В зоне особого внимания

— Дом? — заинтересовалась Алла, засопев за спиной.

— И сколько это будет стоить? — стала серьёзной Софья.

— Бесплатно живи! Хозяйства нет, кроликов отдал, соседи тихие, дружелюбные. Всё равно пустой стоит, — поворачиваю голову к сидящей на переднем сиденье девушке.

И сделал это зря — машина пошла юзом, и хоть ехал я не быстро, справиться с управлением не смог и скатился вниз в кювет! Не перевернулись и в елку не врезались — и то хорошо, но как выкатить по снегу машину наверх? Выхожу из транспортного средства и оцениваю наше бедственное положение. Сосны, крутой съезд и сугроб, из которого торчит автомобиль. Машина не заглохла, а значит, замерзнуть нам пока не грозит, но и время терять нет смысла, надо вытаскивать себя, как барон Мюнхаузен за волосы из болота. Матерясь про себя, выхожу на трассу голосовать. Пашка рядом телепается, девочки остались в машине — не стоять же им на холоде!

— Ты не виноват, Толечка, — пытается успокоить меня Софья после получаса безуспешных попыток остановить хоть кого-либо. — Давай я попробую.

Дела и впрямь шли плохо, возможно, потому, что наши две не самые хилые фигуры сочувствия у проезжающих не вызывали. А вот тоненькая Соня в коротком пальтишке и сапогах на каблуках тормознула проезжающий автобус с солдатами почти сразу. Человек тридцать военных ехали из пункта А в пункт Б. Нет, это не юмор! Спросил я у капитана — старшего в салоне, мол, куда едете? Тот так и ответил. Тоже мне секретчики! Стройбат обычный. Ещё и у раздолбая-водителя пазика троса не оказалось, и молодой таджик явно первого года службы за это уже получил по бестолковке от сержанта, причём в буквальном смысле, но нам от этого легче не стало. Троса и у меня нет. Но, как говорится, «два солдата из стройбата заменяют экскаватор»! А три десятка? То-то же! Руками вытолкали мою «восьмерку» на дорогу, причем, вместе с очумелой Аллой в салоне, которая выскочить не успела. Тихонько сунул сэкономленную в больнице водку солдатикам, а капитану вручил конину армянскую. Три звездочки, правда, но он и этому обрадовался. А уж как довольны солдаты были! Не знаю, как они эти три бутылки делить будут на всех, скорее всего, деды выпьют.

Дальше движемся ещё медленнее и в результате приезжаем в Красноярск уже затемно. Развожу Пашку с Аллой по домам и везу знакомить Соню с её новым местом обитания.

— Неуютно тут, и холодно, — с интересом оглядываясь, сообщает новая жиличка.

— Плюс семь, дом выстыть ещё не успел, — спорю я, глядя на термометр в зале.

В самом деле, дом остывает медленно. Я тут тридцатого был и протопил его основательно — была мысль компанию новогоднюю привезти сюда, если вдруг веселье будет бурным… ну, или кому из друзей ключ дать для личных отношений, тому же Бейбуту, например. Кстати, как он там?

— Главное — заслонку открывай в печи и воду сливай, если надолго уедешь. Тебе вещи помочь перевезти?

— Не знаю, страшно мне одной тут. Переночуешь со мной сегодня?

Вот так заходы! Что это? Подкат? Или наивность? Я и прошлую-то ночь с трудом выдержал, пытаясь не приставать к девушке, а тут ещё одну…

— Хочешь, подружку возьми и живите тут вдвоём. Или друга. Мало ли, вдруг парень появится.

— Нет у меня никого… я же говорила! — сердится Соня. — Извини, что-то я многое от тебя прошу, ты и так для меня…

«Что „для тебя“? На кой ты меня пожить-то зовёшь?» — размышляю про себя я.

— Поехали за вещами, — принимаю решение я.

В результате со всеми этими делами первый день нового 1989-го года окончательно бездарно потрачен. А второго мне на работу! Вернее, сначала в институт, ведь идёт зачетная неделя. Едем туда вместе с Ленкой.

— Классную я тебе подружку нашла? Было уже что? — пихает кулачком меня в бок сводница.

— Ты вот и Аюкасову мне «сватала», — напоминаю я. — Не было ничего, я её в свой дом в Николаевке отвез. Чё ей в общаге жить?

— Ой, дурак! Ты совсем не понимаешь намеков? — искренне удивляется подружка.

— Лен, не понимаю! Ты о чем?

— Да она ещё в ресторане сказала, что хочет с тобой уехать! Вот вы, мужики, и тупые!

— Сама тупая, — огрызнулся я. — Скажи лучше, куда Бейбут подевался?

— Сама переживаю, — вздохнула Ленка, ничуть не обидевшись на «тупую».

А пропажа поджидала нас в институте!

— Лен, привет, Толян, салют! А у тебя кто в доме живет? Я хотел переночевать, видел — свет горит, но калитку не открыли. Я стучал, стучал…

— Тьфу на тебя, Софья там ночевала, напугал ты её, наверное. А почему ко мне не приехал? Или к Ленке с Ильёй?

— Так я сначала к тебе на квартиру приехал, тебя там нет, потом уже в Николаевку свет горел, но никто не открыл. В части пришлось заночевать.

— Тебе же только третьего в часть, я договорился!

— А я не через КПП, через дырку в заборе прошёл, и вышел потом так же. Чё, сегодня едем в гости к Чимите?

— К кому? — хором спросили мы с Ленкой.

— Ну и память у вас, прям как у бабочек-однодневок. Чимита. Я с ней в ресторане танцевал, потом ты, Толя, пообещал, что приедешь к ней в гости второго. Я звонил ей сегодня утром, она нас ждёт. Позы готовит. Это недалеко от Красноярска, в поселке Березовка…

— Знаю где, — огрызнулся я, понимая, что позы — изделие из теста с мясом, а не для Бейбута гимнастика.

Это Ленка хихикнула. Чимита какая-то! Точно ведь, что-то такое припоминаю — подходил он с буряткой ко мне в ресторане, знакомил. Шумно было, я половины слов, что они говорили, не расслышал, головой только кивал из вежливости. Оказывается, я согласился в гости приехать! Беда. Друга обижать не хочу, но и дела важные — зачет получить обязательно надо, потом на работу.

— Ну, жди, я иду зачет сдавать, — соглашаюсь я.

Отпрошусь у Шенина, или потом скажу, что надо было по личному делу отъехать. Вроде ничего срочного у нас на повестке в крайкоме не стоит.

— Не-не! Я на рынок колхозный, хочу купить подарки для Чимиты, — мотает головой Бейбут. — И ещё соседям её вещи какие-нибудь… вчера дом у них сгорел! Дед с бабкой живы, но жить им негде, и вещей нет, получается.

— Тогда жди меня здесь, если раньше освободишься. Рынок-то рядом.

Управился я быстро, быстрее Бейбута — зачет мне поставили автоматом.

— Ну ты и нагрузился! — удивился я широте Бейбутовской души.

Он купил, помимо цветов, что-то в коробке, импортное, возможно, сапоги или какую другую обувь, набрал разных деликатесов, в том числе мясных, и мясо отдельно, ну и взял ещё постельное бельё и валенки, очевидно, для погорельцев!

— Чимита сказала, одежда есть у них, а вот зимнюю обувь вынести не успели, — пояснил Бейбут.

— А жить они где будут? — интересуюсь я.

— Этого я не знаю. Там у них на участке баня осталась, заночевать можно в ней, но жить… Дом новый строить? Эх, горе какое! А дед хороший, ветеран, фамилия смешная у него — Кора.

— Молодец, что помогаешь! А с жильём решим, не бросим в беде.

Чимита жила в своём доме, рядом с которым действительно виднелись свежедымящиеся руины.

— Зачем набрал столько? — смущенно целует восточная красавица моего друга.

Между прочим Чимита действительно хороша собой! И как я не разглядел её позавчера? Живет девушка с братом, тем самым, который пытался разобраться в ресторане с Бейбутом. Но сейчас крепыш с узкими глазами, но с русским именем Владимир встретил нас вполне дружелюбно. Пока знакомимся, замечаю старика в их окошке. Похоже, сосед-погорелец.