В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре

Рассказывают, что над хутором священника в Вого есть один поросший соснами холм, а точнее — небольшая гора с глубо­кими расселинами и отвесными склонами. Гора эта называется Ютулсберг («Гора ютула»). На одном из крутых склонов отчётливо выделяются гигантские ворота — ворота, сделанные самой приро­дой. Это не какие-то там обычные ворота или дверь, а самый на­стоящий вход в замок ютула — Ютулспортен. Ворота такие огром­ные, что даже тролль с пятнадцатью головами смог бы легко прой­ти внутрь, не склонив шеи.

В стародавние времена связь между людьми и троллями была более тесной, и, когда человек хотел одолжить что-нибудь у ютула или поговорить с ним по каким-то делам, он просто подхо­дил к воротам, кидал в них камень и говорил:

— Открой, ютул!

На воротах осталось много следов от брошенных кам­ней, так что, по-видимому, ютула навещали довольно часто.

 Последним, кто видел ютула, был Юханнес

Сёригарден из Блессома. Как-то раз он отправился в Копенгаген, чтобы разрешить в суде одно дело. Был предрождественский ве­чер, Юханнес уже переговорил с влиятельными людьми, а больше дел у него в Копенгагене не было. Плетётся он по улице, опечален­ный, потому что ему страсть как хотелось попасть домой к Рождест­ву. И вдруг видит: идёт мужчина, высокий, крепкий, в белой куртке с большущими, размером с серебряный далер, пуговицами. Блес­сом даже подумал, что знаком с ним, но человек шёл слишком бы­стро, чтобы разглядеть его как следует.

— Куда торопишься, приятель? — окликнул его Юханнес.

— Да мне нужно поторапливаться, — ответил незнако­мец. — Потому что сегодня вечером я должен быть в Вого.

Ворота ютула в Вого (фотография)

— Если бы я тоже мог там оказаться сегодня! — восклик­нул Юханнес.

— Ты можешь поехать со мной на санях, будешь стоять сзади, — сказал мужчина. — У меня лошадь что надо — милю за двенадцать шагов проходит.

Блессом с радостью согласился, и они тронулись в путь. Блессом еле-еле держался на полозьях, никогда в жизни он не ез­дил так быстро! Они мчались будто по воздуху, на такой скорости невозможно было понять, где небо, а где земля. В середине пути они остановились передохнуть. А когда продолжили путь, Блессом начал замерзать.

— Ох-ох-ох! Там, где мы отдыхали, я потерял варежку, и теперь у меня совсем замёрзла рука, — пожаловался он.

— Потерпи, Блессом! — сказал мужчина. — Уже недале­ко до Вого.

Через какое-то время они остановились, и Юханнес со­шёл. А незнакомец сказал ему: «Пообещай мне, что ты не обер­нёшься, даже если услышишь какой-нибудь шум или увидишь свет».

Юханнес пообещал, но почти сразу забыл об этом. И ко­гда он внезапно услышал шум, доносящийся из горы Ютулсберг, и его путь осветился странным светом, он повернул голову и уви­дел, что ворота Ютулспортен раскрыты настежь, а в проёме стоит ютул. Тогда Юханнес понял, кто его подвёз. А голова его с тех пор так и сидит на плечах задом наперёд.

А вот история о том, как человек помог троллю. Это слу­чилось в Винье, что в Телемарке. Там есть озеро Тутак, которое редко замерзает до Рождества. У этого озера, на хуторе Во, жил-был мужчина, его звали Дюре и о котором говорили, что он не бо­ится ничего на свете.

Однажды в рождественский вечер народ в Во услышал вой и крики с другой стороны озера. Люди испугались, а Дюре спокойно спустился к озеру, чтобы посмотреть, что там слу­чилось. Он сел в лодку и поплыл туда, откуда слышались ужасные звуки. И хотя было темно, он догадался, что это выл огромный гор­ный тролль, но видеть его не видел.

У тролля же было очень хорошее зрение, поэтому он тут же спросил, кто это к нему плывёт.

— Я Дюре Во, — ответил Дюре и поинтересовался, из ка­ких мест тролль пришёл в их край.

— Из Осхауга, — послышался ответ.

— А куда ты направляешься? — снова спросил Дюре.

— В Гломсхауг к моим невестам. Ты меня не переве­зёшь? — сказал тролль.

Дюре согласился, но, как только тролль залез одной но­гой в лодку, та начала тонуть.

— Эй ты, громадина, полегче! — крикнул Дюре.

— Хорошо, — ответил тролль.

Когда они переправились через озеро, Дюре попросил:

— Покажись мне, дай посмотреть, насколько ты огромен.

— Нет, я тебе не покажусь, — сказал на это тролль. — Но я оставлю тебе кое-что на память в лодке.

Рано утром Дюре спустился к озеру посмотреть, что же оставил тролль. В лодке он нашёл большой палец от его рукавицы. Он забрал его домой и измерил: тот был настолько велик, что вме­щал в себя четыре шеппе.

Шеппе — старинная норвежская мера объёма. Соответствует примерно семнадцати литрам.

Как бы ни были огромны, сильны и страшны тролли, есть неизменная сила в природе, способная их побороть. И сила эта — солнце. Ведь только на тролля или йотуна попадает солнечный свет, как он обращается в камень.

Т. Киттельсен. Тролль и Дюре Во. 1902

В высокой чёрной скале жил горный тролль. Только раз увидел он солнце — и окаменел.

Веками лежал он в мрачных горных чертогах и стерёг богатства: серебро, золото и драгоценные камни. Сво­им сиянием груды сокровищ озаряли тёмные своды, а ко­гда тролль шевелился, раздавался звон золотых монет.

Однажды услышал тролль про небесное золото — солн­це — и захотел заполучить его. Не для того, чтобы радо­ваться его лучам, — нет, просто чтобы владеть им, пря­тать его в своём огромном медном сундуке. И вот как-то ночью вылез тролль из горы и принялся рыскать по ущельям, опрокидывая на ходу каменные глыбы и обломки скал. Рёв его раздавался на всю округу. Так тролль искал солнце... Подумать только, как бы оно сверкало в его медном сундуке! Ночь долгая, так что в конце концов он непременно найдёт небесное золото! И тролль раскидывал и крушил камни так, что грохот стоял повсюду и искры сыпались с горы.

Далеко-далеко меж горных вершин будто бы что-то бле­стело. «Что ещё может так сверкать в темноте; навер­ное, это и есть солнце», — подумал он. Тьфу, да это лишь жалкое озерцо!

Нет, так солнце не найдёшь, это ясно. Лучше взяться за дело поосновательнее. Но как?

Т. Киттельсен. Горный тролль. 1905

 И он уселся на вершину горы Ротанутен и стал размышлять. Но и думать оказалось нелегко — не легче, чем найти солнце. Ой, как трудно двенадцатиголовому троллю до­говориться с самим собой. Какой уж тут покой для раз­мышлений. Головы орут, перебивают друг друга — одни ссоры да склоки. Да-а, в ту ночь на Ротанутен была страшная перебранка!

Головы плевались так, что слюна летела во все стороны, корчили друг другу рожи и даже бились лбами от злости. Спокойным оставалось только туловище, на котором они сидели. Всю ночь так проругались. Фу, страсть какая! Будто стучали по жестяному ведру, по стеклу камнем возили, били стенные часы, грохо­тали отбойные молотки, да в придачу гнусаво орали ко­ты, — такой стук, визг, рёв и шум разносились в темноте. ...Между тем рассветало. Медленно струясь, разливался свет. Солнце согреет и обрадует всех — никого, ничего не забудет. Скорбящих и счастливых, ликующих и трус­ливых — всех покроет оно своими нежными поцелуями. Лучи солнца не знают ненависти.