В тени красных жасминов

— Итак, — сказала она, слегка улыбнувшись, — вы не привязаны к вилле. У нас есть машина. Завтра, если вы хотите, мы можем поехать в Навуа. Доктор Мэйсон говорит, что оттуда вверх по реке очень красиво. Леса и водопады, и у воды будет освежающе.

Адель раздраженно повернулась к ней.

— Я не хочу совершать поездку по реке, — резко ответила она. — Не смеши меня, Ребекка, я не хочу этого. Просто из-за того, что ты молода и здорова, не пытайся дурачить меня! Я — огрызок от женщины, который даже нельзя назвать женщиной.

— Это чепуха!

— Что чепуха? — Адель сжала кулаки. — Ты думаешь, я не замечаю, как мужчины смотрят на тебя? Как доктор Мэнсон смотрит на тебя? Как Пьер смотрел на тебя?

Щеки Ребекки вспыхнули.

— Пожалуйста, мисс Сент-Клауд… — начала она.

— Почему? Почему я не могу сказать этого? Это правда, не так ли? — Глаза Адель сузились. — И ты тут не можешь дурачить меня, Ребекка! Именно из-за Пьера ты не хотела со мной обедать. Пьер!.. Мне интересно: почему? Что такого он сказал тебе вчера вечером, что вызвало у тебя такое беспокойство?

Ребекка начала выкатывать кресло в коридор и оттуда в комнату Адель, но Адель еще не закончила разговор. Сидя в своем кресле, она рассматривала подвижное лицо своей сиделки, и ее собственное становилось презрительным. Повернувшись еще раз, она замолкла, и Ребекке полегчало. Но как только они достигли комнаты Адель, та снова заговорила, на этот раз совсем другим тоном:

— Скажи мне, Ребекка, сейчас у тебя была возможность снова поговорить с ним, что ты думаешь о Пьере?

Ребекка закусила губу. Что надо было от нее Адель на этот раз? В поисках подходящего ответа Ребекка сказала:

— Он кажется мне… довольно милым. — Она помогла Адель улечься в постель и начала расстегивать пуговицы на ее платье. — Вы давно его знаете?

— Большую часть моей жизни, — ответила Адель, выскальзывая из платья. — Его и моя семьи были близко знакомы.

— Понимаю. — Ребекка наклонилась к зашнурованным ботинкам Адель, и глаза Адель прищурились.

— Однажды была мысль, что мы с ним могли бы пожениться, — сказала она.

Ребекка взглянула вверх, пряча свое удивление. Конечно же Пьер приблизительно одного с Адель возраста. Кое-что из того, что он сказал, дошло до нее: он назвал ее свояченицей! У нее засосало под ложечкой. Значит, он был женат. Женат на сестре Адель.

Адель внимательно разглядывала Ребекку.

— Почему ты нахмурилась? — спросила она. — Тебя что, это известие так шокировало?

— Вовсе нет! — быстро ответила Ребекка. — Но просто мсье Сент-Клер кое-что сказал.

— Что именно? — поинтересовалась Адель.

Ребекка пожала плечами.

— Только то, что он вам — зять.

Адель утвердительно кивнула и откинулась назад на подушки.

— Это так. Он женился на одной из моих четырех сестер.

Ребекка выпрямилась, поднимая ноги Адель на кровать.

— Итак, он женат, — сказала она несколько уныло.

Адель внимательно ее рассматривала, и ее тонкие губы искривились в странной улыбке.

— Моя сестра умерла, — сказала она, закрывая глаза.

Ребекка прижала руку к животу.

— Я дам вам успокоительное, — сказала она.

В глазах Адель сверкнул злой огонек.

— В этом нет необходимости, Ребекка. Я чувствую себя очень усталой.

Ребекка колебалась. Щеки Адель все еще горели чахоточным цветом, но она не могла заставить ее взять капсулу.

— Очень хорошо, — теперь сказала она, — я оставлю вас. Но если вы чего-нибудь захотите, то просто позовите.

— Хорошо. — Адель снова закрыла глаза. — Между прочим, завтра вечером Пьер приедет к ужину. Не могла бы ты попросить Розу проявить больше фантазии при приготовлении пищи, чем она обычно это делает?

Ребекка пошла к двери.

— Я поговорю с ней, — согласилась она и быстро вышла из комнаты.

Глава 2

На следующее утро, как обычно, Ребекка спустилась на пляж для утреннего купания. Над горизонтом тусклая дымка разбросала свои просвечивающие сети, провозглашая начало еще одного прекрасного дня. Между пальмами висели паутинки с росой, которая сверкала, как алмазы, и песок между пальцами ее ног был холодным и мягким. Сбрасывая свой махровый жакет, она остановилась на мгновение, замерла на линии берега и протянула руки к лучам восходящего солнца.

Ее силуэт на фоне золотистой линии неба увидел мужчина, когда он появился из-за деревьев и стал бесшумно, как пантера, приближаться к ней по песку. Как бы внезапно осознав, что кто-то приближается, Ребекка повернулась — и у нее перехватило дыхание, как от негодования, так и от изумления, когда она опознала вторгнувшегося в ее владения человека.

— Бонжур, мадемуазель, — осторожно сказал Пьер Сент-Клер, подходя к ней. — Вы обычно купаетесь в этот час?

Ребекке удалось совладать с собой. Этот мужчина, похоже, всегда будет причинять ей неудобства. На ней был только купальник и она была босиком, и поэтому она хорошо это осознавала и чувствовала себя уязвимой.

— Только это время я и могу назвать своим, — ответила она несколько многозначительно. — Мисс Сент-Клауд встает не раньше девяти или около того.

— А, понимаю, — кивнул Пьер.

Ребекка поколебалась, а потом сказала:

— Как я поняла, вас пригласили на ужин, а не на завтрак.

Он улыбнулся.

— Какой у вас маленький остренький язычок, мадемуазель! Вы можете удивиться, узнав, что я не старался попасть на виллу. В моей комнате в гостинице слишком жарко. Я решил немного покататься, и когда я проехал виллу Адель, то увидел, как вы пересекали лужайку по направлению к пляжу. Я прошу прощения, если мое появление напоминает вторжение.

Теперь Ребекка покраснела. Он с успехом свел ее слабую попытку сарказма просто к незначительной мелочи. Неловко пожав плечами, она сказала:

— Так как вы — друг, почти родственник моей хозяйки, то ваше присутствие на пляже вряд ли можно расценивать как вторжение, ведь я — всего лишь служащая у Адель. — Она закусила губу. Она не хотела называть ее «Адель» — это вырвалось само, но она была уверена, что он это заметил.

Пьер Сент-Клер нахмурился.

— Меня все меньше беспокоят ваши объяснения, мадемуазель, — сухо отметил он. — Как я уже сказал, я не намеревался приходить сюда, мне и не следовало бы.