В тихом омуте
Шрифт:
— Мне это не нравится, и ты не должен так думать.
Глава четырнадцатая
Джанет проснулась ночью. Она мечтала, и мечта вместе с нею вынырнула из ее сна. Она села в кровати, чтобы немного прийти в себя.
Это была ее старая мечта, но Джанет очень давно о ней не вспоминала. А теперь она снова думает о прежнем, и это ее немного беспокоит. Может, ей следовало бы выкинуть из головы и Ниниана, и все то, о чем он сегодня ей говорил? Если судить трезво, ничего серьезного он ей не говорил.
И какой же дурой она была прежде, когда смотрела на него широко открытыми глазами и ее так легко можно
В своих снах Джанет никогда не обращала внимания на то, что их разделяло или могло разделить. Был лишь свет, яркое солнце и золотые дни, проведенные рядом с любимым. Только реальность оказалась намного сложнее: с каждым днем становилось все темнее и темнее, пока она не поняла, что заблудилась. А потом то солнце, которое было перед ней, казалось ей чем-то далеким и уже позабытым, и не верилось, что могло быть море счастья — только мутная вода, в которой она захлебывалась. Сегодня на миг Джанет вспомнила это ощущение, правда, успела вовремя остановиться, и вода, как ей показалось, дошла лишь до колен.
Джанет взглянула на окна с отодвинутыми занавесками, особенно заметными на фоне черных стен. Она выскользнула из теплой постели и подошла к окну. Была глубокая ночь, стояла тишина, и не слышалось даже шелеста листьев. Джанет залезла с ногами прямо на подоконник и уселась на нем поудобнее. Пахло осенью, где-то далеко горел костер, а до нее доходил только запах дыма. Она принюхалась и смогла ощутить аромат созревающих плодов и фруктов.
Мягкость и спокойствие царили в мыслях. Джанет подумала, что мечты на сегодня решили оставить ее в покое. Сейчас она посидит тут немного, а затем снова ляжет и попытается уснуть.
Совершенно неожиданно Джанет увидела полоску света поперек гравийной дорожки под окном — длинную, тонкую полоску рядом с высокими розмариновыми кустарниками. Однако она не стояла на месте, а двигалась, затем пропала. Мгновение спустя полоска снова там появилась, только немного правее. Занавески на окне, расположенном этажом ниже, не шевелились, и кто-то только что прошел через эту комнату, освещая себе путь фонарем. Кто бы это ни был, он теперь проходил через комнату, смежную с маленькой гостиной Эдны. Там на окнах висели плотные занавески, полоска на дорожке больше не была видна.
Джанет встала и прошла к детской. Окна здесь были закрыты, но их можно было открыть практически беззвучно. Она высунулась из окна — внизу занавески были чуть освещены. Джанет обернулась и посмотрела на будильник: было двенадцать минут второго. Наверное, это Эдна спустилась, чтобы взять книгу. Или Джеффри. Или Мэриел. Или Адрианна — однако это казалось наиболее невероятным. Потому что если бы Адрианне захотелось чего-нибудь в середине ночи, то она послала бы за этим Меесон. Но даже если это Меесон, у нее была собственная небольшая кладовка, в которой имелось все, что могло потребоваться Адрианне: кофе, сахар, сливки, чай… Конечно, это мог быть кто угодно, да только что ему там было делать?
Теперь Джанет не хотелось возвращаться в постель и оставаться при своих сомнениях. Может, ей нужно спуститься и все узнать? Вдруг утром будет обнаружено, что все серебро украдено? Но только ей опасно спускаться туда одной. Нужно позвать на помощь Ниниана.
Словно отвечая на ее мысли, окно ниже этажом открылось. Донесся слабый шум, а затем снова появился луч света. На гравийной дорожке
послышался шорох шагов и шепот. Джанет высунулась из окна, чтобы услышать, кто и о чем говорит.Однако она не смогла различить слова. Ей не удалось узнать, женщина это или мужчина. Она расслышала только имя «Адрианна» и остаток фразы: «Невозможно ничего предпринять, пока она продолжает держаться».
Затем кто-то прошел по дорожке. Джанет слышала, как звук шагов постепенно стих. Источник света исчез вместе с ним. Затем кто-то затворил окно в гостиной Эдны и с шумом закрыл дверь. Когда шум стих, Джанет встала, вышла в коридор и подошла к лестнице. Везде было очень темно, только внизу в зале горела ночная лампа, и по сравнению с той темнотой, из которой вышла Джанет, этот свет казался почти ослепительным.
Джанет посмотрела на лестницу и увидела Эдну Форд в сером фланелевом халате, с волосами, зачесанными назад и закрученными на алюминиевые бигуди. Было заметно, что по лицу Эдны текут слезы. Джанет читала в книгах о людях, которые заламывают руки, однако в жизни никогда этого не видела. Эдна шла, сцепив пальцы и ломая руки. Она явно пыталась сдержать рыдания, однако ей это не всегда удавалось. Миссис Форд была похожа на человека, который лишился всего или был заброшен на пустынный остров, где не было пищи и воды.
Что бы у нее ни случилось, Джанет показалось, что ей лучше не вмешиваться. Она тихо отошла назад, в коридор.
Девушка почти дошла до своей комнаты, когда услышала сдавленное рыдание. Она предположила, что Эдна могла споткнуться и упасть или с ней случилось что-нибудь еще. Поэтому Джанет, отбросив все колебания, босиком побежала по лестнице и добежала до Эдны.
— Миссис Форд, с вами все в порядке?
Эдна подняла голову и взглянула на нее. На лице у нее было написано страдание, глаза опухли от слез и покраснели.
— Миссис Форд, вы упали?
Она отрицательно покачала головой.
— Давайте я помогу вам.
Снова отрицательное движение головой.
Эдна сказала приглушенным голосом:
— А какое это имеет значение?
Для Джанет это имело большое значение, о чем она твердо и сказала. Затем, помолчав немного, добавила:
— Вы не можете остаться здесь. Давайте я помогу вам дойти до вашей комнаты. Я принесу вам чашку чая с ромашкой — она успокаивает. И потом, вы очень замерзли.
Еще одну или две минуты Эдна приглушенно плакала. Джанет удалось довести ее до комнаты, которая находилась внизу у лестницы, и уложить в кровать. Все, живущие в доме, знали, что миссис и мистер Форд жили в разных комнатах. У Джеффри была большая комната с гардеробом. Когда Джанет предложила Эдне позвать мужа, та быстро схватила ее за руку и зашептала:
— Нет, только не это! Обещайте, что вы не сделаете этого!
— Хорошо, не буду. Тогда я принесу вам чашку чая и грелку. Они у меня в детской.
Когда она вернулась, одевшись в зеленый халат, с подносом и грелкой, Эдна Форд уже успокоилась. Она поблагодарила Джанет и выпила при ней чай. Как только чашка опустела, Эдна объяснила:
— Я очень расстроилась. Надеюсь, что вы никому не расскажете об этом неприятном инциденте.
— Конечно, я никому не скажу. Вы согрелись?
— Да, спасибо.
Затем, после продолжительной паузы, она добавила:
— Ничего не случилось. Я услышала какой-то шум и вышла, но никого не встретила. Наверное, мне это просто показалось. Я очень мнительна, и любая вещь может вывести меня из себя. Со мной это случается иногда, поэтому я не хотела бы, чтобы кто-нибудь узнал.