Вадим Негатуров
Шрифт:
Наказал Господь Украину внутренними противоречиями. Скоро польется братская кровь.
Я — за Путина. Но я не вижу уже возможности перехода под юрисдикцию России…
Скорее, выходом был бы процесс федерализации Украины, а также придание Одессе статуса „вольного города“ под совместным протекторатом России и Украины.
А пока я ищу возможность купить оружие, молюсь… Очень страшно за девочек.
Отправить их куда-либо нет никакой материальной возможности. На душе очень и очень плохо.
Все личные проблемы, даже колоссальное безденежье, отступили на задний план.
Мама крайне переживает. Она еще помнит, что такое бандеровщина.
Беспокоюсь за то, что эта ситуация очень подкосит ее и без того уже никакое здоровье».
На
И опять говорит тот же священник, которого называть по имени, как нам кажется, не нужно (и опасно):
— С Вадимом мы сначала познакомились виртуально, в Facebooke. Говорили обо всем: о России, о русской культуре, о противостоянии хунте… У кого что болит, тот о том и говорит. А потом, уже на Куликовом Поле, он подошел ко мне и представился: «Вадим Негатуров, поэт. Вот мои стихи». — «Ну, давайте посмотрю», — ответил я. Скажу прямо, на митингах этих всегда гуляло много графоманов, но Вадим на трибуну никогда не лез, я не видел, чтобы он выступал. К сожалению, по-настоящему я взялся за переданные мне стихи уже после его смерти и понял: это поэт! Настоящий русский поэт, обладатель Божьего дара. Там вообще было очень много интересных людей. Хотя в официальной прессе нас величали «маргиналами», чуть ли не бомжами, говорили, что собираемся мы за деньги и даже суммы назывались. Но посмотрите на списки погибших в Одессе: какие интересные личности, интересные биографии! Это были люди, которые жили полнокровной духовной жизнью, реализовывая себя в самых разных сферах человеческой деятельности. Но их объединяло то, что им было небезразлично будущее Одессы и всей Украины. Это очень важный момент!
— К Куликову Полю у меня немного негативное отношение, — признается наш собеседник. — Хотя там был какой-то общий праздник, особенно когда весна начала набирать свои обороты и все там стали собираться. Март, апрель — это были такие радостные светлые дни… Но и очень много противоречивого было: собирались и идейные, и просто зеваки, иногда приходили пьяненькие. Были и сумасшедшие, и проплаченные провокаторы были наверняка… Ну и уровень выступающих был, мягко говоря, разный. При этом нельзя не отметить, что проявились и очень яркие личности. Вот такие парадоксы. Привлекало также, что можно было походить, пообщаться с теми, кто тебе интересен, кто является твоим единомышленником, разделяет твою философию и политические взгляды. От этого получаешь огромное удовольствие. Складывались свои «кучки» — кто-то прочитает свои стихи, кто-то даст «самиздатовскую» газетку. Происходил важный обмен информацией. В общем, на Куликовом Поле была радостная атмосфера единения. Так мы стали общаться с Вадимом. Хотя вспомнить, о чем мы конкретно разговаривали, сейчас не смогу… В памяти сохранились общий фон, общий дух, общая радость, неглупые люди — творческие, интересные. Вадим был одним из них. Может быть, тогда мне его надо было особо выделить из той когорты людей — но не получилось.
Чем же занимался Вадим Негатуров на Куликовом Поле?
Другой священник, уже известный нам отец Николай, рассказывает:
— Мне кажется, у него не было глубокого личного анализа ситуации — такого, чтобы делиться им с другими и говорить об этом. Но он выражал свое отношение к происходящему своим действием, тем, что он ходил на Куликово Поле, был там одним из активистов. Раз в неделю, в четверг, он просил его не трогать — он находится там… Сюда приходили люди, выступающие, если говорить условно, — за Россию. Точнее, за «русский мир», за то, чтобы мы все были единым целым. Вадим, как известно, был горячим сторонником славянского единства… А вот что известно гораздо менее, так это то, что в основном организаторами
киевского «майдана» были католические пастыри. К тому же там еще и язычество прет! Например, эта секта РУН-Вира, что расшифровывается как «Родная украинская национальная вера» — неоязыческий культ, отвергающий христианство как «инструмент покорения Украины русскими»…Вот уж действительно не знаем мы наших идеологических противников — и знать не хотим! А ведь еще в 1966 году в американском Чикаго была основана церковь «Родной украинской национальной веры». Рунвировцы поклоняются Даждьбогу, а цель их учения сводится к тому, чтобы обосновать тысячелетнюю историю «украинской цивилизации» и существование сверхчеловека — «этнически чистого» украинца, которому всё позволено. В общем, нечто похоже на расовые теории Третьего рейха. Интересно, «украинские сверхчеловеки» будут относиться к немцам так же, как «германские сверхчеловеки» относились к украинцам в годы Второй мировой войны, или все-таки признают их равными себе?
Из сказанного здесь и из всего, что мы уже знаем о Вадиме Негатурове, можно понять, что главной своей задачей пребывания на Куликовом Поле он считал защиту православия — той духовной основы, на которой многими веками держится союз братских русского, украинского и белорусского народов, реально — трех ветвей одного народа. Вполне возможно, что он и был в числе инициаторов создания «православных палаток», где были размещены святые иконы и регулярно проводились богослужения.
Вспоминает одна из активисток Куликова Поля:
— Была поставлена «православная палатка», а напротив нее — портреты с фамилиями двадцати восьми погибших из «Беркута», веночки и цветы стояли. Мы просто приходили и чтили их память, молились за их упокой. В еще одной «православной палатке» были иконы, поминальные записки, люди туда приходили. Там был постоянно отец Александр, который, к сожалению, погиб в Доме профсоюзов. Героически погиб — он до последнего читал молитву о спасении и сгорел заживо на первом этаже. Каждый вечер у нас был крестный ход…
Вадим оказался как бы «старостой» «полевой часовни» (употребим такой военно-исторический термин), освященной в честь царственных мучеников — императора Николая II и его семьи, расстрелянных большевиками в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
Честно говоря, к личности самого Николая II, как и к его канонизации, отношение в российском обществе далеко не однозначное. Однако больше никто из династии Романовых к лику святых приобщен не был. А значит, можно предполагать, что в лице этих царственных мучеников Вадим Негатуров видел символ Российской империи — государства, объединявшего Великую, Малую и Белую Русь на пике их могущества и славы…
Потом батюшку, служившего в этой часовне, арестовали, и Негатуров присматривал за иконами и порядком.
Из всего сказанного можно понять, что люди на Куликовом Поле собирались с самыми чистыми и мирными намерениями. Они мечтали о нормальной жизни, они хотели, чтобы как можно скорее прекратилась та самая междоусобица, которая всё сильнее и сильнее разгоралась в стране. В конце концов, «крестовые походы» — не в традиции православия…
— Вадик был человеком очень мирным, где-то он даже был пацифистом, — утверждает Александр Манин. — Он действительно верил, что можно мирными акциями, какими-то шествиями всё это изменить. И если бы на Куликовом Поле что-то было связано с оружием, агрессией — он бы туда никогда не пошел…
Как мы уже знаем, Александр Манин несколько ошибается — в создавшихся условиях Негатуров уже прекрасно понимал, что, возможно, ему придется взять в руки оружие и использовать его в случае крайней необходимости, чтобы защитить свой дом, семью, родной город.
В том же самом месяце, в апреле 2014 года, Вадим Негатуров написал, как мы теперь знаем, главные свои стихи — «Марш Куликова Поля». Их положил на музыку петербургский композитор Григорий Солодченко, и песня эта стала гимном одесского противостояния или, если быть более точным, одесского сопротивления.