В теле пацана 6

— Мы друзья, иногда больше, чем друзья. И друзей я не предаю, у меня их не так много, чтобы ими разбрасываться. И знаешь… твой вопрос меня обижает.

Оттолкнулась мягко, но настойчиво. Не стал держать.

— А если с другой стороны посмотреть на это изречение. Ты сам — то не такая уж и невинная особа, — произнесла Ольви хмуро. — И если ты намекаешь на исключительное к тебе отношение, то посмотри прежде на себя, окружённого красивыми женщинами, которые в тебе души не чают, и сам ответь на этот вопрос.

— Ольви, я не об этом.

— А о чём?! — Ещё больше завелась и бросила: — Самовлюблённый эгоист! Как ты вообще посмел задать подобный вопрос мне?!

Не успел и вякнуть, свалила в портале. Злая, как собака.

Млять, что я сделал не так?!

Посидел, подумал в одиночестве. Похоже, она меня приревновала к Лихетте с Ревеккой. И как ещё сдержалась сразу не заскандалить? Наверное, всё же радость от того, что живыми вернулись пересилила.

Предавала ли… Почему я задал тот вопрос? Мне вдруг показалось, что в её наставлениях есть скрытый смысл. Будто она служит некой сильной стороне, заинтересованной во мне. Слишком близки её слова к истине. Пугающе близки.

Почему я не подумал, что она может служить Сиригру? Перспективная магичка, лучший в Академии боевой маг, победитель многих турниров. Неужели внимание самого крутого мага обошло её стороной? При том, что дед состоял в Магистрате и даже свидетельствовал против меня.

Ведь очень удобно получается.

Она знает больше других. Она приняла меня таким, какой я есть. Она знает, что я не из этого мира. И продолжает контактировать со мной, как и раньше, словно заранее знала, что может услышать.

Ольви была, когда я напал на Сиригра, и пыталась отговорить. А он…

Он даже не попытался атаковать её. А что если всё дело в очередном шантаже?! Банальная, повторяющаяся история, старая, но надёжная, как монолит Стеклянного моря. Может её родители и не умерли. Что если они в заложниках? Действенно, не так ли? Имира душу дьяволу продала за мать, исполнив свою функцию.

Ольви Гунуа Деньес — бывшая чёрная прима, близкая к Шатуру. Быть может дело было не в ссоре из — за её поступления в Академию. А вдруг Беринг заподозрил в ней шпионку и отдалил? Шпионка. Артистка балета, профессионально подделает любые эмоции. Слёзы, злость, что угодно. Как ловко она свела тему предательства в другое русло. Я ей про дела, а она про баб. Я бы сказал, мастерски.

А что если Сиригр дал указания Гунуа и Ольви явиться на бой с Акелдама в самый что ни на есть подходящий момент?

Совпадений не бывает.

Твою мать. Ольви…

Опустошение. Долбаная пустота. Вакуум. И бессилие. Время остановилось без моего на то указания. Мысли куда — то пропали. Сижу и туплю. Надумал себе горя и горюю, как истеричка.

К чёрту. Нет! Ничего не изменилось. У нас война. И мне никто не мешает проводить свои манёвры. Сиригра здесь нет. Молнии его не долбят по нашим головам. Хотелось бы конечно, чтобы они долбили по их головам.

Кстати о вампирах. Как и сказала Ольви, Вейзевул разделил войско. Вскоре, наблюдая с крыши сигнальной башни через бинокль, я в этом убедился. Еша, прилетевшая поприветствовать меня, дополнила картину разведданными.

Гарды неприятеля продолжают прибывать через русло между холмами. Гигантские твари, возвышаясь над ними, словно над солдатами игрушечными, тоже скапливаются на выходе меж холмов. И часть уже грузно топает по своим направлениям вместе с боевыми коробками пехоты, которые непрерывными потоками шествуют в направлениях двух других замков, обходя по большому радиусу наш. Третья часть армии остаётся на месте примерно в трёх километрах, стремительно разрастаясь вширь.

Вскоре не остаётся сомнений, что вампиры хотят взять в кольцо все три замка. А затем с большей степенью вероятности они ударят одновременно. Ведь в таком случае я не смогу разорваться сразу на три атаки.

Умно! О чём и говорила Ольви. Они приспосабливаются к моей тактике ведения войны. Но не учитывают новые сюрпризы. Я ведь тоже не дурак.

Сейчас бы разбомбить одну из колонн, вторым заходом другую. Но что — то мне подсказывает, если отвлекусь на них, оставшиеся вдарят здесь! А войска их ушли уже достаточно далеко.

Тут дураку понятно по скопившимся хаграм, что готовят форсированный штурм.

А ещё я вижу двух носителей трона Вейзевула уже довольно близко. И это меня пугает.

После операции по спасению Лихетты с сёстрами и осознания того, что вампиры знают всех, кто мне дорог, я уже не уверен, против кого выставлено всё это войско. Может, я сам загнал себя в ловушку.

Или слишком много о себе возомнил.

За семь мучительно долгих часов ожидания не происходит никаких агрессивных действий. Враг аккуратно, деликатно разворачивается широким фронтом, образовав уже полукольцо и стремясь, похоже, замкнуть его в полноценное окружение. Докладывают о том, что у второго замка тоже уже разворачивается блокада. До третьего ещё идут, медленно, но верно. Разгоняя наши разъезды.

Скачу по замкам в порталах. Рожаю горючку, проверяю позиции, перекусываю на ходу, сплю по пол часика. Занимаюсь всякой ерундой. Но больше не атакую по воздуху. Чую, что — то не так. Прям задницей чую, да там волосы шевелятся!

И кто интересно вселил мне этот страх?

После того, как обратился в саблезубого и распробовал вампирскую кровь, что — то с мироощущением случилось. Чувство постоянного беспокойства только нарастает. Мысли в голову лезут плохие. Но я отчаянно гоню их.

Наверное, просто не желаю провоцировать упырей. Хочу дать своим бойцам больше времени на отдых. Мы все до безумия устали.

А ещё хочу защитить своих девочек. Друзей и соратников. Но на всех золотых звеньев не хватит.

Отряд воительниц в моём замке. Дав суккубкам времени на отдых достаточно, собираю всех в своей комнате на личный разговор. Понимаю, что нужно было сделать это ещё до боя на холмах, тогда бы мы не потеряли столько сестёр!

Лихетта с Зоррин и Лауреттой после чудесного спасения вымылись прямо на конном дворе, воспользовавшись бочкой и игнорируя всех глазеющих. И теперь все восемь воительниц — благоухающие, посвежевшие, в постиранном бельишке, волосы чистые в тугих косах заплетены, экипировка от крови и грязи очищена. Только лица грустные, как бы не улыбались, меня встречая.

Всех расцеловал в губы, щёки, глаза, приобнял нежно, запуская к себе первыми. Расселись на моей кровати и устроились рядом, вида не подавая, что недоумевают зачем.

Подумалось вдруг, лицезреть их такое счастье. И одновременная печаль.

Только дверь закрыл, заходя в покои последним.

— Мы по тебе скучали, — признаётся Мунира сразу, пожирая меня своими большими голубыми глазищами, усевшись попой прямо на мою подушку.

— Совсем забыл про нас, — подаёт голосок очаровательная Исидора с обидой, облокотившись на стену. Взгляд с бровями от Дениз Ричардс просто отпад.