В тени и мраке

Имарет была недостаточно высокой, и едва выглядывала из-за спины мастера а'Сита. Её курчавые темно-коричневые волосы были перехвачены на затылке, а лицо всегда было неестественно ярко накрашено. И ещё её глаза всегда разгорались при виде Джереми.

Джереми нахмурился, но Имарет этого не заметила.

Почему с мрачным мастером а'Ситом, работает эта тринадцатилетняя девчёнка?

Имарет было многое известно о гильдии и её основании и после нападения на гильдию, она ходила за Джереми хвостом. Кто-то заплатил за её обучение в одной из четырёх государственных школ, управляемых гильдией. И конечно, это был не её отец, который был всего лишь отставным сержантом.

– Здравствуй, Имарет.
– вежливо поприветствовал её Джереми.

Элиас закатил глаза, но этого никто не заметил.

Имарет стыдливо опустила взгляд, открыв свой маленький рот, чтобы что-то сказать.

– Ты закончила уборку?
– спросил Пауль а'Сит, не отрываясь от страниц.

Имарет подняла глаза, но её рот по-прежнему оставался открытым.

– Уже поздно, девочка.
– добавил Тигин.
– И мне не нужен ещё один выговор от твоих родителей.

Обиженно надувшись, Имарет направилась к двери, бросив последний влюблённый взгляд на Джереми.

Пауль а'Сит закончил вносить поправки. Когда он опустил перо, Тигин схватил пергамент.

– Семь?
– застонал старый книжник.
– Семь поправок к переводу? Я едва смогу расшифровать и половину тех символов, не говоря уж о том, чтобы узнать доподлинно, что они означают. Наша задача заключается в обеспечении чистой копии для своего хозяина, а не в том, чтобы отдавать ему исправленную работу. Откуда вы знаете, где есть ошибка, а где нет?

Элиас меж тем задавался вопросом о том, как это в действительности. Перевод был разделён на маленькие отрывки текстов Винн Хигеорт и это был самый скучный процесс, который он только знал. Независимо от того, насколько были закончены эти отрывки, они были разбиты по слогам и занесены в архив Хранителей. Иногда они включали некоторые целые непереведённые слова или фразы, и находились в оригинальном виде.

Ни Элиас, ни Джереми, на самом деле не видели содержимого ни одного из тех фолиантов. Весь проект был объявлен секретным и только мастера и домины могли принимать в нём непосредственное участие. И всё же, владелец частной скриптории, умудрился разобраться в работе, представления о которой не имел.

– Вот и всё.
– сказал Пауль а'Сит, доставая листы из под прилавка.
– Теперь осталось только заверить.

Тигин быстро достал печать, которая подтверждала действительность проделанной работы.

– Отметите листы и для гильдии?
– спросил Пауль.

Тигин посмотрел на вторую печать и оттеснил её на других листах. Потом он составил все листы вместе по списку и положил вместе с фолиантом.

– Всё настоящее.
– подтвердил он.

Старый мастер книжник начал упаковывать пергамент в большие листы красно-коричневой бумаги, но остановился, когда мастер Пауль а'Сит, протянул откорректированный список. Тигин возмутился и раздражённо фыркнул, но взял листок и положил прямо перед носом у всех.

Мастер а'Сит растопил синий воск и оттеснил тяжёлый оловянный штамп, запечатывая пакет. Затем он сложил всё в кожаный фолиант, в котором в котором работа хранителей прибыла сегодня утром.

– Наконец.
– прошептал Джереми.

Элиас торопился не меньше. Его ждала Эльвина.

Пауль а'Сит протянул фолиант, и его блестящие холодные глаза замерли на Элиасе. Тот вцепился в пакет обоими руками, но мастер а'Сит не отпускал.

– Вы должны немедленно вернуться, чтобы подтвердить доставку.

Элиас впал в смятение, а Джереми тихо застонал.

Они будут очень поздно в гостинице Стук Кружек. На мгновение он даже подумал поспорить, но тяжёлый взгляд а'Сита, заставил пересмотреть свои взгляды. Элиас кивнул.

– Давай.
– проворчал он и толкнул Джереми к двери.
– Мы должны спешить.

Когда Джереми только выходил из дверей, Элиас рысью пустился по булыжной мостовой.

– Подожди.
– окликнул его Джереми.

Но Элиас не мог больше терпеть. Добежав до первого переулка, он приостановился. Тогда Джереми смог его нагнать. Элиас с трудом разглядел перекрёсток в конце улицы.

– Нет, ты этого не сделаешь.
– сказал Джереми.

– Так будет быстрее - возразил Элиас.
– Мы можем сократить путь до улицы Галлоуэй, пройти по главной аллее, что идёт позади рынка на северо-западе, и тогда выйдем на улицу Суитчин.

– Нет!
– не выдержал Джереми.
– Мы должны придерживаться главной улицы, которая хорошо освещена.

– Будь ты проклят, но я не пропущу это вечер с Эльвиной.

– Эльвина... Снова эта Эльвина... Блаженные чернила и песок! Ты хочешь, чтобы эта девица управляла твоей жизнью?

– Ну, по крайней мере, меня будет кто-то ждать, когда мы, наконец, получим новые задания!
– проворчал Элиас.

Джереми вздрогнул, как от пощёчины и лицо его омрачилось.

– Хорошо!
– проворчал он.
– Иди, если хочешь по темноте. Я не хочу поскользнуться на содержимом горшка в переулке. Во всяком случае, не ради какой-то девицы... которую даже не знаю!

Элиас уронил руки вместе с фолиантом.

Джереми никогда не пользовался вниманием девушек... внимание Имарет было не в счёт. И Элиасу стало жаль, что он не может забрать свои слова назад, ведь он ударил своего друга ниже пояса.

Кто-то прошёл под навесом магазина. Нечёткая фигура замерла, казалось, выискивая правильный путь.

Только не хватало сейчас собрать здесь стражу и угодить за решётку за нарушение общественного спокойствия, ведь их крики были слышны по всей округе.

– Это только один раз. Поверь мне.
– сказал Элиас.
– Это стоит того, вот увидишь.

Джереми не ответил.

– Мы остановимся в гостинице на обратном пути.
– предложил Элиас.
– Ты можешь подождать с Эльвиной и её подругой... а я пойду отдавать мастеру а'Ситу его подтверждения.

– Хорошо.
– пробормотал Джереми.

Элиас посмотрел по сторонам и скользнул взглядом вниз по улице.

Кто бы ни стоял в темноте у магазина, его уже не было. Он понадеялся, что констебль прошёл мимо. Но чем быстрее они с Джереми уйдут отсюда, тем меньше вероятности, что они будут иметь дело с другими патрульными. В конце переулка, он повернул к юго-востоку и Джереми, последовал за ним, бормоча всю дорогу.

– Держись подальше от центрального желоба.
– посоветовал Элиас.
– И приподнимая свой балахон. У нас не будет времени, чтобы переодеться, если он испачкается.