В тени Рюджина

Это очень кстати. Больше народу — это всегда хорошо.

— Нами! — первым делом воскликнула Кушина, когда все же добралась до дома Микото. — На меня напал извращенец!

— Да ну? — не особо удивилась Хьюга, умиротворенно занимающаяся уборкой прудика во дворе дома после зимы.

— В Мьёбокузане!

— Даже так!

Кушина с удовольствием разразилась полной негодования отповедью Нами. Узумаки была безмерно рада, что несколько лет назад Учиха со своей подругой Хьюга решили позвать ее, чтобы совершить небольшое преступление — написать письмо нукенину Орочимару. С тех пор у Кушины появилось две подруги. Первые, после того как Сора, приемная дочь Орочимару, покинула Коноху. Те, с кем всегда можно было поделиться всеми своими переживаниями.

— Коноха так опустела, — уже налопавшись разных приготовленных с Микото вкусностей, поделилась Кушина пришедшей сегодня к ней мыслью. — Так странно.

— Да, многие кварталы так и стоят пустыми, словно кто-то ждет, что туда вернутся прежние жители, — согласилась Микото. — Или как будто деревня брошена.

— Абураме ушли, — недовольно поморщилась Нами, — мошка теперь с болот налетает на деревню.

— Ну, хоть Нара оленей увели своих, — заметила Микото, — а то за этим кланом лесов закреплено было больше, чем за всеми прочими. Может, теперь там получится выращивать сырье для лекарств своих, а не ждать милости от Нара.

— А все равно жаль, что они ушли, — вздохнула Кушина. — Я с немногими подружиться смогла, но в боях они все равно прикрывали мне спину. А сейчас они враги. И даже Бивако, которая ушла вместе с остальными Сарутоби.

— Ну, не совсем враги… Но да, печально это, — с горечью согласилась Микото.

— Ничего, жалеть о прошлом — занятие глупее не придумаешь, — решительно заявила Нами. — А деревню мы с вами заселим заново! Вот вы двое уже принялись за дело, теперь мне надо за вторым идти.

— Двумя тут уже не отделаешься, — пошутила Микото, погладив живот. — Половину деревни заселять замаешься.

— Ну, постараться-то можно, — рассмеялась Нами.

Кушина автоматически улыбнулась вместе с ней, хотя в этот момент силилась понять, что ее смутило в словах Нами. Она явно говорила про детей, но что-то в ее словах было странное. Что-то…

— Нами, — чувствуя, как теряются мысли, судорожно схватилась за руку подруги Кушина, — я что… Я принялась за дело — это я беременна, что ли?

— Ты не знала, да? — участливо спросила Нами. — Да, Кушина, ты беременна. Где-то месяц-полтора… Хотя нет. Не знаю. Слышала, у джинчурики беременность протекает дольше. Но выглядит так, будто уже месяца полтора у тебя срок.

— Два… — начала было говорить Кушина, но неожиданно для самой себя всхлипнула. — Два месяца у меня, Нами. Я же после этого ни с кем…

— Ну, ну. Трагедия какая. Чего сразу слезы распускать? Зная тебя, не верю, что все было не по согласию, — погладив Кушину по голове, заметила Микото. — А раз так — то получилось то, чего и добивались.

— Я не добивалась, знаете ли! — снова всхлипнула Кушина. — Это вообще случайно было! Я же вообще мимо проходила просто, а он… Не, я, конечно, не против, но просто… Так неожиданно. Нет, я даже за! Просто… А как мне это ему сказать?

— Так и скажи, — пожала плечами Микото.

— А кто это хоть? Кто у нас скоро станет папой? — живо поинтересовалась Нами. — Ты ж скрытная какая! Детей наделала, а мы не в курсе! Уж не с Минато ли тайно встречалась?

— Не, — шмыгнув носом, ответила Кушина.

— Так, стой-ка. Два месяца назад… — начала вспоминать Нами. — Ты же тогда в Отомуре бывала! Кто-то из Узумаки?

— Нет, — покачала головой Кушина.

— Тогда…

— Да брось ты, Нами. Пусть просто скажет уже, — не выдержала игру в угадайки от Хьюга Микото.

Кушина почувствовала неловкость под взорами двух подруг. Признаваться было почему-то сложно. Потому что… Ну это же Орочимару! А что они подумают? Он же старше. Он… Да и вообще. И еще Курама где-то на краю сознания хохочет!

— Это Орочимару, — тихо прошептала Кушина, уперев взгляд в стол.

В повисшей тишине негромко звякнула посуда от слабого удара по столу. Взволнованно подняв взгляд, Кушина посмотрела на Нами и Микото. На их лицах читались смешанные чувства. Хьюга испытывала граничащее с шоком удивление, и вместе с тем она словно ожидала чего-то, глядя в этот момент почему-то не на Кушину, а на Микото. Учиха же… Ее лицо окаменело, а руки, которые она уронила на стол, сжаты в кулаки.

— Прости, Микото, — слабо попыталась извиниться Кушина, — я знаю, что у вас с учителем были недопонимания. Я знаю, что он бывает до жути противным и вредным. Но он просто слишком крутой, понимаешь?

В этот момент Нами положила руку на плечо Кушине, привлекая к себе внимание. Хьюга настойчиво покачала головой, безмолвно прося Узумаки помолчать. После чего на миг задумалась, глядя то на Микото, то на Кушину. И, решительно, кивнув, наклонилась к Кушине, едва слышимо прошептав ей на ухо:

— Орочимару — отец Итачи и Саске.

Теперь настал черед Кушины впасть в ступор. Шокированная, она смотрела на Микото.

— Так… значит, ты… — нехарактерно для себя пролепетала Узумаки, но не смогла подобрать слов.

И все-таки Микото пришла в себя раньше. Ее руки медленно расслабились, а на застывшем лице заиграла слабая улыбка.

— Значит, еще одна, — укоризненно покачав головой, вымолвила наконец Учиха.

Кушина только собиралась спросить, что имеет в виду Микото, как внезапно с улицы раздался чудовищный резкий гром. По спине Кушины пробежал мерзкий холодок от пронзившей ее тело волны какой-то запредельно чудовищной чакры и нечеловеческой жажды убийства. Девушки рефлекторно дернулись, в руках Микото тут же оказались кунай и три зажатых меж пальцев сюрикена, Нами почти в одно мгновение оказалась возле покоящихся на подставке в доме Учиха сабель, вокруг ее глаз набухли линии вен, и Хьюга уже была готова кромсать заморскими клинками врага, Кушина просто подскочила, готовая встретить любую угрозу. Но ничего, кроме жалобно дребезжащих стекол, более не было. Все так же светило солнышко, на небе скользили одинокие тучи, только тишина наступила за окном.

— Что за черт?! — возбужденно воскликнула Нами, медленно озираясь по сторонам. — Вы почувствовали это?!

— Орочимару. Его сакки, — уверенно ответила Кушина, не раз уже испытывавшая духовное давление Рюсея на собственной шкуре.

— Но чакра явно не его, — сосредоточенно ответила Микото. — Что видно, Нами?

— Да ничего! Такую чакру я бы заметила! Но ничего необычного нет. Ничего!

— Орочимару? Охеми? Кого-нибудь видишь?

— Охеми же в Шиккоцурин! А Орочимару… Его нет.