В стране солнца

— Ах да, когда я был у него в то воскресенье утром, он мне говорил, что собирается так проповедовать, как никогда. И это потому, что он теперь нашел путь в настоящую "страну солнца", где вечный свет.

— Значит, он об этом тебе говорил? Да, он нам в то воскресенье сказал такие странные слова. Если бы ты не был с ним две недели, я об этом не стала бы тебе рассказывать, ведь ты еще ребенок. Он говорил, что до сих пор не заботился о нас, как верный пастырь; что он еще до сих пор сам не пережил рождения свыше и не знал, прощены ему грехи или нет. Он будто бы нам говорил то, что знал о Господе Иисусе, но сам будто бы не принял Его в свое сердце. Потом он говорил, что и каждый из нас должен принять в свое сердце Господа Иисуса и что теперь он готов указать настоящий путь к Господу и повести нас к Нему, так как он сам пережил эту милость, и что Бог принял его Своим чадом.

Я обо всем этом не могу тебе рассказать, как должно, мой мальчик, но этой проповеди я никогда не забуду, также и сегодняшней. Я еле могла дождаться сегодняшнего дня, так как хотела узнать, как он нам покажет путь к Богу. Он говорил сегодня, как велик и свят Бог и какие мы большие грешники. Потом он сказал, что нас ждет вечная гибель, если мы не обратимся к Богу и не придем к Иисусу Христу.

В костеле было так тихо, что было бы слышно даже падение иголки; никто не дремал, все слушали с величайшим вниманием. Я даже не могу всего тебе передать — было так, как будто это вовсе не наш священник, так странны были его слова.

После богослужения народ на улице собрался и стоял кучами; все были взволнованы, как будто уже настал великий, страшный день суда, о котором он только что говорил. В проповеди он упомянул также об одной книжке, чрез чтение которой нашел путь к Богу и Христу. Что там написано, я ясно не поняла, только запомнила, что эту книгу нужно читать строчку за строчкой.

— Вот эта книжка, — сказал Палко, вытаскивая ее из-за пазухи.

— Значит, эта книга у тебя? — спросила пораженная лесничиха. Она поспешно достала свои очки, и когда Палко ей открыл первую страницу, она читала: "Читай внимательно, строчку за строчкой". — Где же ты достал эту книгу? Дал ли ее тебе наш священник?

Мальчику пришлось снова рассказать, где и при каких обстоятельствах он ее нашел. Лесничиха слушала его с удивлением. Он рассказал ей также и о том, что они читали ее вместе со священником и что они оба приняли Господа Иисуса, как некогда Мария, и Святого Духа точно так же, как капля росы. — солнце.

— О, дитя, ты говоришь, как какой-нибудь святой или как двенадцатилетний Иисус в храме! — воскликнула она с удивлением. — Не можешь ли ты мне оставить эту книгу?

Палко на мгновение задумался.

— Я бы вам ее охотно оставил, но я сам еще не дочитал ее до конца. Правда, дядя Лессинг принес из дому полную Библию и теперь из нее читает нам вслух. Но я читаю отдельно, когда ухожу в свою "страну солнца". А когда мы теперь с тетей уходим собирать ягоды, то я ей читаю вслух. Большую книгу брать с собой я не могу и в ней я не так хорошо разбираюсь, как в своей.

Вот что мы сделаем! — сказал он вдруг. — Когда господин священник возвращал мне эту книгу, то сказал, что выпишет много таких. Значит, такие книги есть еще.

— Он так говорил? — радостно переспросила лесничиха. — Знаешь, Палко, дедушка на тебя не обидится, если ты сегодня вернешься немного позже. Сегодня ведь воскресенье, и он обойдется и без тебя. Я хочу кое-что послать нашему священнику. Не можешь ли ты ему это отнести и попросить, чтобы он для меня достал такую книгу? Я согласна заплатить, сколько бы она ни стоила. Ты согласен?

— Почему и нет! Я тогда ведь увижусь со священником! — воскликнул он радостно.

Мальчик видел, как лесничиха положила в корзину пару голубей, немного яиц, часть принесенных Палко грибов, кусок овечьего сыру и свежего масла.

— Отнеси это и скажи, что я ему низко кланяюсь. Скажи священнику, что я не в силах забыть его проповеди. Пусть он помолится обо мне, чтобы и мне найти путь к Богу и не погибнуть навеки. Я согласна делать все, что он скажет. Если бы он послал меня даже в самое дальнее паломничество, я пошла бы. Готова я заказать также и молебны, лишь бы только не погибнуть.

Над всеми этими словами мальчик размышлял всю дорогу.

"Как лесничиха это себе представляет? Господь ведь ясно сказал: "Придите ко Мне!" Марфа ведь никуда не ходила, и деньги ей не пришлось платить; она только приняла Господа Иисуса. Лесничиха, наверное, не знает рассказа про медного змея в пустыне, как и я раньше не знал. Или этот рассказ об израильтянах в Египте, которые не умерли лишь потому, что вместо них умер ягненок. И Ты, Господи Иисусе, есть тот Агнец Божий, который умер на кресте за наши грехи! О, как жаль, что я ей не рассказал об этом. Но если не забуду, то на обратном пути расскажу обо всем. А когда она будет иметь священную книгу, тогда все узнает. Теперь я оставил ей свою книгу, пусть немного почитает. Только жаль, что об этом не говорится в самом начале! Но ведь ее надо читать строчку за строчкой, и тогда она найдет".

Мальчик скоро добрался до дома священника. В передней его встретила служанка.

— Священник немного прилег, — сказала она. — Другого я не впустила бы, но о тебе он сказал, чтобы всегда пропускать к нему. Покажи священнику, что у тебя там в корзине, а потом передай экономке.

Мальчик тихо вошел в комнату священника. Священник лежал на кушетке и при входе мальчика открыл глаза.

— Здравствуй, Палко! Наконец ты пришел! — протянул он навстречу ему свои руки. — Я уже стал думать, что ты меня совсем забыл. Ну, не плачь! Я ведь знаю, что ты охотно пришел бы проведать меня.

— О, с какой бы радостью!

Палко вытер слезы и поставил корзину на стол. Потом он опустился возле кушетки на колени и сделал то, что никогда еще не делал, — он обнял священника, как он обнимал тетю, и прижал свое маленькое, загорелое личико к бледной щеке священника.

Одинокого священника это неожиданное проявление нелицемерной детской любви так растрогало, что он привлек мальчика к своей груди и поцеловал его чистый, белый лоб.

— Почему вы лежите? Вы устали, или вам нездоровится? — спросил мальчик озабоченно.

— Да, я немного устал, Палко, и притом у меня колет в груди и в боку, так что мне трудно дышать. Другим я об этом не говорил; а тебе говорю для того, чтобы ты вместе со мной просил Господа Иисуса, чтобы Он сделал меня здоровым.

— О, тогда будем просить Его сейчас, а потом я расскажу вам, зачем я пришел.

— Господи Иисусе, мой добрый, дорогой Иисус, — молился мальчик, — я знаю, что Ты пребываешь с нами! Пошли исцеление дорогому священнику! Ты ведь знаешь, что он болен и потому не может говорить проповеди и делать другой работы, а он ведь должен народу, также и лесничихе, говорить про Твой путь!

— Если Ты, как Сын Божий, вынес немощи всех людей, в том числе и мои, — добавил священник, — то ради Твоего обетования услышать, если двое или трое согласятся о чем-либо просить, — удали эту болезнь! Я так охотно трудился бы еще и говорил бы другим о том свете, который Ты послал мне самому! Твой народ погибает во мраке! Многие годы я сам был слепым вождем слепых, наемным пастырем, который не ходил впереди стада. О, разреши мне наверстать хоть часть упущенного! Я еще молод; жизнь еще впереди! Если Ты сделаешь меня здоровым, то обещаю всю дальнейшую мою жизнь посвятить всецело Тебе! Аминь!