Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Вот и я также! — оживился Вася и даже подвинулся к деду. — Вы-то уже старый, а я совсем еще молодой, и не знаю, почему так: или это у меня привычка, или от природы такой. Поглядите, все пионеры уже спят, а мне хоть бы что…

— Да ведь еще рано, — лениво проговорил старик, выпуская изо рта дым. — Стожары-то где? Только на дерево взобрались.

— Так это все равно. Я могу не спать до утра.

— Знать, в жилах у тебя течет хлеборобская кровь… Дед твой, царство ему небесное, тоже был дюже злой до работы. Знать, и ты будешь хорошим хозяином, — похвалил дед. — Подрастешь — председателем колхоза станешь.

— Да,

быстрее подрасти бы…

Дед помолчал, делая вид, что занят трубкой. А Вася принимая похвалу как должное, хотел показать, что он уже умеет заботиться о хозяйстве, и деловито спросил:

— Дедусь, а харчами мы на дорогу обеспечены?

— А как же… харчи есть.

— Какой продукт?

— Разный. Молодая картошка. Баклажаны. Кусок сала. Арбузов возьмем на бахче.

— А пшено?

— Есть и пшено…

— Будем варить степной кандёр! — Вася счастливо засмеялся. — Как это вы поете: «Кандёр-на-вендёр — еда чумацкая».

Немного помедлив, дед Корней спросил:

— Рано выедем?

— На зорьке… Теперь же у нас все спят на возах.

— Не проспать бы. — И дед широко зевнул, уронив трубку и закрывая ладонью рот.

— Что вы, дедусь! Да я уж ни за что не усну…

По темным верхушкам деревьев прошумел ветерок, с неба повеяло прохладой. Дед набил махоркой трубку, зажег спичку. Прошло не более десяти минут… Старик курил и думал о том, в каком месте устроить дневку. Он рассчитывал: если обоз выедет на заре, то к обеду он будет за мельницей, а там уже потянутся голые берега — ни кустика, ни травинки.

— Вася, — заговорил дед Корней, — давай посоветуемся, в каком месте мы будем дневку делать. За мельницей нет выпаса. Лучше проехать к гатям. Там пойдут лески, и Кубань близко. Как ты думаешь?..

Вася не ответил. Старик наклонился к нему, увидел смуглый лоб, пряди волос на глазах и услышал тихое посапыванье.

— Эх, ты… — тихо проговорил дед. — «Я — герой! Я — такой-сякой, совсем бессонный!..» Ан моргнуть не успел, как засопел. Что тут скажешь — дитё!

3

Рано в это утро просыпалась станица. Курились трубы, и дым не ложился на улицы, а пушистыми столбами поднимался к побелевшему небу. «Погожий ожидается денек», — подумал дед Корней. Шапка его была влажной от обильной росы. Все так же, понуря голову, он полулежал возле Васи, и его трубка, потухшая и ненужная, была слабо зажата в кулаке… А в саду по-утреннему весело щебетали воробьи, где-то хрюкали свиньи и жалобно плакал телок. Поднялись быки и, лениво потягиваясь, засопели, нюхая смоченную росой траву.

— Чумак! Василий! — Дед Корней притронулся рукой к Васиной взлохмаченной голове, ласково погладил его жесткий чуб. — Вставай, сынок, — светает!

Сквозь дремоту Вася слышал голос деда, а подняться не мог. Голова сделалась такой тяжелой, что не было никаких сил оторвать ее от теплой травы…

Эх, детство, детство! Кто ж его не помнит! Кому не памятны летние всполохи зари, голубой туман в поле и тот радостный сон под утро, слаще которого нет ничего на свете… И вспомнилось деду Корнею его детство. Серебристо-серое поле баштана, кубанская равнина в розовой дымке, и висит ущербленный на закате рог месяца, озаряя призрачным светом курень… А в курене темно, и всю ночь там стоит пряный запах созревших дынь. Сладок сон в курене на баштане…

«Сынок, а сынок! — Это мать уже присела у изголовья. Голос у нее нежно-ласковый. — Вставай, караульщик! Дедусь уже дыни собирает, а ты все спишь». Кажется, так бы и встал, залез бы к матери на колени, да вот щека точно прилипла к подушке…

Вот так же и Вася с трудом поднялся. Потянулся, засунул руки в карманы. Глаза еще слипались. «Погоди, я сейчас проснусь», — подумал он и побежал к кадке с водой. Окунул в нее голову, потом резко выпрямился, закружился на месте и, чувствуя, как струйки воды с головы холодными нитями текут по спине, засмеялся и крикнул:

— Кажись, сон прошел! Дедусь, как это я так крепко уснул?

— Немудрено, — засмеялся старик. — Все мы такими бывали…

А Вася уже будил возчиков. Он стоял на возу, вытирая подолом рубашки лицо, и кричал:

— Эй, эй! Сонное царство! Живей просыпайся!

Обоз ожил. Послышались детские голоса. Подводили быков к ярмам. Разносились крики: «Цоб, цобэ, цоб!», хлестанье кнута и привычный стук ярма. «Ну, ожила чумацкая команда», — подумал дед Корней, запрягая своих быков.

— На ярма! — скомандовал Вася, уже сидя под знаменем на ярме, как в седле.

Заскрипели дышла, тяжело загремели колеса, и подводы одна за другой выехали со двора. Женщины выгоняли на пастбище коров, останавливались и, ласково глядя на детей, говорили:

— Сегодня наши чумаки что-то рано проснулись.

— Наверно, дед Корней не дает им покоя.

— Видите, сидит на задней арбе и поглядывает на внучат.

— А это еще чей чумачок?

— Васькин братишка… Славный паренек.

— И куда ж он, бедняжка, едет?.. Поглядите, хлопчик сидя спит!

— Ничего, в дороге проснется… Зато город посмотрит.

Обоз выехал за станицу, и только здесь Вася вспомнил о брате. Через холку быка он спрыгнул на землю и побежал к возу Зины. Девочка сидела на ярме, как на стульчике, и ее еще сонные глаза искрились радостью. «Сам пришел, — подумала Зинуша. — Не было б возле меня Митруся, не пришел бы». Она хотела заговорить с Васей, но он шел рядом с возом и о чем-то расспрашивал Митю. Нахохлившись, как сычонок в непогоду, Митенька сидел на возу, и ноги его до колен вошли в зерно.

— Митрий Никитич, чего ж ты такой невеселый? — спросил Вася. — То на элеватор просился, а теперь дуешься?

— Я на ярмо хочу, — боязливо проговорил Митя.

— Ах, на ярмо! — Вася посмотрел на Зину, которая не сводила с него глаз и счастливо улыбалась. — Куда там тебе на ярмо… Ты ж в зерне еле-еле сидишь…

— А как все на ярме…

— И не все. Посмотри, дедушка Корней тоже на возу.

— Вася, ты его не расстраивай, — заговорила Зина. — Он еще не проснулся. Пусть осмотрится, привыкнет к нашей жизни.

— Митрусь, слушайся Зину да за собой следи. — Вася легко прыгнул на грядку ящика и своим рукавом вытер брату нос. — Будь славным чумаком, не плачь, тогда и на ярмо посажу…

— А я сразу хочу!

Вася не ответил. Хлестая кнутом придорожные лопухи, он торопливо пошел к переднему возу.

Митя сидел на возу и с любопытством смотрел на поля. Все, что он здесь видел, было для него новым, необычным. В станице солнце всходило из-за сарая, а тут оно почему-то выкатилось на цветущие подсолнухи. Подсолнухи воспламенились, желтый их цвет сделался красным.

Поделиться с друзьями: