В тихом омуте

Нотариус говорил спокойно, не делая никаких пауз, ровным голосом зачитывал завещание, но за эту долю секунды все в комнате успели обернуться на Арсения, и Юля в том числе, а тот хоть и удивлённо вздёрнул брови, но начал улыбаться, а Артём Александрович продолжил, зачитывая имя наследника:

– Игнату Николаевичу Кудепову. И вот здесь я должен зачитать со слов Клавдии Поликарповны: «Я исправляю несправедливость. Отныне всё встанет на свои места. Как должно было быть изначально».

В комнате повисла зловещая тишина, все смотрели на Николая Васильевича, а тот, кажется, сравнялся цветом лица с цветом старых обоев на стенах, стал такого же землистого, тёмного оттенка. Свекор в какой-то момент даже схватился за спинку стула, а в следующий момент рванул прочь из комнаты, и лишь дверь, закрываясь за ним, хлопнула с такой силой, что, казалось, стены вздрогнули. Все по-прежнему молчали, Мария Степановна прижала ладонь к губам и смотрела на Алевтину Ивановну, а та сидела с мрачным лицом, и казалось, вот-вот закричит. У неё даже рот кривился, чего Юля за свекровью ещё не замечала.

Юля же посмотрела на мужа. Арсений откинулся на неудобную спинку дивана, сложил руки на груди и уже не усмехался. Кажется, новость и его всерьёз расстроила.

– Кто это? – тихо спросила Юля, а Арсений недовольно выдохнул и проговорил сквозь зубы:

– Братец старший. Чтоб ему провалиться.

ГЛАВ? 2

Вот и обнаружились те самые скелеты в шкафу, про которые совсем недавно говорил Арсений. Вот только закопала их в своё время не Клавдия Поликарповна, а Юлин свёкор. Точнее, не он один, вся семья в сокрытии этого постыдного, как считалось, события участвовала. И поэтому после ухода, или бегства, Николая Васильевича из дома бабки, все ещё долго молчали.

И Юля замолчала, было неудобно задавать вопросы, даже мужу, но удивилась она не на шутку. За два года брака она ни разу не слышала о том, что у Сени есть старший брат, а у свёкра ещё один сын. О нём никто никогда не вспоминал, никакой Игнат никогда не приезжал к ним в дoм и не звонил. Юля даже имени Игнат никогда не слышала. К тому же, фамилия у него не Тетерин.

Покидали теперь уже чужой, по сути, дом, со смешанными чувствами. Час назад семейство Тетериных подъехало к крыльцу особняка, ощущая себя без пяти минут хозяевами, а уходили ни с чем. Николай Васильевич, как оказалось, отбыл на машине, и Юле с Арсением, и Марии Степановне с невесткой пришлось возвращаться домой пешком. Правда, идти было не так далеко, но они шли медленно, и все опять же долго молчали. Лица у всех были невесёлые, и Юля радовалась только тому, что остальные родственники поспешили разъехаться, прихватив с собой доставшиеся от бабки ценности.

– Что ж это такое делается, - в расстройстве проговорила в какой-то момент Мария Степановна.
– Мать совсем сдурела на староcти лет… Это как же так?

Юля держала мужа за локоть и только прислушивалась к разговору. А свекровь тоже устала молчать, негодование рвалось у неё из груди, и она даже остановилась и, наконец, возмутилась в полный голос:

– А потому что она всегда его привечала, мальчишку этого! Тебе ли, мам, не знать! И говорить что-либо было бесполезно, упрямая старуха!

– Но оставить ему дом!.. Я даже подумать не могла, предположить…

– Она сделала это назло!

?ассуждать сейчас о том, что баба Клава сделала что-то назло или с какими-то другими целями, было бессмысленно, можно было только злиться и разводить руками. Но Арсений всё-таки уточнил:

– Значит, всё точно достанется Игнату?

– Ты же слышал, что сказал нотариус. Игнат в курсе того, что заполучил наследство, и скоро появится. Чёрт егo несёт, - окончательно сникла Алевтина Ивановна.
– Столько лет не появлялся, и вот, пожалуйста.

– Мама постаралась, - проговорила Мария Степановна, в бессилии развела руками.
– А Игната и, правда, чёрт принёс, по-другому с ним не бывает. Свят-свят.

Все эти разговоры казались странными, даже беспокоящими. Юля стояла рядом с родственниками мужа и всё, что могла, так это прислушиваться.

– Я к ?льге схожу, - вдруг решила Алевтина Ивановна. – Схожу и скажу ей всё, что думаю! – гневалась она. – Без её участия точно не обошлось! Обработала старуху для сыночка своего! Не удивлюсь, если она её в город к нотариусу и таскала!

– Аля, успокойся, - попыталась угомонить сноху Мария Степановна. И сказала: - К Оле я сама схожу. Ваши встречи ничем хорошим не заканчиваются.

– А чем хорошим они должны заканчиваться? – удивилась Алевтина Ивановна. – Всю жизнь нам с Колей испортила! Мало все в городе о нас судачили не один год, теперь всё заново начнётся!

Да, в плане сплетен жить в маленьком городке неудобнo и опасно. Слухи могли разойтись и обрасти по пути кучей новых подробностей из-за любой мелочи, а уж ребёнок на стороне или измена жене вызывали у людей огромный интерес. Очень странно, что Юля за два года брака ничего об этом не слышала, наверное, в силу прошедших лет слухи утихли, а сейчас, Алевтина Ивановна права, всё всколыхнётся с новой силой.

Все в доме казались не на шутку расстроенными. Недаром, по всей видимости, Николай Васильевич несколько недель до этого мучился от дурного предчувствия, вот неприятное событие его и накрыло. В доме поселилось раздражение и гнев, все разбежались по разным комнатам, и только Юля занималась обедом для заселившихся гостей и выслушивала их просьбы и поручения. Крутилась весь день, как белка в колесе. Домашним её помощь и поддержка были без надобности.

В какой-то момент к ней подошла Люба, закончившая уборку в свободных комнатах гостевого дома. Присела за стол на тeррасе с чашкой чая, но уже спустя минуту Юля поняла, что женщина решила не просто передохнуть. Обычно Люба предпочитала отдыхать в одиночестве, в бeседке в саду, а тут рискнула придти на террасу. И всё к Юле приглядывалась, и, наконец, негромко поинтересовалась:

– Юль, что случилось-то?

Рассказывать уборщице о семейных делах было явно неправильно, но, судя по всему, Люба и без неё уже кое-что знала. Можно только удивляться, как и с какой скоростью разносятся новости по маленькому городку. Вот откуда, откуда можно было узнать, что сегодня зачитывают завещание Клавдии Поликарповны? Что ждут приезда нотариуса из большого города, что соберётся вся семья? Тетерины на каждом углу об этом не трубили, они, вообще, старались о своих семейных делах за стенами дома не распространяться. Но вcе почему-то всегда всё знали. Их фамилия в маленьком городке всегда была на слуху, и к этому Юля только привыкала.

На вопрос Любы так просто ответ найти былo нельзя. Выносить из избы сор, как говорила Мария Степановна, было строжайше запрещено, это Юле объяснили ещё в первые недели замужества. Нужно всегда держать язык за зубами, она теперь Тетерина. Поэтому Юля пожала плечами и расплывчато ответила:

– Что-то обсуждают.

Люба понимающе кивнула, заправила за ухо редкие, спутавшиеся волосы. Юле иногда казалось, что она их никогда не расчёсывает, хорошо хоть мыть не забывает. Люба не очень охотно следила за собой и своим внешним видом, хотя женщиной была не старой. Но чересчур простой, на грани неряшливости.

– Говорят, Игнат едет, - сказала она вдруг. Юля обернулась на неё, взглянула с удивлением на её осведомлённость, но сама замерла, не по?имая, откуда во взгляде Любы вдруг взялось столько робости вперемешку с любопытством. Что такого, даже если этот Игнат приедет в город? Почему все так реагируют?

– Я не знаю, - ответила она и снова отвернулась.

Люба возвращаться к работе не торопилась. Продолжала сидеть за столом и делала вид, что пьёт чай и на всякий случай врeмя от времени испускала усталый вздох, наверное, чтобы Юля не уличила её в притворстве. Юля делала салат для гостей, раскладывала тот красиво пo небольшим тарелкам, украшала зеленью, и, признаться, раздражалась из-за того, что Люба таращится ей в затылок.