Вакансия для маленькой леди

— Мам, — едва слышно попросила Леся. — Не говори Игорю, что мы с тобой в новостях увидели. И папе не говори. Я к Мише поеду. Я все исправлю.

— Не надо, Леся! Не суйся ты к Михаилу сейчас! Под горячую руку попадешь, он с тобой церемониться не будет! Давно в больнице не лежала?

— Не тронет он меня!

— Ну, да, как же, не тронет!

— Говорю тебе, не тронет. Это он от отчаяния вчера так себя повел.

— Смотри, Олеся, не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Наверное, она помешалась окончательно, что решилась на такой поступок. Но в голове уже зрел четкий план. Позабыв о кофе, Леся закрылась в ванной комнате. Вымыла и высушила волосы, затянула их в высокий хвост. Подвела губы алой помадой. Вульгарно, но вполне соответствует окружению и интересам Миши. Достала черную шелковую блузку (когда наденет, две первые пуговицы обязательно должны быть расстегнуты), стильную юбку-карандаш вишневого цвета, прозрачные чулки с черным витиеватым рисунком по бокам и новые туфли-лодочки на высокой шпильке. С затрапезным рестораном в заброшенном городке ее образ будет сочетаться идеально.

«И не забыть черное шелковое белье на тот случай, если этот придурок все же решится заняться со мной сексом на заднем сидении своей машины, — выбрасывая из шкафа вещи, лихорадочно соображала Леся. — Он, конечно, совсем не тот мужчина, с которым я хотела бы приключений, но, похоже, у меня совсем не осталось выбора».

Быстро оделась, закинула в красную сумочку флакончик новых духов и вызвала такси.

— Боже, Олеся… — поморщилась брезгливо мачеха уже у двери. — Сотри ты эту помаду! И юбка! Разве можно носить такие облегающие юбки?!

— Мам, ты что, забыла, к кому я еду?

— Нет, ну не может же быть, что у Миши все так плохо со вкусом…

Может, со вкусом у него и не плохо, но сейчас моей целью является его похоть. Это единственное, через что можно добиться его расположения снова. Он ведь так и не получил меня в свою постель.

— Леся, если отец узнает, куда ты поехала, он этого не переживет!

— А ты ему не говори.

— Что-то нехорошо у меня на душе.

— Понимаю, — тихо вздохнула Леся.

Она села в такси, назвала адрес ресторана. Миша точно там, где ему еще быть. Она сыграет роль маленькой дурочки. Попросит прощения, сделает вид, что раскаивается. А если он прогонит ее прочь, значит, так тому и быть.

Солнце припекало, и в открытые окна машины повеяло пробудившейся весной. Кое-где начала зеленеть свежая трава, и весь окружающий мир торжествовал от того, что холодная зима наконец покинула город. Только Лесе было не до веселья. Руки подрагивали от страха, сердце колотилось где-то в горле. Зачем она едет к нему? Разве можно построить что-то с мужчиной, который когда-то подло бросил ее на песке? «Тогда он не любил меня, — шептало сознание. — А сейчас любит».

Вот и «Белый Лебедь». Леся расплатилась с таксистом, вышла из машины.

У входа в ресторан за пластмассовым столиком играли в нарды два вечных спутника Михаила — его бритоголовые подельники с пустыми глазницами. Интересно, у них есть имена? Или просто клички, как у всех?

Увидев Олесю, они раскрыли рты. Ей даже показалось, пустили слюни.

— Эй, девушка, вы к кому?

— Мне Миша нужен.

— Он никого не принимает.

— Мне все равно, принимает он, или нет, — смело шагнула на ступени Леся.

— Слышь, а ты что дерзкая такая? — хмыкнул один из бритоголовых и перегородил ей путь. — Или никто еще не успел блатную пыль стряхнуть?

— Не пропустишь, тебе же хуже будет, — стрельнула Леся в его сторону глазами.

— Щас посмотрим, кому будет хуже. Он строго приказал никого не пускать. А с Вороном шутки плохи. Особенно, когда он злой, как черт, — хрюкнул второй подельник и достал сотовый телефон. — Слышь, Ворон, тут к тебе фифа одна пожаловала. Дерзкая какая-то. Может, ее проучить для начала?.. А, понял.

Он странно посмотрел на Лесю и убрал ногу.

— Ладно, иди. Он на втором этаже, в бухгалтерии. Считай, на этот раз легко отделалась.

— Еще раз меня фифой назовешь, я тебе яйца откручу, понял? — уже у входа прошипела Олеся и, не дожидаясь, когда он бросится за ней следом, с силой хлопнула тяжелой дверью.

Быстро поднялась по уже знакомой лестнице на второй этаж. Тонкие шпильки громко стучали в пустом помещении, нарушая утреннюю тишину и закладывая уши. Зажмурилась перед дверью с надписью «бухгалтерия». Сердце колотилось, как сумасшедшее, колени подгибались от страха. А что, если она ошиблась? Если он не хочет ее больше? Что тогда? Он же совершенно непредсказуемый, этот Ворон. Как ртуть. В одно мгновение может вскипеть и взорваться. Он может, что угодно с ней сейчас сделать.

Но бежать теперь поздно. Внизу ее поджидают его разъяренные дружки. Леся вдохнула поглубже, сжала кулаки и толкнула дверь.

Тут же утонула в сизом сигаретном дыме и замерла.

Миша сидел за большим дубовым столом в коричневом кожаном кресле. Перед ним лежали какие-то бумаги, стопки тысячерублевых и пятитысячных купюр. Рядом стояла пепельница с еще дымящимися окурками, стыли на четверть пустая бутылка крепкого виски и стакан. Солнечные лучи падали на красивое лицо, крепкие руки с тонкими, почти аристократическими пальцами, и пронизывали золотистую жидкость на дне стакана. Черный свитер, плотно обтягивающий плечи и горло, узкие черные брюки с тонким кожаным ремнем и туфли из черной кожи подчеркивали его мужественность и красоту. Лесе на мгновение даже показалось, что она попала в кинофильм «Крестный отец», так отлично Миша смотрелся на фоне созданного бандитского интерьера. И ему, черт бы его подрал, очень шло курить и манерно хлебать виски в свое удовольствие ранним утром.

— Зачем пожаловала? — небрежно затягиваясь сигаретой, поинтересовался он.

— Извиниться хотела. За вчерашнее недоразумение. — Сглотнула Леся. От дыма у нее начало щипать глаза.

— А мне твои извинения ни к чему. И здесь нет твоего казахстанского миллионера. Здесь всем правлю я. Так что, можешь ехать обратно домой. Если тебя мои друзья там, на входе, отпустят, конечно. Только я что-то сомневаюсь, что они проглотят то, что ты им сказала, прежде чем сюда подняться, — зловеще сверкнул синими глазами Михаил.

В глубине души темной волной поднялось возмущение. Подонок. Был таким, и навсегда им останется. Нет у него никаких чувств к ней.

— Как знаешь, — максимально равнодушно пожала плечами Олеся и повернулась в сторону двери. Дернула ручку и, уже было шагнула обратно к лестнице, как Миша вскочил со своего кресла и в одну секунду оказался рядом с ней.

— А ну, стой! — хлопнув дверью у нее перед носом, заорал он. — Ты что, думаешь, если оделась, как последняя шлюха, тебе можно продолжать носом крутить?

— А тебе, значит, не нравится, как я оделась, да? — уставилась на него сверкающими от ярости глазами она. — Не встал у тебя?! Так что ж ты мне тогда дорогу перегородил? К друзьям своим отпусти, чего здесь меня держать? Они слюни пузырями пускали, когда я мимо них к тебе поднималась!

— Я тебе сейчас покажу, как у меня не встал… — щелкнув замком на двери, прохрипел Михаил.

Схватил ее за горло, впился губами в рот, жадно, властно, не давая вдохнуть, и толкнул к столу. Завалил на спину, завел руки над головой и, ни капли не церемонясь, дернул юбку вниз.