В театре и кино

Княжна Мери

Экранизация лермонтовского романа «Герой нашего времени» была моей давней мечтой. В 1954 году я смог, наконец, приступить к ее воплощению. Я выбрал повесть «Княжна Мери»; она, как мне думается, идейная сердцевина романа. В длительной, но увлекательной работе над сценарием я стремился возможно полнее и точнее передать мысли автора, передать языком кино избранную им форму повествования.

Фильм начинается с эпизодов в крепости, куда Печорина сослали за дуэль с Грушницким. Мы стремились раскрыть духовную жизнь героя, его беспощадный самоанализ. Нас интересовала в первую очередь, говоря словами Лермонтова, «история души человеческой». Ей мы подчинили все другие – более частные задачи. Они как бы подготавливали заключительные эпизоды фильма – беспощадную горькую исповедь героя: «Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится… он ходит целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там… желанный парус…»

Эти слова – внутренний монолог героя – звучат за кадром, а в кадре мчится бричка на фоне кавказских гор, окутанных грозовыми облаками. Так образно раскрывается одна из главных тем творчества Лермонтова – тема «Паруса»:

А он, мятежный, просит бури,Как будто в буре есть покой…

Внутренний монолог как средство кинематографической выразительности в ту пору только приобретал в кино права гражданства. Думается, что в фильме «Княжна Мери» он был весьма на месте, естественно сливался с авторским замыслом. Отдельные сюжетные мотивы и ходы были взяты из раннего романа Лермонтова «Княгиня Литовская», где дан первый набросок характера Печорина, получившего полное развитие в «Герое нашего времени».

Картину «Княжна Мери» и работу над ней я всегда вспоминаю с особенно теплым чувством. Прикосновение к прозе Лермонтова, погружение в мир его образов было высоким наслаждением.

Съемки велись точно в тех местах, где происходит действие романа – на фоне величественной и прекрасной природы Кавказа. Вспоминаю тенистые ущелья, куда мы спускались на рассвете. Вспоминаю ликование природы, когда первые солнечные лучи прорезали сумрак и хотелось воскликнуть вместе с Лермонтовым: «Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка…» А огненный закат на горе Кольцо! А проезд вброд через бурлящий Подкумок!.. Мы выбирали для съемок самые нетронутые места, куда подчас можно было добраться только верхом.

Для съемок дуэли Печорина с Грушницким мы выбрали место, как и в романе, на краю пропасти. Здесь действительно было опасно для жизни. Снимали долго, сделали дублей восемь. Как снять падение Грушницкого в пропасть после выстрела Печорина? По совету оператора М. Кириллова, у края площадки, над бездной, приладили небольшой деревянный помост, постелили на него солому. В кадр этот висевший над пропастью помост не попадал. Когда – восемь раз подряд! – Грушницкий (артист Л. Губанов), «сраженный» пулей Печорина (артист А. Вербицкий), падал на помост, становясь невидимым для камеры, мы дрожали от страха, опасаясь за его жизнь.

В фильме «Княжна Мери» снимались прекрасные актеры. Доктора Вернера играл М. Астангов, драгунского капитана – В. Полицеймако, мужа Веры – Ф. Никитин. Особо хочется сказать о К. Еланской, удивительно проникновенно сыгравшей княгиню Лиговскую. Нельзя было без слез слышать обращенную к Печорину просьбу княгини не покидать Мери – так много было в произносимых К. Еланской словах материнской тревоги, горя и любви…

Для молодого мхатовского актера Л. Губанова, сыгравшего роль Грушницкого, ныне широко известной киноактрисы Т. Пилецкой, выступившей в роли Веры, и для К. Сановой – Мери (в тот год Санова только закончила среднюю школу) работа в нашем фильме стала удачным кинематографическим дебютом.

Богатые возможности цвета и света были полно использованы в фильме одним из лучших операторов нашего кино – Михаилом Кирилловым. Оператор сумел передать и могучую красоту природы Кавказа, и тончайшие оттенки настроений героев, подсказанные автором, и мрачный колорит жизни Печорина в крепости. Работа с этим мастером доставила мне большое удовлетворение.

Хочется вспомнить добрым словом и композитора Льва Шварца. Ему удалось с искренним чувством и волнением передать в музыке мятежную романтику скитаний и дум «лишнего человека».

Екатерина Воронина

Экранизируя классику, я думал и о современной теме, искал ее. Мое внимание привлек роман А. Рыбакова «Екатерина Воронина».

При разработке сценария сюжет романа был несколько видоизменен. Мы задумали фильм-биографию, поэтому искали лаконичных, но внутренне емких кинематографических решений. Нужно было вместить в ограниченный метраж фильма многие годы человеческой жизни, показать большие события. Уже в прологе картины мы пытались наметить основные черты характера героини, приведшие впоследствии к ее закономерному уходу из дома.

Рассказывая о первой любви Кати, я искал наиболее эмоциональные, жизненно правдивые мотивировки ее поступков. В чем-то пришлось отойти от романа. Так, в романе после измены Мостового любовь его и Кати как бы умирала, уступая место взаимному равнодушию. В фильме – по-другому. В первой встрече Кати с Мостовым я подчеркивал чистоту, силу и цельность ее первого девичьего чувства к человеку, пришедшему с фронта и опять уходящему на фронт. Это чувство выражается и в песне о верности, которую поет Мостовой. Измена Мостового для Кати – тяжелейший удар, катастрофа в жизни.

Сложно и кропотливо шла работа над фильмом. Важны были нюансы психологии и поведения героев, важно было добиться экранной жизненности, достоверности, убедительности.

Я ставил перед актерами сложные психологические задачи, добивался правдивого раскрытия острых жизненных конфликтов.

…Леднев приглашает Воронину к себе – хочет познакомить ее с дочерью. Дочь бережно хранит в памяти образ покойной матери. Она чутко улавливает отношение отца к Кате и не может скрыть досаду, вспыхнувшую ревность. И вот они втроем сидят за столом. Идет внешне обычный, но внутренне напряженный, с глубоким подтекстом разговор. За их словами – сложность, драматизм жизненной ситуации, в которую поставлены эти люди. Всю многообразную гамму чувств, волнующих двух молодых женщин, передают не только слова, но и молчаливые, словно бы случайные взгляды, пристальное наблюдение друг за другом. Мне кажется, что обе актрисы – и Хитяева – Екатерина, и Шенгелая – Ирина – сыграли искренне, достоверно, правдиво. Это тем более отрадно, что работа в фильме «Екатерина Воронина» была их экранным дебютом.

В ходе съемок мы продолжали творческий поиск наиболее точных и емких решений. Рождались новые сцены. Иногда удачно найденная в ходе работы реплика полнее раскрывала смысл сцены, более метко характеризовала героя.

Как всегда, большое внимание уделил я подбору актеров и работе с ними. В фильме снимались замечательные мастера сцены и экрана: В. Пашенная, А. Сашин-Никольский, А. Пелевин, М. Ульянов, Н. Мордюкова, Н. Малишевский, В. Медведев, А. Хадурский и другие. Особо хочется сказать об актерах-дебютантах. Выбирая натуру в Горьком, я одновременно смотрел спектакли местных театров. Мое внимание привлекла молодая актриса Людмила Хитяева, и сразу подумалось, что она смогла бы сыграть Екатерину Воронину. Так оно и получилось. Кинодебют Хитяевой оказался удачным и определил ее дальнейший путь в искусстве. Удачным оказался и дебют Ариадны Шенгелая в трудной, психологически тонкой роли дочери Леднева. В рецензии на фильм, опубликованной в «Правде», говорилось: «…превосходно играет молодая артистка. Тема эта решена в фильме весьма убедительно и проникновенно».

В нашей съемочной группе возникавшие трудности преодолевались как-то даже весело, дружно и быстро. Вот пример. На студии не хватало павильонных площадей. Чтобы не сорвать план, мы решили построить декорацию «Дом Ворониной» в студийном гараже. А гараж есть гараж: запах бензина, ремонтные работы, гул моторов… Как отнесутся к съемке в таких условиях актеры? Я собрал летучее совещание. Первой слово взяла Вера Николаевна Пашенная. Она сказала: «Если все смогут работать, почему же мы не сможем?..». И вопрос был решен.