В тени пророчества. Дилогия

— Вот так вот наши спецслужбы работают! А мы удивляемся: «Почему дома взрывают?»

— Я не врала тебе, Миш. Она и вправду, опасна. И если вдруг проснется, сразу почувствует тебя в Тени так же, как чувствуешь ее ты.

— Почему? Да кто она такая, в конце концов? Ну, чекистка, ну киллер, ну ведьма? И что? Я скользящий, а почему она должна меня чувствовать?

— Ты недооцениваешь слово «ведьма», Мишан. Это очень, очень серьезно! То проклятие, что ты поймал вчера утром — это так, детский сад. Боевые ведьмы такими даже не развлекаются. А это именно БОЕВАЯ ведьма, Миш. Боевая ведьма инквизиции. Будь осторожен! — и Элли тоже положила мне руку на плечо, как пять минут назад Консуэла. Лицо ее вытянулось и собралось. Пожалуй, я ее такой ни разу не видел.

— Элли, очень смешно! Какая инквизиция в час ночи? — спросил я как-то нерешительно.

Та молчала, смотря на машину прищуренными глазками, полными огня и стали.

«Консуэл, она что, так неудачно шутит?»

Ангел не отозвалась.

Тогда я аккуратно подошел к машине и попытался просунуть голову сквозь дверцу.

— Стой, Мишенька! Она проснется! Почувствует твое проникновение. А последствия вашего неожиданного «общения» предсказать не берусь.

— Что там наша лукавая насчет ведьм говорила…

— Это так. То была самоучка. А эта — боец. Ее проклятье ты не поймаешь. И я тебе не помощник. Это профессионал, Миша, во всех отношениях.

Я постоял, помявшись. Какая-то сила тянула туда, внутрь. Сила, спорящая со всеми доводами благоразумия.

— Я должен посмотреть. У меня такое чувство. Все будет нормально, я знаю.

Консуэла помолчала, уставившись в пол, о чем-то напряженно размышляя.

— Обещай, что не причинишь ей никакого вреда. Только посмотришь.

— Эй, курица, так не честно! Этих б…дей инквизиторских мочить надо, в сортире, пока спят! А то потом поздно будет!

— Цыц, нечистая! — бросил я ей и обернулся к Элле.

— Обещаю. Никакого вреда. Только посмотрю.

— Хорошо. — Тяжело выдохнула Консуэла. — Заходи. Она не проснется. — И отошла в сторону.

Я осторожно сунул лицо внутрь через закрытую дверь. Настя, та самая, кидавшая меня с коряги в воду и загоравшая рядом топ-лес, нанявшая урок, чтоб убить меня и дотащившая до квартиры, когда лежал внизу весь избитый и без сознания, почувствовавшая в Тени и наставившая ствол, а затем развернувшаяся и уехавшая. Такая непонятная, горе-убийца-профессионал, и такая… Несчастная? Да, несчастная. Она спала за рулем, откинув голову назад. Судя по позе и термосу в руках, спать не собиралась, уснула случайно. И была совсем не похожа на тот образ «злобного киллера», который в красках обрисовал Макс. Лицо измождено и излучает усталость, полную разбитость. Уснула на «рабочем месте» не от хорошей жизни, сразу видно. И хоть я знал, что именно она заказала меня, что отправит к Великому Духу Ешве (о, Господи, и это прицепилось!) мою бессмертную душу, отделив предварительно от тела даже не задумываясь, походя, мне стало ее жаль.

Я втянул внутрь всё тело, сев на место, рядом с водительским.

— Не смей! — раздался окрик Консуэлы.

— Элл! — прошептал я. — Ты что? Я ж обещал! Просто посмотрю немножечко… Кстати, а что ты сделала?

— Смотри, даже не думай ей что-либо плохое делать! Попросила ее ангела-хранителя не будить, при условии, что ты ничего не сделаешь. Так что смотри, только смотри!

— Элл, говно вопрос! Ты ж меня знаешь! Я ж слово дал!

— А вот этим, мой хороший, она и порешит тебя, если ты не порешишь ее — ядовито сказала Эльвира, появившись на заднем сиденье и указывая рукой на предмет, лежащий между сидениями.

Это был короткий и узкий меч. Скорее длинный кинжал. Самое интересное, что он был виден в ЭТОЙ картинке. В Реале же была видна лишь легкая дымка, как в случае с домовым.

— Это меч инквизиции, Мишаня! Он существует в обоих измерениях. От него не спрячешься, не уйдешь. Мочи ее, прямо сейчас!

— Нет, Элли, даже и не пытайся!

Я вгляделся в ее лицо. Уставшая, изможденная. Бледная. Бедняжка! И тут почувствовал какую-то связь с ней. Какую-то привязанность, схожесть. Нет, она не могла меня убить. Не знаю, что там произошло, но это не она. И не убьёт. Потому, что мы… Не знаю, как это сказать. Какое-то родство, родство душ у нас было. Я аккуратно, под шипение Консуэлы, провел рукой по ее волосам. Мягкие, светло-русые. Нежные. Хотя, немного лохматые, растрепанные. Но это не портит ее женственный, и вместе с тем такой мужественный вид… Амазонка!

От моего прикосновения амазонка заворчала во сне, прислонилась щекой к ладони, но не проснулась, продолжая спать дальше, как ребенок.

— Её ангел тебе доверяет, Мишенька! — с улыбкой и удивлением прошептала Консуэла. — Поздравляю, заслужить доверие хранителя непросто!

— Слышишь, чувак! Ты достал! Я боюсь этого делать, вдруг хранитель испугается и разбудит! Она ж тебя одной левой к праотцам отправит, а я на ковер к Хозяину не хочу! Так что давай сам. Давай, давай! Не смотри на меня так! Как будто не понимаешь, о чем я!

Я понимал, конечно, понимал. И понимал также, что действительно, хочу это сделать. Зачем? А, шут его знает? Просто хочу. Почему нет, в конце-то концов? Провел ладонью по ее щеке, потом наклонился и под испуганный визг Консуэлы нежно-нежно, стараясь не разбудить, поцеловал в губы.

Это было здорово! Секунды текли, за спиной ахнула и замолчала, выкатившая глаза от изумления, ангел, а Настя продолжала безмятежно спать.

* * *

Ливия, 10 000 лет назад

— Говоришь, тебя зовут Зебаб?

Аморей кивнул, боясь оторвать глаза от земли и посмотреть в глаза своему хозяину.

— Но это не аморейское имя.

— Меня мама называла. Она была любимой женой отца и он согласился оставить имя так, господин.

Сати передернуло.

— Не называй меня господином!

Аморей от удивления забыл о страхе и поднял глаза

— Но ты взял меня в плен в бою! И оставил жизнь! Значит, теперь я твой раб!

— Люди Юду не держат рабов и не признают рабства! — перебил его ученик шамана.

Зебаб усмехнулся. В его мировоззрении рабство было само собой разумеющимся, и отсутствие оного привело бы к такому вакууму, последствия которого ум кочевника боялся даже представить.

— Как же мне называть тебя? — и склонил голову.

— Сати. Называй меня просто Сати.

— Хорошо, хозяин Сати. — Еще раз поклонился Зебаб.

— Я же просил тебя!

— Я не называл вас господином, хозяин Сати.

Юный шаман лишь махнул в сердцах рукой.

— А, вороны с тобой! Называй как хочешь!

Они сидели в степи, возле реки. Река медленно и величаво несла свои воды к морю. Вокруг простирались охотничьи угодья рода Давида Высокого, но поселок их рода находился в часе пути.

— Хозяин Сати неспроста привел сюда своего раба, ведь так? — спросил Зебаб.

«А он действительно умен!» — подумал юный шаман, второй день наблюдавший за пленником. Вслух же ответил:

— Да. Я хочу поговорить с тобой. И не только поговорить.