V1

Дверь открылась ровно тогда, когда мои бумаги легли на столе, а я сам встал, чтобы размять затекшую шею. Так вот, геройшество начало само:

– Ну и чего вам от меня надо? Я уже все сказал раньше?

– Да, да, все так, сказал я, закрыв за ним дверь на замок – старший следователь Особого Отдела МВД России, добрый день.

Стас демонстративно развалился на стуле, положив ногу на ногу. Далее сработал инстинкт – удар с ноги под ножку стула, залом руки на уровне запястья и мощный, блокирующий любую спесь каблук левого туфля на ухе.

– Ну что, герой, будешь говорить или лучше в отделение районное поедем? Я еще сильнее заломил ему руку, слушая, как начинают хрустеть его кости.

– Буду, – через стон отвечал Стас.

– Вот и славно, – ответил я, продолжая держать его в той же «приземленной» позе.

– Кто такой Антон Дорошкевич?

– Одноклассник, – настанывал он.

– Сколько ты его знаешь?

– С 1 класса.

– Что довело его до убийства?

– Откуда мне знать, что его, психа, могло довести?

Внезапный удар в область почек освежил память моего респондента.

– Антон считал иначе. Может, расскажешь мне немного?

Я вышел на блеф, хотя, Антон, скорее всего, и считал иначе. Но пока Гидра с головами, у палача будет работа.

– Издевались над ним.

– Кто? – спросил я с издевкой, зная бесценную любовь детей к защите своей бесценной шкурки.

– Ну, мы, класс наш.

– Причина?

– Вы его, урода видели? Вечно в своих очках, что-то умничает.

– Как издевались?

– Обзывали, головой в унитаз засовывали, били иногда после уроков.

– То есть, по-твоему, если кто-то не смог прижиться в коллективе из-за своей внешности или позиции, достоин быть избытым тобой, мерило справедливости?

Ответа не последовало – собственно, его я и не ожидал. Никто никогда на такие вопросы не отвечает. У меня осталось всего несколько вопросов:

– Лена Головина. Что было между ней и Антоном?

– Я не знаю.

К хрусту костей запястья добавился хруст шейных позвонков.

– Повторить вопрос?

– Шутку он над ней провернул. В журнале ее фамилию поменял.

– И что?

– Она же тут королева типа, не оценила, заложила все своему новому парню – боксеру. Это все он. Это из-за него.

– Что из-за него?

– Убийство это.

– Ты обвиняешь мертвого в убийстве, мисс Марпл, готов поставить свою жизнь в доказательство?

– Нет, аааааа, больно!

– Запомни, скотина малолетняя, обвинять можно, имея полную доказательную базу.

Я встал с пацана и со всей злости ударил его ногой в область живота. Пока он приходил в себя я поправил форму и вышел…

Поздним вечером того же дня Стас был доставлен в реанимацию в состоянии комы с переломом основания черепа…

5. Карте – стол

Я вновь вернулся к карте – стрелки связей надо изменять, из-за вновь открывшихся обстоятельств. С жертвами все понятно. Лена не пожелала принять издевки на свой счет, сообщила своему парню о содеянном, тот, недолго думая, играет мускулами и назначает разбирательство в «чисто мужском» стиле, добавляя к нему Лену. Для чего? А чтобы она видела какой он молодец и как он умеет справляться с таким вызовом.

Данила Трошин… Жертва обстоятельств. Не знаю, понимал ли отец, что его сын сам подписался? Данила решил проявить характер – снова зачмырить очередного парня не по габаритам. Однако вряд ли он понимал, что все так может повернуться.

А как было бы иначе? Просто ради варианта ситуации – вот Антон приходит, начинается разговор в стиле: «Да ты кто такой? Ты знаешь, кто я, кто она?» А что дальше? Поставил бы на колени и требовал просить перед ними прощения? Начал бы бить? Отец никогда не учил его такому, и скорее Данила сам бы потом стоял на коленях перед Сергеем, получая от него весьма убедительные доказательства несостоятельности позиции.

Конец ознакомительного фрагмента.