В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Нет, я так не думаю. Например, на Западе издатели мне рассказывали, что сначала вроде бы интерес к бумажным изданиям пошёл на спад, книги стали читать в Интернете, а потом вдруг всё обернулось вспять. И они интересную вещь заметили: художественную книгу, которая в Интернете не пользуется спросом, нет смысла печатать на бумаге. А та, что вызывает интерес пользователей, хорошо расходится и в бумажной версии. Как будто, прочитав книгу в Интернете, ты прочитал её не по-настоящему. Так что, думаю, пока помучаемся с бумагой. А может, случится и так – бумажная продукция станет модой, возникнут закрытые клубы любителей бумажной книги, фанаты запаха типографской краски. Кто знает…

– Как Вы полагаете, писатель – зеркало, отражающее действительность, или творец своего мира?

– И то и другое. Для начала писателю надо научиться отражать свою эпоху. Сейчас выросло целое поколение писателей, читая книги которых, вообще не понимаешь, откуда они, где выросли, какую страну, культуру представляют. Обязательно писатель должен уметь описать своё время, свой социум, свой народ. Например, сегодня немало писателей, которые пишут по-русски, но стесняются сказать: я – русский писатель. А кто ты тогда? Нет людей вообще. Но есть подпольные люди. Ещё одно наблюдение: каждый писатель говорит на языке своего поколения. Это и особая версия родного языка, это и особый мир явлений, которые ближе его поколению. Литераторы говорят на языке своего времени, этим объясняется, почему вдруг писатель, в своём поколении безумно популярный, следующему уже неинтересен. Пришло поколение с другим языком, появились писатели, которые говорят на языке своего поколения.

– Ну, Толстой и Достоевский остаются.

– Конечно, потому что они принесли новые идеи, новую систему образов, новую эстетику. Вот они и остаются. Они интересны уже всем поколениям.

– Давайте перейдём к злобе дня. События на Украине взволновали весь мир, но более всего эта проблема коснулась России. Чем закончится эта война? Что будет с народом, живущим в ДНР и ЛНР?

– То, что происходит сейчас на Украине, случилось бы рано или поздно. В мире есть немало стран, где в одном государстве оказались собраны разные народы. Взять ту же Бельгию – она была создана после поражения Наполеона, так перекроившего карту Европы, что все запутались. Она объединяет народы, которые вместе жить никогда не собирались. Тем не менее, уже скоро 200 как живут бок о бок. Так же возникла и Италия, там до сих пор есть регионально-этнические проблемы, но государство существует. Если бы к власти на Украине пришли нормальные люди, люди с евразийским сознанием, то конфликт можно было бы смягчить. Но, к сожалению, там захватили власть националисты. Они не смогли сохранить многоплеменную страну, ведь галичанина, малоросса, крымчанина и дончанина считать украинцами – то же самое, как всех темнокожих именовать «неграми». В XX веке произошло то, что Лев Гумилёв называл зигзагом истории: к Малороссии прилепили территории, которые заселены русскими, потом Западную Украины и вдобавок Крым. Но они так и не срослись, не сроднились. Если бы украинская власть пошла на федерацию, не гноила русский язык, то страна, возможно, и уцелела бы. Но неумные люди решили окриком и наскоком из русских сделать украинцев. Можно ли армянина заставить быть азербайджанцем? Нет. И нашла коса на камень. Сделать уже ничего нельзя.

– А что делать с двойными стандартами? Почему Косову можно самоопределиться, а луганским и донецким русским, которые там проживают, Нагорному Карабаху – нельзя?

– Ничего нельзя с этим сделать. К этому надо относиться как к традиционной несправедливости по отношению не только к России, а вообще к народам Евразии. Запад всегда был несправедлив. Что вытворяли во время Первой мировой войны турки, союзники немцев, и что делал просвещённый Берлин, когда началась резня армян? Ничего. Тихо кивал. В геноциде армян немцы тоже повинны, они были хорошо осведомлены о том, что творят турки. К нам, народам, населяющим Евразию, относятся как к людям второго сорта. Ну и что? Пусть относятся. Нужно делать своё дело. Решать свои вопросы. И относиться к ним так же, как китайцы, считающие себя сердцевиной мира. Судя по всему, Украина распадётся на две-три части. К этому всё идёт. Думаю, в результате возникнет Новороссия. В каких отношениях она будет с Украиной, Россией – сложный вопрос, многое зависит от расстановки политических сил в мире. Могу только предполагать, что после кошмара, который Киев устроил в Донбассе и Луганске, они в Украину больше не вернутся. Такие обиды не прощают. В коллективном сознании людей, которые живут сейчас в этом регионе, сформировалось к действиям Киева такое же отношение, как у армян к геноциду. Да это и есть геноцид, но только осуществляемый более современными методами.

– При чтении многих современных произведений в стихах и прозе вспоминается пролетарский поэт Иван Бездомный, который впоследствии сам признал, что его искренние революционные творения были чудовищны. Насколько вредит литератору идеологическая ангажированность, и может ли писатель, поэт быть вне идеологии?

– Тут есть две крайности. Писателя без идеологии быть не может. Это исключено. Даже если он тщательно её скрывает. Даже если у него нет своей идеологии, а есть только отрицание господствующей идеологии – это уже идеология. Это называется идеология антиэлиты. Если не нравится всё, а главное – народ. Самое страшное, кстати, когда приходит к власти антиэлита, как сейчас на Украине. Но литература глубже и шире идеологии. У самого последнего негодяя есть своя правота перед Богом. Вот эту правоту должен понять писатель. Не оправдать! Понять… Когда ты политизирован, то мыслишь по-манихейски: чёрное – белое, чёрное – белое. Но писатели давно нашли способ, как стравливать этот излишний политический пар. Я тоже пользуюсь этим способом. Это – публицистика. Казалось бы – зачем писать статьи? Скажи то же самое в романе. Но писатель-то понимает: едва в романе герои начнут спорить на политические темы долго и нудно, как у Солженицына, читать не будут, как не читают сегодня толстенные романы автора «ГУЛАГа». Статьи дают возможность остудить в себе излишнюю политизированность, охладить ум.

– То есть, политика мешает художественному слову?

– Чрезмерная политизированность. Не надо отказываться от своих политических взглядов, но и не надо быть их рабом.

– Но Вы же участвуете в политической жизни страны?

– Это уже другой разговор. Конечно, участвую. По некоторым моим статьям даже принимались политические решения. После статьи «Где проспект Ивана Калиты?» по стране пошла волна присвоения улицам и переулкам имён нашей корневой истории. Это же бред! Приезжаешь в город Егорьевск и ходишь по улице Розалии Землячки, которая там никогда не была. Зачем мне Розалия Землячка, извините? У нас есть Святая Феврония, княгиня Дашкова, Анна Ахматова, Галина Уланова… Это одна форма участия в политике – словом. Можно участвовать делом. Я много лет вхожу в Президентский совет по культуре. В своё время именно мы подняли вопрос о том, что у нас совершенно чудовищные учебники истории. И процесс выработки консолидированного взгляда на историю всё-таки пошёл.

– У нас на носу Новый год, и наша беседа выйдет в преддверии праздника. Что бы Вы пожелали нашим читателям?

– Судьбы российского и армянского народов исторически тесно связаны. В последний приезд в Ереван я встречался с президентом Армении, его видение того, что происходит в мире, его усилия по укреплению и восстановлению связей между Россией и Арменией мне очень близки. Надеюсь, в будущем году мы станем ещё ближе к взаимной выгоде и взаимной помощи. Верю, что в будущем году окончится безумие, когда Запад решил поставить Россию в угол. Вы сначала найдите такой угол, в котором мы бы поместились! Надеюсь, в будущем году Европа опомнится. А пожелания? Чтобы мы все были здоровы и счастливы в будущем году, а наш общий ковчег не штормило бы…

Беседовал Григорий Анистонян«Ноев ковчег», январь 2015 г.

«На культуре народ зарабатывает вечность»

Писатель, поэт, драматург Юрий Поляков рассказал, для чего стране нужен Год литературы.

– 2015-й объявили Годом литературы, рядом война, у нас экономические проблемы… Такой год действительно нужен сегодня?

– Я думаю, это замысел государственный и не случайно инициатором и главным организатором был Совет Федерации, Валентина Матвиенко. Смысл в том, чтобы подстегнуть развитие культуры, поднять духовно-нравственный градус общества. Прошёл Год культуры, а следом логично посвятить последующие года другим главным видам искусства: театру, кино, изобразительному искусству, музыке…

– Думаете, будет продолжение?

– А иначе, какой смысл начинать? Что касается сложной ситуации, знаете, даже во время Великой Отечественной войны выходили толстые журналы, ставились фильмы и пьесы, печатались романы. И писатели внесли серьёзный вклад в дело Победы. Я считаю, что никакие трудности не должны на культуре отражаться.

– Есть мнение, что такими вот годами мы пытаемся спасти страну от духовной деградации, которая тихо подступает всё ближе и ближе, вам так не кажется?

– Культурно-духовная энтропия – это общемировой процесс, и не только у нас. В США чуть ли не четверть населения не грамотна. Тут дело в другом. Я спорил с Никитой Михалковым по этому поводу на заседании, посвящённом Году культуры. Он стал иронизировать: мол, культурой надо заниматься не год, а всегда. Кто ж спорит? Но менталитет нашего народа, живущего в суровом евразийском пространстве, мобилизационный по своей природе. Это связано с циклами нашей производственной деятельности, с коротким летом, с лютыми морозами, у нас одна треть территории лежит в зоне мерзлоты. Авральная психология. Мы действительно способны собраться и за краткий отрезок времени сделать многое, в том числе и то, до чего не доходили руки. Европейская цивилизация другая, там дела делают медленно, но систематично. И если уж мы исторически, так сформировались, надо этим пользоваться – сосредоточиться и решить. Помните: «Россия сосредоточивается»? И в минувший Год культуры было сделано много нужного.

– Много, но не всё. Закон о Культуре, например, не принят.

– Не принят. Зато разработана государственная культурная концепция. Отказались, наконец, от бредового понимания культуры как системы «оказания культурных услуг». Почему бы тогда не считать Кремль «комбинатом политических услуг»? Затвердили ключевую роль культуры в развитии общества. Уже немало. Со времён «гайдарономики» полагали, что всё зависит от финансов. Да, законы не приняты. В том числе и закон о творческой деятельности и творческих объединениях. Увы, с правовой точки зрения, Союз писателей для государства так и остался чем-то вроде общества любителей морских свинок. А ведь мы уже лет восемь как передали президенту комплект документов по этой важнейшей теме. И что? Не решены и другие задачи. Например, выступая на открытии Года культуры, я обратил внимание собравшихся на то, что у нас в половине театров вообще не идут современные отечественные пьесы. «Давайте предложим каждому театру в течение года выпустить на сцену пьесу современного автора!» Поддержали аплодисментами. И что? Сходите в Московский академический театр им. Вахтангова – узнаете!