В твоей власти

Николь металась по логову, из последних сил уговаривая себя успокоиться. Металл жег кожу хуже раскаленного прута, и от желания схватить что потяжелее и разнести тесную комнатенку в хлам крутило кости.

Конечно, сначала она сопротивлялась. Даже попыталась пустить в ход кулаки — не зря ведь тренировала удар на боксерской груше, но первое же движение аукнулось ей так, что от обиды и беспомощности слезы из глаз брызнули.

Желтоглазая сволочь просто скрутила ее в бараний рог!

— А будешь сопротивляться, платой за это украшение станет твоя одежда, — прорычал ей на ухо.

Николь затихла, хоть внутри все орало от злости. Оборотень ни разу не шутил, а у нее что-то не было желания щеголять нагишом. Пришлось проглотить. Но, господи, как же унизительно! За что? Мужик, которого она осмелилась пожалеть, оказался самой настоящей скотиной!

— Черт! — стукнула кулаком по кухонной крышке-столешнице. — Проклятье! — последнее вышло всхлипом.

Закусив губы, Николь мотнула головой, буквально заставляя себя успокоиться. Нельзя разводить сопли! Лучше подумать, как сбежать. Кое-что из подготовки к прошлому побегу она помнила. И даже наметила маршрут к Нижним Секторам. Но куда податься без денег и транспорта? И вообще, надо хотя бы разведать окрестности. А этого не сделать, если она будет злить оборотня.

Подобрав опрокинутый на пол стул, Николь через силу заставила себя сесть и осмотреться. Жилье вполне себе нормальное. Двухкомнатный блок с крошечным, но отдраенным до блеска санузлом. Вообще всю обстановку можно было охарактеризовать «чистенько, но бедно». Последнее ее не смущало. Подумаешь, развернуться негде, в особняке папаши хоть и просторно, но немногим лучше. Та же клетка, только с позолотой.

Изображение леса в окне-обманке сменилось на морской пейзаж. Николь мрачно разглядывала бушующие голографические волны. Как ей сбежать, а главное — не подставить маму?

Николь подтянула ноги к груди и уткнулась лбом в коленки. Оборотень вряд ли ей будет выговаривать за то, что она не держит осанку… И злость отца чувствуется всей кожей, хоть между ними десятки миль и бесконечная толща из железа, бетона и стекла.

На столешнице тускло мерцал деактивированный экран компьютера. В Сеть бы сейчас, посмотреть что творится, а потом и с Клэрис переговорить. У нее всегда голова хорошо работала. Ну, кроме случая в детстве… У папаши были заготовлены «правильные» подруги, а не чернь подзаборная. Только вот дочурка наполовину такая же. И яркие игрушки, хорошая пища и красивая одежда не заменят улыбки мамы. А сам отец на чувства не способен. Всегда холодный и высокомерный. Может, поэтому и не удалось обмануть маленькую девочку, пусть он и старался. Но очень скоро сволочи надоело играть в человека.

Щелчок магнитного замка прозвучал ядерным взрывом. Николь так и подкинуло — хозяин вернулся? Только что ведь ускакал, перед этим прорычав, чтобы ничего не трогала, иначе хуже будет.

Но вместо громилоподобной фигуры в комнате появился… ангел?

— Здравствуйте, — пролепетала, разглядывая рослого блондина с невероятно голубыми глазами. Ангел улыбнулся. Блаженно и немного рассеяно:

— Здравствуйте.

Мягкий тембр звучал ангельски бархатно и чисто. Николь даже растерялась. Перед ней стоял оборотень — по лицу видно. Ну и хорошо так заметным клыкам. Но голубые глаза? Они ведь поголовно у всех желтые! Да и фигура не массивная, а, скорее, изящная. Гибкая, как у фехтовальщика или гимнаста… Это не скрывал мешковатый комбез, очевидно, являвшийся для оборотней повседневной одеждой.

— А вы… — начали одновременно.

И оба смущенно замолчали. Ангел хлопнул пушистыми ресницами, чуть склонил голову, словно разглядывая Николь под новым углом, и вдруг выдал.

— Айс.

— Что? — растерялась еще больше.

— Мое имя — Айс. Айс Вирджинс.

— Хм, очень приятно, Николь, — представилась и потянула было руку для поцелуя или дружеского пожатия, но вовремя успела сделать вид, что просто поправляет рукав комбеза. К черту манеры. И фамилию говорить не станет, а то еще порвут прямо здесь.

— Николь, — повторил, смешно потягивая «о». — Очень приятно, Николь.

Но едва наметившаяся улыбка вдруг померкла:

— Что это? — перевел взгляд на ошейник. — Вы — рабыня?

— Милостью одной сволочи, — зашипел, будто оборотень ее не спросил, а куснул.

— Какой?

Айс поинтересовался настолько простодушно, что Николь запнулась. А что, сам догадаться не может? Или в блоке Дарка девушки с ошейниками — обычное дело?

— Хозяин этого, — обвела рукой тесную комнату, — чудесного жилища решил, что ему не помешает личная прислуга.

Но вместо «ясно» или на худой конец «а-а-а» оборотень сломался. Заморозился, по-детски трогательно нахмурив брови, а в глазах — пустота бесконечная. Как будто через конвейер пропустили.

— Может, присядете, — пикнула, опасаясь, что мужчина так и простоит тут до возвращения Дарка.

Тот явно не ценит живую статую из, возможно, его друга. А кто бы еще так просто сунулся к психованному мужику?

— Дарк не держит рабынь, — так же неожиданно оттаял Айс. — На прошлом собрании он выступал против. Очень против.

У оборотней есть рабы?! Теперь и она зависла… Нет, ну не то чтобы это было новостью — как люди с ними, так и они с людьми, — но стало мерзко. Еще больше, чем было до.

— Значит, он поменял свои взгляды, — буркнула, усаживаясь обратно.

Но оборотень и не подумал успокаиваться. Прошелся по комнате, тронул окно, меняя изображение моря на лес, зачем-то включил еще одну лампу. Потер пальцы, и все это под непрерывное почесывание то головы, то шеи. Николь сделалось вдруг неуютно. Мужчина начинал вести себя странно. А не поискать ли ей тяжелый предмет на всякий случай? Хотя против оборотня…

— Мне надо поговорить с Дарком, — произнес вдруг, прерывая ее мысли. — Он даже не сообщил о своем прибытии. Пропустил обследование. И ваше, — оборотень запнулся, а на тонком лице мелькнула гримаса омерзения, — эта штука — недоразумение, я уверен.

Штука? Довольно необычное название, впрочем, все равно. И насчет своей значимости она тоже не обманывалась.

— А вы врач? — поинтересовалась, чтобы сменить тему. Это оказалось слишком легко. Мужчина слегка успокоился и даже улыбнулся:

— Да. Я врач Стаи Восточных. Не возражаете, если я подожду Дарка? Он ненавидит обследования, а мне необходимы ежедневные посещения. Заодно можно будет прояснить вопрос с вами. Уверен, это недоразумение, — повторил с нажимом, будто убеждая себя, а не ее.

Говорят, хорошая мысль приходит сильно позже, но на этот раз Николь озарило своевременно. Вот же он — первый союзник. Бери, пока горяченький.

— Это было бы хорошо, — начала осторожно. — А расскажите мне о своей работе. Так интересно…