Вахтовик

Пришлось и мне поднажать. Потому что плохо знал, где находится эта мини гостиная. Как не крути, привыкнуть к чужому дому (и миру, и телу) не слишком просто.

— Стой, погоди! Да куда тебя?! Твою медь! — крикнул я, но старик не желал сбавлять ход.

Вот оголтелый пенсионер! Совсем из ума выжил. Мало того, что кайф обломал, так еще назло делает, гад. Или там, правда, кто-то погиб? Да не, быть не может!

Пока мы петляли по коридорам здоровенного дома, я начал слегка напрягаться. Неспроста этот дед так взволнован. Почему батя сам не пришел? Он всегда любил лично все говорить. Приказчик для других целей нужен.

Да уж, мутная ситуация. А вот и узкая дверь, к которой скользнул Евграфий.

— Давайте, господин, они ждать не будут! — испуганно пролепетал он.

«Они? Это кто? Неужели родители Кати приехали? Тогда почему мы в большой комнате не торчим? Ладно, сейчас разберемся!»

Я сделал глубокий вдох, старясь не показывать волнение. Спокойно пошел за приказчиком, и оказался в просторной, но явно уступающей размером главной гостиной, комнате.

Здесь были ковры, зеркала и камин. На окнах росли цветы, одна из стен была украшена шкурой животного. Было немного мрачно, но при этом как-то уютно. Пахло старым краеведческим музеем. Хотелось быть в этом месте как можно дольше, ностальгируя и думая о своем.

Такая тихая гавань в сравнении с блестящим «футбольным полем». Место для барского отдыха. Но о расслаблении сейчас думать рано. За темным массивным столом сидели три человека.

Один из них — мой отец. Точнее, уже не он. А мрачный бородач-каннибал, который ищет глазами, кого б сожрать.

Два других выглядят подобрее. Один лысый и полноватый, другой с бородкой и в тонких очках. Оба в деловых костюмах, с какими-то чемоданчиками, папками. Либо офисные сотрудники, что вряд ли, либо из силовых структур.

Что ж, последнего бояться не стоит. Тут передо мной на цирлах полковники бегают. Вряд ли меня пришли арестовывать? Тогда что?!

— Здравствуйте, господин. Вы, Дубовицкий Даниил Робертович? — спросил лысый с легкой улыбкой.

— Да! Кто ж еще, — ответил за меня батя: — Иди, ты не нужен. — Это относилось к Евграфию, который все еще стоял в комнате седой тенью.

— Пап? Что такое? Ты чего такой хмурый? — простодушно спросил я, не желая больше играть дебильный спектакль.

— Господин, понимаете... Тут дело такое, — начал бородач, поправляя очки.

— Тебя от Инициации отстраняют! — выпалил батя, да так, что стены аж задрожали.

«Ля, что за бред! Там жирного к перекладине поднимали. Никитос этот хренов допинг при всех пожирал. А МЕНЯ отстраняют? Да они там что ли опухли???» — подумал, стараясь не проявлять эмоции, которые бурлили адским потоком.

Вместо крика и «немой сцены» я просто сказал:

— Аха-ха, очень весело.

И сел, точнее упал, на свободный стул, делая хорошую мину при очень плохой игре.

— Ты что, издеваешься?! — крикнул Роберт.

— Господин, перестаньте. Мы, как представители организаторов испытаний, не одобряем такой подход, — нахмурившись промямлил лысый.

— Да, пусть мальчик лучше покажет свое запястье. Точнее, оба запястья. На обеих руках, — тут же вставил очкастый.

— Арргхх, пускай. Какой позор, какой ужас! — бросил отец, специально от меня отвернувшись.

Ситуация стала слегка проясняться. Точнее, наоборот, все катилось к чертям. Чертов сторож-садовник или как там его? Он вшил мне под кожу ту капсулу.

Наверняка ее кто-то увидел и подал жалобу, куда надо. Это мог быть и Озеров, и дружки Ямпольских. Может, вообще тот качок. Или даже Иван, кто там знает? В тихом (точнее тупом) омуте черти водятся.

Ясно только одно. Они пришли, чтоб меня сожрать. Понятно, что все халтурят. Это как на работе! В ночную смену все вроде дремлют. Но если поймают тебя, за всех как раз и ответишь. Здесь такая же Вахта. Только более пафосная с реверансами и заворотами.

Обдумывая все это, я медленно поднял рукав одежды. Нужно было сейчас не палиться. Ведь меня сверлили глаза чертовых особистов.

— Хмм, любопытное дело, — кося под дурака, протянул лысый.

— Не скажете, что это у вас за... синяя. Или нет, зеленая. Или все-таки синяя штука? — спросил очкастый, прикусив губу.

— Сын, как ты мог?! Боги, позор на мою старую голову! — взревел батя. Но я не обратил внимания.

Воплями сейчас не поможешь. Надо играть по их правилам. Наверняка ждут, что признаюсь в применении допинга или начну мямлить, как дятел.

Хех, граждане начальники! Я жизнь почти прожил. Мне от ваших уловок не жарко, не холодно.

— Ой, вы о моей татуировке говорите? Простите, не знал, что с таким на соревнования не пускают, — ответил, глядя в глаза лысому.

— Татуировка? Не очень похоже, — прищурившись, прошипел очкастый.

— Ладно, еще декоративное вживление. Так сейчас модно. Многие себе делают, я вот тоже решил.

— Ты опозорил свой род в самый важный момент! Ты подставил меня! Ты... Ты... — закричал отец, тыкая в меня пальцем.

«Блин, за кого он воюет? Неужели не понял суть дела!»

Пришлось применить всю свою волю, чтоб не психануть в ответ. Обвинители должны видеть, что мне плевать на их доводы.

— Знаешь, пап. Я согласен, — сказал после небольшой паузы, барабаня пальцами по столу. Лысый улыбнулся во весь рот. Очкастый стал почесывать бороду.

— Приму любое обвинение, если оно будет доказано, — добавил, пристально глядя на батю.

Тот вдруг изменился в лице, понимая, что был не прав.

— Эээ, господа, я поддался эмоциям. И вы... Вы не предоставили доказательств виновности моего сына. Я полностью поддерживаю позицию Высшего суда и Собрания. Но бездоказательные обвинения являются позором для любого уважающего себя дворянина! — произнес Роберт, на сей раз обрушив тяжелый взгляд на гостей.

Те стали ерзать на стульях и переглядываться. Видно, хотели запудрить мозги, добившись чистосердечного признания. Отец почти повелся на их уловки. Но бывалого работягу не проведешь. Нет тела, нет дела. Или как там положено говорить?

Воцарилась полная тишина. Я слышал, как за окном бубнят слуги, а по коридору кто-то шатается. Отец пялился на двух дядек. А те, моментально стали шкодливыми псинами, которые не знают, куда деваться.

— Разумеется, господин Роберт. Любовь и та не держится на словах. Нужна процедура венчания, — промямлил лысый, глуповато хихикнув.