, – вдохнул я, выпрямляясь. – Я не должен… я не буду больше. Вот прям обещаю и клянусь, никаких Отелло. Ромео более симпатичный персонаж, чем старый мавр…

А Таня вдруг заплакала и, шагнув ко мне, обняла поперёк живота, прижимая лицо к моей груди, вот и, слава Богу, а то – развод, да ты что?! Я обнял её плечи, притягивая к себе, и наклонился к её шёлковым волосам, скользящим у меня под пальцами.

– У тебя есть только один способ успокоить меня теперь, когда я лишился невинности, – прошептал я.

Таня прыснула и засмеялась, тряся плечами, подняла лицо ко мне:

– Так хочешь секса?

– Хочу. И прямо сейчас, – тоже засмеялся я.

Наконец, мы пришли к столу, держась за руки, заключив новый договор. Кто-то пошутил на наш счёт в том смысле, что у нас весна и, похоже, второй медовый месяц, мне так и хотелось им сказать, что не второй, а первый. Вот бы вытянулись лица… Но… эти люди и так знают о нас чересчур много…

… – Что у тебя происходит, Таня? Мне кажется… или ты решила последовать моему совету и, наконец, спишь со своим мужем, как полагается?

– Ох, Платоша, ты такой умный и проницательный, Боже мой, – усмехнулась Таня.

– Вот и правильно. Секс – инструмент, помогающий во всём, но в семейной жизни это первое средство от всех бед.

– Что-то не похоже, что ты этим средством пользуешься, твоя жена производит впечатление неудовлетворённой женщины, – сказала Таня, показав мне глазами, как Вика, оживлённо размахивая руками, что-то рассказывает Марку. Выглядели они при этом так, будто Вика вот-вот пуститься в пляс, а он решает, глядя на неё, просто тукнуть её по темени или достать всё же пистолет. Почему мне пришла в голову эта мысль? Сомневаюсь, что Марк оружие в руках держал когда-нибудь, кроме уроков НВП, и уж точно ни с кем не дрался.

– Ты знаешь, он даже внешне изменился, когда я его видел в последний раз… месяца полтора назад? Давно упражняетесь?

– Ладно тебе! – Таня, смеясь, ткнула меня в плечо острым кулачком.

– Нет, правда?!

И Таня вскочила, чтобы поколотить меня, а я, обхватив её приятную тонкую талию, затащил к себе на колени.

– Так твои рокеры, значит, «явочную» квартиру оккупировали теперь? Мне-то как быть? Снять другую? Ты мне, конечно, все выходные… – сказал я, отсмеявшись.

– Чуть не забыла! – обернувшись по сторонам, достала ключ из маленького карманчика. – На, от мастерской на Китай-городе, помнишь? Только заранее говори, когда вы туда…

– Ясно… слушай, у тебя там даже кровати нет.

– Так купи! – засмеялась Таня. – Раньше там никто не ночевал… Насчёт кровати – шутка, а то купишь какую-нибудь сверкающую страсть, как у вас с твоей Викой дома.

И встала с моих колен.

– Ох, Танюшка, оскандалилась ты… – сказал я, увидев недвусмысленное пятно на неё на подоле сзади.

Таня обернулась, ловко изогнувшись, вот гибкая девочка…

– Ох… ну так и знала… – с досадой проговорила она, разглядывая подол. – Конечно, ведь говорила ему… Господи…

– Что, уже здесь успели?! Ха-ха-ха! И когда? Между горячим и десертом?!.. Ох, я не могу, молодожёны… – захохотал я.

– Всё смеёшься… насоветовал: спи, вот он и спит теперь, остановиться не может… Как сексуальная игрушка теперь для него.

– Да нет, это просто любовь, Танюшка… – продолжил смеяться я, глядя как она озирается, думая, как ловчее пройти в дом, чтобы привести себя в порядок.

– Любовь… как началась такая любовь, так одни проблемы… так хорошо жили, душа в душу.

– Это от Книжника твои проблемы, не путай, дурында… Кстати, я встречу их завтра на проходной в Останкино, пусть паспорта не забудут, а то пропуск не выпишут. Когда твоя выставка?

– В июле открывается.

– Успеешь?

– Успею, если вы с Катюшкой не будете каждый день в мастерской зависать.

– Если бы я мог каждый день…

– Погляди, никто не смотрит? Главное, чтобы папа не видел, остальных зрителей я переживу…

Да, Танюшкин странный брак переставал быть странным, и даже сам Марк, продолжающий быть подозрительным и опасным, всё же мог оказаться вполне правильным мужем. Жаль, детей нет, всё стало бы проще, дети как цемент и как смазка между работающими деталями, скрепляет союзы и отдаляет, стирая бесконечные мысли друг о друге, улавливая искры, гася чрезмерное пламя. Пусть в Тане пламени нет, но закипеть может и лёд.