В тени Сфинкса (сборник НФ)

— Становится заманчиво, — произнес я в задумчивости.

— Хотите посетить жилые комнаты?

Я с удовольствием согласился. Вошли в спальню.

— Допустим, что вы решили отдохнуть…

Хозяин предложил мне лечь в постель, хоть я и не был в пижаме. Я сел, но в этот момент коврик у постели стал меня подталкивать (и как нежно!), из автомата послышалась музыка, и голос компьютера произнес,

— Для приятных сновидений сделай несколько движений.

Начался пятый комплекс релаксации.

После спальни мы посмотрели столовую, представляющую собой нечто вроде кабинета, посредине которого стоял стол в форме яйца. Я сел на очень удобный стул, напротив которого находился обычный экран; без сомнения, на нем можно прочесть последние новости или посмотреть программу телевидения. Я с удовлетворением подумал, что здесь все привычно — обыкновенное жилище современного мужчины. Хозяин догадался, о чем я думаю:

— Ошибаетесь! Допустим, сегодня вам очень захотелось съесть свиную отбивную. Нет ничего проще. Здесь имеется табло, принимающее команду, и транзистор, который доставит вам заказанное блюдо.

Часть столешницы открылась, и передо мной оказался бочонок или, точнее, туба, которая сейчас получила широкое распространение и даже есть в продаже, а первоначально использовалась только космонавтами. Внутри был настоящий жареный поросенок!

Я действовал вполне естественно: вооружившись ножом, стал отрезать от него кусок. Но стоило мне поднести вилку ко рту, как экран осветился, и я «напрямую» мог наблюдать на нем процесс ассимиляции, происходивший в моем организме. В какой-то момент на экране зажегся сигнал, и тот же компьютер проговорил:

— Стоп! Ты достиг допустимого предела! (И в самом деле я уже пообедал и был сыт.) На здоровье!

После чего жаркое перекочевало на ленту транспортера и исчезло.

— Ловко! — сказал я. И снова спросил: — А если я обманываю? Если уже пообедал в городе?

— Не выйдет. Компьютер непрерывно делает общие анализы и, если вы так поступите, запрет вас в доме и заставит поститься день или два — пока не восстановится равновесие углеводов.

Я провел приятный вечер. Когда стали прощаться, хозяин предложил подвезти меня на машине. Я согласился.

— Машина тоже «с шифром»? — спросил я

— Конечно. Но это очень просто.

Он повернул ключ, и, как я и ожидал, послышался вопрос:

— Определение эффекта Мессбауэра.

«Виолончелист» застенчиво обернулся ко мне.

— Вы… вы не помните?

Я пожал плечами.

— Ничего… я живу близко, и маленькая прогулка доставит мне только удовольствие.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи и расстались.

Несколько дней подряд я размышлял над тем, что видел, над идеями, предложенными хитроумным изобретателем. И в конце концов написал и передал начальнику отдела, в котором работал, хорошо аргументированный реферат.

Ответ последовал вскоре.

— Не ожидал от вас, — сказал мне начальник, — что вам хватит наглости поддерживать подобные пустяки… Впрочем, — продолжал он, — скажите, это правда, что автор изобретения — внук вашей бабушки?

— Не совсем, — сказал я смущенно. — Внук моей бабушки — я сам. Но моя и его бабушки были подругами, это правда…

— Вот видите, мой дорогой! Как можно! Мы должны сохранять полнейшую объективность. Надеюсь, что впредь вы никогда этого не забудете.

Он нажал на кнопку, дверь кабинета открылась автоматически — и я понял: вот от чего не захочет отказаться и посттелематическая эра.

Золтан Чернаи ЗАГАДКА КАЙМАН [17] Пер. С. Фадеев

Педро отложил гаечный ключ и вылез из люка. Войдя в свою комнату, он выдвинул верхний ящик письменного стола и подобрал лекарства. Высыпав в рот пригоршню таблеток, запил их ананасовым соком. Принял душ, переоделся. Натянул спасательный жилет. Из садка на террасе переложил в бачок два десятка живых сельдей. Отсюда, с террасы, открывался захватывающий вид на серо-голубую гладь широко распахнувшейся лагуны Тарабаха.

17

Пер. изд.: Csernai Z. A. Kajman effektus: в сб. Galaktika 55. Budapest, 1984. c Kuczka Peter editor, 1984 c перевод на русский язык с сокращениями, «Мир», 1987.

По пути в гавань Педро обернулся. Желтое в классическом стиле здание гасиенды и современные корпуса госпиталя, окруженные пальмами, царили над полуостровом. Правда, со времен войны краски живописного пейзажа вокруг поблекли — выжженная растительность все еще не реагировала на времена года.

На террасе гасиенды белела фигурка. «Это Мария, — подумал Педро. — Ну и пусть. Теперь мне все равно. На сегодня рабочий день закончен…»

Он осторожно подвигал больным правым плечом и поспешно переложил бачок с рыбами в левую руку.

На берегу царила полная тишина. Штиль. Вдали над гладью маслянистой воды виднелась едва заметная дымка. Парило. Педро спрыгнул в моторку. «Быстрый» был одним из самых старых катеров доктора. Но Педро любил эту лодку за мощный мотор, с которым можно было выходить из лагуны в Карибское море. Он не раз плавал на «Быстром» в Сан-Хуан и постоянно сновал по лагуне, привозя больных из рыбацких деревушек и с плантаций.

Педро обратил внимание, что странно молчат птицы, не видно обычно многочисленных здесь стаек мелких рыбешек, а вот лягушки, громко квакая, тысячами выбираются на берег и исчезают в густой траве.

Педро снова посмотрел на вершину холма. Над главным корпусом госпиталя рядом с телевизионной антенной неподвижно висело огромное белое полотнище с красным крестом.

— Надо было бы взглянуть на барометр, — пробормотал он. — Но, дудки, обратно я не полезу!

Педро уселся в кресло и осмотрелся. Все было на месте. Он пристегнул ремень и завел мотор. Мгновенно застучали поршни. Вот это движок! Педро развернул лодку носом к выходу из лагуны и включил четвертую скорость.

Солнце стояло высоко. Заканчивался отлив. Вода из лагуны медленно уходила через узкий проход в море, но через полчаса все переменится. А прилив — самое подходящее время для рыбной ловли на затонах Барракуд, в полутора километрах за выходом из лагуны. Там ловили барракуд, крупных морских окуней, небольших акул, иногда попадались даже здоровые меч-рыбы.

Выйдя в море, Педро выключил мотор и перебрался на место для ловли. Справа по борту появилась небольшая стая дельфинов. Ныряя, кувыркаясь и посвистывая, они приблизились к моторке.

— Ти… ти… тааа-ти… ти… та… — начал отвечать Педро на издаваемые дельфинами звуки.

Это стало у них приветствием. В стае было не менее дюжины животных, но только с двумя из них удалось завязать дружбу. Два молодых тупорылых дельфина решались подплывать к лодке очень близко. Более крупного Педро прозвал Майком, а его подругу — Мэри… Он подружился с дельфинами традиционным для рыбаков способом: всегда после рыбалки бросал им остатки наживки.