В тени монастыря

– Понимаю.

– Это тоже волшебство?

– Нет, - покачал головой Иан, - я недорассказал тебе. Когда Галык разогнал восстание тридцать лет назад, война едва не началась снова. Щачин - один из Горных Городов. Гномы там, за Разломом, ни на миг не переставали считать здешних обитателей своими братьями. Они попытались прийти Щачину на помощь хотя бы в этот раз. С той стороны начали собираться армии: в Щачине, в Нимце, и даже в Гийе. Но Сегай устал от войн. Он явил нам Тумана Разлома, и с той стороны собравшиеся армии потеряли интерес к сражению, а с этой - к сопротивлению. Мир был спасен - любой, кто подойдет к этой черте и взглянет на Туман, мигом потеряет интерес к войне. Или побегу.

– Неужели нельзя как-то собраться с силами и?..

– Ни у кого не получилось. В первые месяцы здесь почти каждый день собирались толпы. Постоят-постоят, да разойдутся. Со временем некоторые приспособились приходить к туману, чтобы потушить неудобные, терзающие мысли о побеге. Так жить спокойнее.

– Но ведь можно не смотреть вниз?

– И так тоже пытались, да только попадали в пропасть.

Алия умолкла. Вдруг ее сознание прострелила радостная мысль:

– Но ведь можно же перелететь! Это так просто! Неужели до этого не додумались?

Алия много раз удивляла Иана, но на сей раз явно превзошла саму себя - он пораженно смотрел на нее куда дольше обычного.

– Странная ты, - в который раз повторил он, - люди не птицы, они не летают. Разве что в древних сказках.

Наступило молчание. Как так, не летают?– ошеломленно думала Алия. Она была абсолютно уверена, что люди могут летать. Вот только как? Это она забыла и теперь мучительно пыталась вспомнить, чтобы подбодрить Иана, но так и не смогла. Поэтому первым молчание нарушил парень, заговоривший совсем не о полетах:

– Я очень долго думал над тем, как отсюда сбежать, и ничего не придумал. И не я один. Видимо, такова наша судьба: с завистью смотреть, как другие проживают жизнь, которая могла бы быть твоей, если бы полвека назад дом твоих предков стоял чуточку в другом месте. Мои бабушка с дедушкой буквально за полгода до всей этой заварухи переехали в восточную часть Щачина. Вот так один переезд и определил... всю жизнь. Трех поколений.

Последние слова вышли из него через силу, и оттого получились очень горькими. В этот раз Иан, похоже, основательно повесил нос. Алия не нашла слов, чтобы его утешить, поэтому по-дружески обняла его. Иан обнял ее в ответ, они посидели так какое-то время, и вдруг он... неожиданно потянулся губами к ее лицу.

Алия среагировала мгновенно и почти без размышлений, влепив парню пощечину - правда, в последний момент она все-таки успела затормозить руку, и удар получился слабым, и вышел скорее шлепком. Не портить же такое красивое лицо! Она глянула на Иана, но тот не рассердился и не обиделся.

– Понимаю. Слишком мало мы знакомы, да?
– грустно улыбнулся он, - ну ничего страшного, у нас будет еще много времени, чтобы познакомится. Ты мне нравишься, Алия. Хоть ты и очень, очень странная.

Глава 9. Загадки и головоломки

В Назимку постучалась осень, и, как это часто бывает с незваными гостями, еще в дверях развернула свои гостинцы, чтобы задобрить горожан: на улице стояла безоблачная, теплая погода из тех, что лучше лета - не было ни дождей, ни холодного ветра, но из воздуха уже ушла удушающая, липкая жара. Несколько последних дней Ярин без дела слонялся по городу, а до того успел переделать множество дел: истратить почти все премиальные деньги на покупку дефицита, в том числе одежного, что было весьма кстати с учетом приближающейся зимы. Конечно, ему не светила дубленка или полушубок из овчины - подобные одеяния предназначались исключительно для адептов Церкви и их близких знакомых, а также полезных людей вроде распорядителей магазинов - но драповое пальто ему удалось справить. Не ватник, и то хорошо. Успел парень столкнуться и с городской стражей: для укрепления трудовой дисциплины, они останавливали на улицах прохожих днем, и проверяли, не отлучились ли те с работы без причины и не сбежали ли с учебы. Улицы, и так не многочисленные, совсем опустели, а Ярину приходилось повсюду носить с собой справку об отпуске.

Но сегодняшний день Ярин собирался провести по-другому. Сегодня его ждала загородная прогулка, и не в одиночестве, а в хорошей компании. Наступившее бабье лето оказалось весьма кстати. Накануне он, измучившись от одуряющего безделья, пришел в цех - ближе к вечеру, когда смена уже закончилась, и компания его друзей собралась с элем для традиционного вечернего времяпрепровождения.

– Какой-то ты смурной, братец, - заметил Тарп.
– Случилось чего?

– Да нет, просто...
– Ярин замялся, не зная, как объяснить свое состояние. Просто ему скучно в отпуске– нет, этого бы его друзья не поняли. Отпуск был временем вожделенным, почти что священным, и каждый в цеху, от плотника и до мастера Елсея, за три месяца до его наступления начинал считать дни. Но, по правде сказать, Ярин был бы намного более счастлив, если бы ему разрешили организовать выпуск посудомоечных шкафов, а не отправили бы на отдых, который больше напоминал ссылку. Он не умел отдыхать так, как другие - широко, с шиком, с попойками, чтоб к концу отпуска кошелек был пуст, а голова трещала от впечатлений и похмелья. Других же развлечений, кроме выпивки, в Назимке не было - он исходил весь город и проникнулся твердым убеждением, что более скучного и пустого места попросту нельзя себе и вообразить. Отчасти это объяснялось тем, что Назимка строилась не как место для отдыха, развлечений и вообще жизни, а как всеимперская фабрика, осваивающая богатства северных земель.

Другой причиной плохого настроения Ярина было одиночество. Вроде и несложно было ее решить: многие девицы уже успели оказать ему знаки внимания. Иногда они заходили в цех по делам, как Таная, а иногда парни сами наведывались на швейную фабрику по соседству, чтобы покадрить девчонок - несмотря на в целом строгие моральные устои жителей Империи, подобные вылазки нередко заканчивались на кроватях общежитий для его друзей - но не для Ярина. Ему хотелось подлиных чувств, любви - он, как смеялись его друзья, все ждал принцессу, в то время как в наличии были лишь швеи, малярши да шпалоукладчицы. Принцессы же, как и многое другое в Назимке, были в дефиците. Как-то раз ему, впрочем, посчастливилось познакомится с Анорой, высокой и ладной шатенкой. Они прогуливались под липами небольшого парка в центре Назимки, с мороженым и лимонадом, как полагается, и все шло просто замечательно, но... Внезапно, Ярин испытал щемящую тоску о чем-то неясном, но очень дорогом и безвозвратно потерянном. Эти переживания, острые сами по себе, сразу же вызвали мучительные и бесплодные попытками вспомнить, что именно он потерял. Это было странно... Он вполне смирился с утратой прошлого, почему же оно настигло его здесь, под сенью деревьев, рядом с клумбой и скамейкой с вырезанным на ней матерным словом? Как бы то ни было, внезапно встормошенное сердце лишило его сна на несколько дней, и с тех пор он попросту боялся с кем-либо встречаться.

Именно эту пустоту он, наверное, заполнял своей работой. Когда занят, нет времени переживать о высоких материях. Вот и еще одна причина, по которой отпуск Ярину был совсем не мил.

– Что, совсем заняться нечем?
– сочувственно спросила пришедшая с братом Илка.

– Вроде того... Разве что тетку съездить проведать.

– Так возьми да съезди, в чем проблема-то? Или она далеко живет?
– у Илки всегда все было так просто! Но тут она была, конечно, права.

– В Сталке, это в нескольких часах езды от Назимки.

– У наших предков как раз дача в Сталке, - откликнулся Тарп, - мы к ним на выходные собираемся. Поехали вместе?

Конечно, Ярин согласился, и сейчас шел на вокзал, чтобы встретится с Тарпом и Илкой. Они решили сначала погостить у родителей Тарпа, а потом уже двинуться к Орейлии. К большому счастью, эта семья не происходила из Сталки - они выхлопотали себе клочок земли в этой деревне уже задолго после войны, так что Тарп никогда и слыхом не слыхивал не только о бывших лордах Сталки, но даже о живущей неподалеку лесной отшельнице. Все вокруг говорило о том, что день пройдет попросту чудесно: и синее, без намека на тучи, небо, и дующий в лицо свежий ветерок, и раздающиеся в воздухе трели птиц, которые, наверное, тоже готовились к путешествию в эти осенние дни.

Из здания вокзала навстречу Ярину плыл поток людей с раздувшимися авоськами, набитыми бумажными свертками, в которых по очертаниям угадывались палки колбасы, круги сыра и бутылки вина. Это означало, что прибыл поезд из Латальграда. Командированные туда по служебной надобности счастливчики, переделав все дела за полдня, обычно тратили остатки время на осмотр столичных достопримечательностей - то есть лавок и рынков, в которых, отстояв несколько часов в очереди - сущие пустяки!
– можно было купить копченую колбасу, мясо, печенье и сладости. И вот сейчас они вернулись с добычей, которую спешили отнести своей семье.