Вахтовик

— Хорошо, — испуганно сказал я. Наклонился ближе к чертовке и язвительным тоном добавил: — Кошачий корм люблю хавать. Вот мой секрет.

— Уродец! Ты не выйдешь из этого дома!

— Хочешь понести меня на руках? Ну... не стоит, — дерзко бросил в ответ, вырвавшись из лап Ири.

Зверюга сейчас просчиталась. Здесь слишком много людей. Надо было раньше меня убивать, когда шастал по коридорам. Теперь же, я на коне. Могу смело слать ее к черту. А потом... потом посмотрим, что будет.

— Даниил! Сын, ты куда провалился? Я говорил тебе быть на виду! — раздался рев бати.

— Пап? Я и так здесь. Просто отходил. В туалет.

— Точно? Ладно, главное, что не к столу с вином. Идем, нам пора. Сейчас увидишь, как ведутся большие дела.

Да уж, дела. Скорее, разбазаривание имущества нашего Дома. Но у меня был один мощный козырь. Так что решил не перечить.

Увидев моего батю, стервозная красотка сбежала. А мы прошли в дальний угол, где была узкая, неприметная дверь. За ней находилась комната, напоминающая подпольное казино из дешёвого фильма.

Большой, массивный стол на толстых резных ножках был обтянут красным сукном. За столом сидел седоватый мужик с бакенбардами, похожий на баснописца Крылова. При этом заметно худее и злее.

Он уставился на нас так, будто хотел прирезать. Я сразу понял, что это Ямпольский. На нем было прямо написано: главный злоебыш сюжета. Нельзя же себя так выдавать. Хоть бы для приличия улыбнулся.

Так же, за столом находился мужик с небольшими усами и круглым животом. Ещё была женщина лет пятидесяти и гладко бритый парень лет тридцати пяти.

Женщина держала в руках сигарету, усатый — бокал вина. Ямпольский перебирал какие-то четки или цепочку. Все они замерли, глядя на нас, как на призраков, пришедших из ада. Создалась неловкая пауза.

— Это мой сын. Наследник рода Даниил Дубовицкий, — сухо сказал отец.

— Ооо, какой милый мальчик! — грубым голосом пробасила тетка.

— Не слишком ли молод для взрослых дел? — прищурился бритый.

— Наследника надо учить быть в кругу серьезных людей, — бросил отец и спокойно занял свободное место. Я плюхнулся рядом с ним.

— Ну да, эра и военная наука подождёт, — хитро улыбнулся «Крылов».

Отец ничего не ответил. Все уставились друг на друга, как звери. Казалось, сейчас будет кровавая баня в стиле Квентина Тарантино. Когда пауза затянулась, слово взял жирный усач.

— Что ж, господа! — хлопнул в ладоши он. — Я пришел сюда засвидетельствовать первичную сделку по приобретению производственной недвижимости. Так?

— И земли, — сквозь зубы процедил Ямпольский. Отец только поморщился, но ничего не сказал.

Так, значит, этот толстяк — представитель Высшего Дворянского Суда. Скорей всего, из бриллиантовой касты. Ничего, мы царям кланяться непривычны. Так что пусть будет хоть императором.

— Тааак, вот они документы. Посмотрите, все должно быть в порядке, — кокетливо пропела женщина, достав из-под стола тонкую папку бумаг.

Сначала ее рассматривал бритый, затем мой отец. Потом папка перешла к главной шишке.

— Что ж, господа. Почему вы вдруг решили заключить эту сделку? — глуповато спросил усач.

— Не знаю, господин, — услужливо заявил Ямпольский. — Дубовицкий вдруг захотел продать часть имущества. Долго меня упрашивал.

— Ложь, — прошипел Роберт.

— А как же тогда? — улыбнулся усач.

— Не имеет значение, — отрезал отец.

— Да. Поболтать можно и на фуршете. Давайте поставим подписи и пойдем отдыхать, — хищно улыбаясь сказал Ямпольский. Остальные дружно кивнули, кроме нас с батей.

Роберт выглядел как-то неважно. Казалось, он не стерпит позора и уложит всех этих выродков. Он напоминал несчастного льва, загнанного в угол кровожадными браконьерами. Надо было не допустить страшной бойни. И я решил изменить ситуацию, насколько это получится.

— Ох, какие вы быстрые, господа. В моем Доме принято все обдумывать да взвешивать по сто раз. Меня так покойный батюшка обучал. Но раз уж невтерпёж, то давайте поставим автограф, как это принято говорить, — слащаво пропел главный бриллиант.

Тут я поднял руку, как в школе, а потом сказал:

— Погодите. Постойте. Я случайно заглянул в документы. И цена нашего эээ имущества, она слишком маленькая. Нельзя ли ее как-то повысить? Ну чтоб было все справедливо?

— Что? Это бред! Документ полностью составлен. И цена там более чем подходящая! — вспыхнул Ямпольский.

— Аррргх, подходящая? Она ниже рыночной оценки в трое! — не выдержал Роберт.

— О, даже так? Зачем вы тогда согласились? Разве можно торговать в убыток себе? — рассмеялся усатый толстяк. Казалось, что он сейчас тупо треснет.

— Когда грязные руки разбойника душат твою семью, о выгоде думать некогда, — сказал мой отец. Все ахнули от такой реплики и заткнулись.

— Аха-ха, — прозвучал смех Ямпольского в тишине. — Какой же ты фантазер, Роберт. Ещё со времён Академии любишь нагнать жути и пафоса.

— Что? Как ты смеешь? — взревел батя.

— Спокойно! Цена, правда, несправедливая. Давайте поднимем, и дело с концом! — добродушно воскликнул я, отчего Ямпольский чуть не подавился слюной.

— Несмышленый мальчишка! Все пункты договора давно зафиксированы! — отрезал он.

— Ой, ну какой вам ещё договор? Это всего лишь предварительное соглашение, — расплылся в улыбке толстяк. — Значит можно взять гербовую печать. И... Под мою ответственность увеличить цену в два раза. Я тоже считаю, что данный объект должен стоить побольше. Так как осведомлен в сфере ценообразования на недвижимость.

— Нет! Не позволю! — вырвалось у Ямпольского.

Усач строго посмотрел на него, и дядька унялся. А я улыбнулся, рассматривая нашего врага, отчего тот чуть не взорвался.

— Ой, деньги. Что это такое? Всего лишь бренный металл. Пусть Дубовицкий заберёт больше, раз уж так хочет. Давайте уже закругляться, — томно пробормотала тетка, покуривая сигарету.

— Да. Я готов платить за старую рухлядь в три дорога. Так уж и быть. Забирай, — промычал Ямпольский.

Отец хотел что-то сказать. Но я его перебил. Это была страшная дерзость. Только тут явно не до дворянского этикета.