В зеркале твоих глаз

Кристи улыбнулась, поскольку на такой рассказ требовалось улыбнуться. Наполнив чайник водой, она достала чашки и ложки, кофе и сахарницу.

Они находились в уютной обстановке, напоминавшей семейную. Любопытно, чувствует ли она то же самое? Либо ждет не дождется, когда он уберется из ее дома.

Рэдфорд не отрываясь смотрел, как она кипятит воду.

— Тебе очень неприятно, что я нахожусь здесь? — спросил он, придав голосу соблазнительный низкий тембр.

Кристи не взглянула на него.

— Кажется, нет, — проговорила она не очень уверенно.

— Пока я не перехожу черту дозволенного, да?

Она кивнула.

— Не могу тебе этого обещать. Ты знаешь мои чувства к тебе. И будь честна сама с собой: я тебе тоже небезразличен.

Она закрыла глаза и содрогнулась всем телом.

— В этом-то и проблема, — сказала она больше себе, чем ему.

Рэдфорд еле скрыл улыбку. Итак, ее защита трещала по швам.

— И признайся до конца: играть в игры с Полом нечестно с твоей стороны. Ты боишься меня только потому, что сравниваешь с тем ужасным парнем, который тебя бросил, боишься нового предательства. Ведь так?

Проклятье, вот этого не надо было говорить — он нарушил гармонию момента, Кристи вновь погрузилась в темные мысли, и у него не было ни малейшего представления, о чем она думает.

— Чайник кипит, — вместо ответа сказала она, повернулась и вышла во двор. Рэдфорд взял обе чашки и тоже вышел.

Они уселись на деревянную скамеечку у дома. Сад был большим, лужайка аккуратно подстрижена. Для игр Джейка была отведена специальная территория, а вдалеке цвел вереск, издавая сладкий запах меда, наполнявший все пространство вокруг дома.

Некоторое время они сидели в тишине, каждый занятый своими мыслями. Сидеть рядом с этой женщиной для Рэдфорда было тяжелым испытанием. Он чувствовал ее запах, как запах кофе, который пил. Отчаянно хотелось дотронуться до нее рукой, обнять за плечи, притянуть ближе.

— Ты давно здесь живешь? — спросил он наконец, хотя очень хотелось сказать: крошка, я люблю тебя и хочу тебя поцеловать, заняться с тобой любовью. Хочу, чтобы ты меня тоже любила.

Любопытно, как бы она отнеслась к этим словам…

— Около пяти лет, — ответила она тихо. — Я переехала сюда вскоре после рождения Джейка.

Это было уже много: она стала наконец о себе хоть что-то рассказывать. Он был удивлен и уже открыл рот, чтобы развить успех, но тут вышла Хлоя. Она благоухала дорогими духами, одета была на все сто. Хлоя улыбнулась.

— Кристи, я ухожу, увидимся утром. Пока, Рэдфорд, приятно повеселиться.

— Что она хотела этим сказать? — резко спросила Кристи, когда та исчезла в сумерках. — О чем вы шептались, когда меня не было рядом?

— Ни о чем. — Это было сущей правдой, но Кристи ему не поверила. Однако оправдываться ему не хотелось. Ситуация принимала забавный оборот. — О чем мы могли говорить в присутствии Джейка? Впрочем, мне нравится, что ты спросила об этом.

Он взял ее пустую чашку и поставил на землю, рядом со своей, потом повернулся и легким движением руки убрал с ее лица прядь волос.

Кристи замерла и не двигалась, только грудь стала вздыматься и опускаться чуть чаще. Какая же она чувствительная. С еще большей осторожностью он поднес ладонь к ее подбородку и коснулся его, нежно поворачивая ее лицо к себе. Изумрудные глаза были сейчас огромными как никогда. В них читались настоящая тревога и немой вопрос: почему она позволяет этому человеку то, что он ни в коем случае не должен делать?

Рэдфорд провел большим пальцем по ее нижней губе, ощущая, как она дрожит, чувствуя на ладони ее теплое дыхание.

— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.

Она отпрянула назад.

— А у тебя было много женщин?

Неужели ее это так волновало?

— Да, я встречался не с одной женщиной.

Но в моей жизни не было такой, с которой хотелось бы заводить серьезные отношения.

— Тебе нравилось быть донжуаном?

— Я не донжуан, — сказал он резко. С чего она вдруг решила?

— То есть ты хочешь сказать, что никогда не завязывал с девушкой серьезные отношения, а потом не бросал, невзирая на ее чувства?

— Господи, нет, конечно.

— А я в этом не уверена, — сдавленно прошептала она.

— Не понимаю, что за радость ты испытываешь, обвиняя людей во всех смертных грехах, возразил он. — Точно тебе говорю, я не из тех, кто бросает.

Так, если разговор и дальше пойдет на повышенных тонах, он не добьется желаемого.

Рэдфорд медленно взял ее лицо в ладони и поцеловал. Кристи попыталась сопротивляться, но он не отпускал.

Рэдфорд намеревался выиграть схватку. Он знал, что глубоко в ней спят самые заветные желания, но сердце покрыто толстой коркой льда, которую он должен растопить. И только он может помочь бедной девушке обрести себя и свою любовь.

Она не будет сопротивляться вечно.

Господи, какой она была сладкой. Пахла чем-то волшебным, неизменно женским, сводящим с ума. Из его груди вырвался тихий стон. Прижимаясь губами к ее горячим и дрожащим губам, он скользнул рукой ей за спину, приподнял ее и поставил на ноги, чтобы теснее к ней прижаться. Теперь они стояли друг к другу лицом.

В нем проснулась страсть.

Наконец Кристи чуть приоткрыла губы, глубоко вздохнув, и он понял, что победа близка. Прошло несколько секунд, и с ее губ тоже сорвался стон наслаждения.

Рэдфорд был на седьмом небе — она сдавалась. Не до конца осознавая, что делает, он подхватил девушку на руки и побежал к дверям дома.

В мгновение ока он сбросил с нее шелковый топ и расстегнул кружевной лифчик.

Он восторженно гладил ее руки, плечи, шею, живот, ласкал ей грудь, крепко и нежно сжимая соски. Осторожно положив ее на кушетку, он встал на колени рядом. Женщина, забыв обо всем на свете, подрагивала и стонала, сжимая его голову обеими руками.

Он помог ей расправиться с юбкой и начал гладить ноги, бедра, двигаясь все выше, отмечая каждый дюйм пройденного пути как самый таинственный. Он боялся вспугнуть ее, однако на этот раз Кристи, казалось, поддерживала его в стремлении доставить ей удовольствие.

Он хотел большего, и она поняла это. Но в любой момент мог войти Джейк. Только в ее спальне, где закрывалась дверь, было безопасно.

— Идем в постель, — прошептал он хрипло.

Кристи протянула ему руки.

Пока он нес ее наверх, она страстно целовала его, словно боялась потерять. Рэдфорд чувствовал себя пьяным без вина. Пьяным любовью женщины!