В теле пацана 4

— Хреново, — хмыкаю, глядя на её основание с мелкими окошками обзора. — А скорость поворота шасси какая?

— Пятнадцать градусов в секунду, — выдал.

— А наша модель же облегчённая?

— Эм… — зачесал затылок. — Тогда до двадцати.

Понятно, и всё равно у нас самоходка с хреновой динамикой.

— Эта рабочая модель? — Киваю на выставочный образец.

— Да, сэр принц, — выпалил специалист неуверенно, озираясь. Из толпы покивали, как идиоты.

— Сколько нужно времени, чтобы завести его и полностью подготовить к испытаниям? — Обескураживаю следующим вопросом.

— Минут сорок…

— Это на что столько времени? — Ахаю.

— Залить воду, разжечь печь, — ответил дядечка неуверенно. — Подготовить экипаж.

— Так приступайте, — говорю с нажимом и в ладоши хлопаю. — Давайте, давайте, не тормозим.

В толпе суета, местные начинают бегать, как мыши в какой — то панике. Спасают ситуацию местные инженеры, организовывая процесс.

Минут через пять начинают возиться у танка. Через люк вовнутрь таскают вёдра с водой, слышу, как заливают куда — то. Уголь несут, лопата работает. Вскоре из трубы начинает валить дым.

— Готовьте полигон, — слышу команду.

— Обязательно! — Подключаюсь и я, сидя в сторонке на табуретке, которых нам натаскали вдоволь. — И снаряды тоже!

— Ты такой строгий, — шепчет мне на ухо Гертруда. — И такой знающий. Да ты больше знаешь, чем они.

— В принципе да, — соглашаюсь и вскакиваю посмотреть всё же, куда они там что заливают.

Не ленюсь нос в кабину засунуть. Мдя… уже жарит так конкретно. Уловив моё недовольство, уверили, что это только при разжигании печи. Дальше закроют всё, и будет уголь сыпаться через автоподачу. Ничего себе они замутили! Внутри один общий отсек и два люка в обе стороны на выход. Если учесть, что у нас модели без боковых пушек и утеплителя, так намного просторнее. Печка в корме танка, как и труба, два бака с водой, которая нагревается, испаряется и накапливается паром в специальных блоках с двух сторон. Внутри всё заварено в надёжные трубы и клапана, сверху ещё обмотано чем — то блестящим, похоже, чтобы не обжечься. Всюду натыканы вентили и датчики давления, напоминающие земные.

Экипаж пять человек, как я понял. Стрелок — командир, два заряжающих, водитель на рычагах и человек на резервуарах воды и угля. Здесь же баки с дополнительной водой и ящик с углём. Углядел и уголок с инструментами.

— Всё готово! — Рапортуют спустя почти час!

Твою дивизию, как долго.

— Шестым возьмёте? — Лезу в кабину нагло под аханья и оханья чиновников. Движок уже пыхтит, металл подрагивает, похоже, на холостых оборотах пока.

— Сэр, надо бы спецформу! — Раздаётся за спиной. Отмахиваюсь.

— А не боитесь, принц? — Подкалывает командир экипажа, встречая задорным взглядом.

Матёрого бойца нашли. Оказался целым испытателем, смачный шрам на пол морды от ожогов. Горел, похоже, и не раз. Вижу, и рука приплавленная. Ох, ё.

— Боюсь, конечно, — говорю с ухмылкой. — Что ваша древняя техника ненароком воспламенится. Утеплитель хорошо горит, уверен.

— А вы не из робкого десятка, — выпалил командир с улыбкой и своим: — Все готовы?!

— Да, сэр!!

— Задраить люки!

— Готово!

— Поддайте пара! Поехали!

Вижу в лючок передний, что все уже разбежались. Одно радует, в три погибели стоять не нужно. Встал в полный рост, взявшись за поручень, который любезно показали.

Пыхнуло два раза мощно наружу, отгоняя толпу ещё дальше, и попыхтело уже, как у двигателя внутреннего сгорания. Надо отдать должное акустика отличная, и это немаловажно.

Рычаги с тугим скрежетом повернулись, и наша «тачанка», подёргавшись, поехала медленно с площадки под стук траков о бетон. Семь — десять метров вперёд. Скрип рычагов до упора! Поворот на одной гусенице, убейте меня, как долго… и дальше в открытые ворота на полигон. Прикидываю скорость манёвра. Очень медленно, пока прёмся еле — еле. Однако, судя по тому, что рычаги не до упора, можем быстрее. Пыхтит, шипит и скрипит техника, металл трещит по швам, трясёмся, как в тракторе на просёлочной дороге, высохшей абы как после ливня.

Через узкое окошко смотрю, видимость в стороне от пушки терпимая. Из ангара выехали, тряхнуло знатно. Башкой об трубу стукнулся. Звон экипажу уж точно показался странным. По дороге поехали до полигона уже быстрее. Пять минут тряски, и вышли на открытое пространство, где и мишени есть.

— Максимальная скорость! — Командую, рассмотрев вполне годную трассу по прямой.

— Полный вперёд! — Дублирует команду командир, и водитель рычаги давит до упора.

Поехала машина медленно, но верно набирая скорость. Запыхтело сильнее, затрещало аж до звона в ушах, бедные танкисты. Слышу, даже поддув пошёл в печку. Забурлила вода в резервуарах! Гул в трубах усилился, поддавливая на барабанные перепонки противно. Млять, надо было хотя бы шлем напялить, не брезговать.

Не знаю, как этот зверь против врага, но против собственного экипажа — страшное оружие! Хотя я погорячился, похоже, заскочив вовнутрь без спецодежды. У этих экипировка не простая, а противопожарного типа. Да, они уже взмыленные, но если что, одежда спасёт их от серьёзных ожогов, пока они из танка выбираются.

Интересно, а нашим такую экипировку продали? О ней вообще речи не шло, насколько помню. Вот это мы сегодня и уладим!

Разогналась машина примерно до двадцати километров в час. Очень даже неплохо, учитывая массу. Всадник обгонит, конечно, но деваться некуда. Это нам не гоночный болид. Важнее понимать динамику, чтобы на позиции выезжать с тем расчётом или отступать вовремя, зная возможности.

— Задний ход есть? — Уточняю в мощной тряске, что зубы стучат.

— Реверс у этой модели плохой, — отвечает командир практически криком из — за серьёзного гула в кабине. — Проще развернуться.

— Что значит плохой?

— Переход болезненный, металл страдает. Быстрее сломается.

— Так, стоп машина, — командую.

— Стоп машина! — Дублирует командир, и щёлкают рычаги. Гул схлынул, но пыхтение на холостом ходу осталось.

Машина стала тяжело замедляться. Заскрипели противно тормоза. Встали.

— Орудие к бою, — командую жёстко.

Командир аж повернулся на меня с лицом удивлённым.

— А вы сэр, случаем не катались уже на «Броках»?

— Отставить разговоры. Ты сейчас на испытании, или где? — Фыркаю на него. — Орудие к бою готовь!

Мужчина продублировал команду несколько ошарашенный. Стали заряжать снаряд — болванку. Смотрю за процессом.

Одну вставили, вторую… и так восемь штук загнали в барабан, переключая педалью. О! Ну здесь браво.

— Восемь помп обеспечивают хорошую скорострельность, — объясняет командир, заметив моё удивление. — Две секунды между выстрелами и полная перезарядка до сорока секунд, в зависимости от опыта экипажа.

— Ясно, — бросаю сварливо и выбираю мишень.

По полигону разбросаны и кареты из дерева и даже старые выгоревшие металлические коробки.

— Дальность прямого выстрела и навесного какая? — Уточняю.

— Прямой триста мье, навесной до комье, — отвечает, как заученное. — Но зависит ещё и от веса снаряда, если начинить болванку тяжёлым, то сами понимаете.

Короче до полутора километра бьёт артиллерией и до четырёхсот пятидесяти метров прямой наводкой, для средневековья неплохо.