В теле дрища в военной школе аристо

По мере продвижения в трущобы мне попадались всё новые и новые добрые люди, которые делились со мной вещами.

… — Ты падла…

… — Лови хук слева…

… — За базар ответишь…

… — Иди сюда дрищёныш…

«А вот это он зря».

… — А-а-а!

Мой путь перекрыла шестёрка бойцов. Было видно, что ребята явно не местные и на гопоту не похожи. Все они были в защите и с разномастным оружием: у кого автомат у кого пистолет.

Стоявший первым темноволосый парень извлёк из-за спины меч, направил на меня остриё и закричал:

— Омаева куросу*! — занёс клинок над головой и побежал на меня.

Я уклонялся от выпадов меча, которые, достигая моего аурного щита, вгрызались в него на несколько сантиметров.

Хорошо, что аурный щит обволакивал меня на небольшом расстоянии и холодная сталь не касалась меня, и даже если бы коснулась, то противнику нужно пробить ещё защитный костюм, и справится с моей регенерацией.

Выстрелы из чего-то бронебойного периодически попадали в щит, это мешало поймать вёрткого мечника.

Я буквально танцевал со смертью: чем дальше, тем сильнее ощущались удары, меч стал проникать глубже, а энергия для поддержания защиты не бесконечна.

— Кьсамава курос те ару**! — закричал мечник и нанёс сильнейший рубящий удар.

Мне показалось, что по моему подбородку ударили тяжеленной металлической балкой. Меч застрял в аурном щите возле моей шеи. Мечник явно намеревался обезглавить меня.

Я не стал терять драгоценные секунды, и пока меч противника завяз в моей защите, выпустил энергетические шипы из рук и переломил сверкающее лезвие. Отделённое от рукояти и сломанное надвое оно со звоном упало на промёрзшую землю.

Темноволосый мечник упал на колени перед своим испорченным оружием и трясущейся рукой погладил его. Все вокруг прекратили стрелять и уставились на мечника, тот достал более короткий меч и вспорол себе брюхо.

Снег окропила лужа крови.

«Может семейная реликвия? А может он хотел именно им меня убить, а я взял и сломал?», — но долго думать мне не дали.

По моему аурному щиту ударил шквал снарядов. Сильнейшие удары сотрясли меня. Укоренение телекинезом позволило устоять на ногах.

— Падла! Их бринг дих ум. Сдохни, козлина-а-а***!..

Блондин со шнобелем как у орла и кустистыми дредами перемещался с места на место, поливая меня шквальным огнём из пулемёта.

— Получи, боненштана****!

С другой стороны в меня прилетел снаряд, мой аурный щит сильно продавило. Будто бы в меня на огромной скорости прилетел пыльный мешок. Я как гибкое древко копья прогнулся назад, ещё бы чуть-чуть и меня оторвало бы от земли. Сотня осколков задрожала в моём аурном щите и, теряя силу удара, они осыпались к моим ногам.

Абсолютная тишина и набат в голове. Всё поплыло, но спустя мгновение я вернул концентрацию, а регенерации сделала своё дело и я снова услышал всевозможные ругательства в свой адрес.

Ринулся вперёд, ломая руки ноги и нападающих. Моя энергия была на исходе, но и боезапас противников тоже.

Схватка закончилась быстро, добивать никого не стал. Переломал всё оружие кроме небольшого энергетического пистолета, его я тоже определил к трофеям.

Снег хрустел под ногами, а тяжёлый пакет тянул руку. Каждый, кто имел ко мне претензии, что-то подарил мне на память. Последняя группа была довольно крепкая. Возможно, я перестарался, и теперь явно запахло жаренным.

Перестраивать костюм под скрытность не стал. Решил сэкономить остатки энергии. Так я хоть ускориться смогу и щит держать.

Направился к выходу из трущоб.

Тишина.

Только полная луна озаряла путь по заснеженным трущобам.

Чем ближе я приближался к выходу из трущоб, тем чище и опрятней становились дома. Я наткнулся на обшарпанную лечебницу и даже библиотеку.

До выхода осталось шагов триста. В глубь трущоб я шёл по другой улице. И теперь стоял на незнакомой площади. На ней расположилась двухэтажная школа для малоимущих, зарешеченный магазин и несколько явно жилых домов.

В одном заведении на площади горел свет и броская вывеска с самоваром.

«Кафе Уют», — прочитал я.

Похожее было в трущобах Старой Костромы. Сердце защемило от тоски. В подобном заведении я хотел попробовать кофе из автомата с экзотическим вкусом за десять рублей. Я не мог вспомнить, как называется тот кофе. Память подкидывала изображение стаканчика со вспененной шапочкой крема.

«Десять рублей!».

Тогда для меня это была существенная сумма. Я мог питаться несколько дней на эти деньги.

Поколебавшись немного, шагнул в направлении кафе, подойдя, дёрнул металлическую дверь.

Разномастная мебель, будто её притащили с помойки, связки пластмассовых баранок на стенах, мармиты с готовой и не очень вкусной на вид едой — таким был уют заведения. Единственной достопримечательностью выделялся огромный самовар, стоявший в конце выдачи.

Направился к пузатой блестящей гордости заведения. Самовар был такой большой, что от входа я не заметил стоявшую за ним плотного телосложения продавщицу за прилавком. Рядом с самоваром стоял автомат для приготовления напитков. Тут был и тот кофе с кремовой шапочкой. Прочитал название:

«Ирландский крем».

Опёрся о прилавок, склонился к дородной женщине. Обстановка так навевала не мои воспоминания, что я сказал не по своей привычке.

— Синтесуп с мясом.

— Рубль. — Женщина спокойно обозначила цену и безразлично скользнула взглядом по моему пакету. — Что-то ещё?

— Кипяток.

— Ещё рубль.

— И кофе Ирландский крем.

Я уже предвкушал и гадал, какой вкус будет у этого напитка. Но не расслаблялся и всё время поддерживал аурный щит.

Поглядывая на вход, заплатил двенадцать рублей с чипа.

Повернул кран самовара и залил в коробку с супом парящий кипяток, в бумажный стаканчик из автомата налил кофе.

В нос ударил запах мясного супа, сливок, виски и кофе.

Прихватил из ряда разномастных стульев пластиковый добротный табурет и устроился за обшарпанным, но чистым столом. Пакет с трофеями поставил под стол.

Хлебнул напиток.

Горчинка кофе и виски смягчилась кремовым послевкусием.

Испытал приятное чувство, — «Хоть что-то в жизни сделал, чего хотел».