Валентин Катаев

Пейч быстро вышел из каюты. Он перешел в радиотелеграфную камеру и велел войти в соприкосновение с островом.

Вот радиоразговор Пейча с Матапалем, по газетам, уцелевшим после катастрофы:

Пейч. Революционный комитет Штатов Америки и Европы требует немедленно сдачи острова, дабы избежать кровопролития. Гарантирую сдавшимся амнистию.

Матапаль. Через пятнадцать часов вы будете ползать у моих ног.

Пейч. В моем распоряжении триста двенадцать линейных супердредноутов, более восемнадцати тысяч самолетов и тысяча двести четырнадцать подводных лодок. На рассвете вы будете превращены в пепел.

Матапаль. Вы мальчик.

Пейч. Населению острова. Мои переговоры с Матапалем не достигли цели. Революционный комитет обращается непосредственно к пролетариату острова с требованием захватить власть, арестовать Матапаля и присоединиться к восставшему народу Штатов.

Матапаль. На острове нет пролетариата. У меня есть рабы, которые делятся на правящий класс и производителей. В идеальном капиталистическом обществе будущего, которое начнется завтра, вы будете, если спасетесь, занимать место младшего монтера полярной электростанции номер восемь, с окладом двенадцать долларов в неделю при двенадцатичасовом рабочем дне. Сдавайтесь, и я прибавлю вам жалованья на полтора доллара.

Пейч. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Матапаль. Машина обратного тока поможет вам соединиться.

Пейч. Считаю переговоры оконченными. Революционный комитет снимает с себя всякую ответственность за кровопролития и возлагает вину на душителя рабочего класса Матапаля.

Роскошная тропическая ночь наполнила небо и воду громадными созвездиями. Небо было совершенно черным. Вода пылала и фосфоресцировала. Елена и Джимми стояли на спардеке, нежно обнявшись, и на их лицах отражалось фосфорическое свечение океана.

Синие молнии радио с легким треском слетали с антенн «Юпитера» и гасли в темноте.

Эскадрилья разведывательных гидро бесшумно вылетела по направлению к острову, и вдруг над островом возникло шесть тонких фиолетовых лучей. Они раскинулись веером среди звезд, и шесть точек вспыхнули над островом. Затем ветер донес шесть отдаленных взрывов, и эскадрильи не стало. Пейч стиснул зубы.

А в это время в уши слухача дробно стучали сигналы депеш, и хроматической гаммой пели настраиваемые тона.

«В Восточной Сибири легкое колебание почвы…»

«В Японии все вулканы начали извергаться. Нипон погружается в воду. Формоза горит. Разрушен ряд городов. Корабли в море погибли. Паника среди населения достигает угрожающих размеров. Положение безнадежное».

«Сидней. Наблюдалось колебание почвы. В порту произошли кровавые бои за обладание кораблями. Порядок везде нарушен».

«Сицилия. Появился человек, называющий себя Христом. За ним ходит толпа, достигающая десяти тысяч женщин. Приметы: вставной глаз, шрам на подбородке, волосатая грудь, хромой. Что делать? Ждем инструкций».

…Ван сидел на дюралюминиевой задней поверхности быстроходного самолета, летящего с рекордной скоростью в эскадру Пейча…

XXVIII. Прицел двести пятнадцать. Бризантом. Огонь!

Страшные вещи видел Ван с высоты двух тысяч метров своего контрабандного полета на хвосте правительственного аппарата. На земле, развернутой под его апельсинными башмаками, как топографическая карта, происходило нечто необычайное и грозное. Черные муравейники людей копошились и двигались в одну сторону через леса, реки и горы — к берегу океана. В портах эти черные точки бушевали возле пароходов. Изредка в толпе вспыхивали огоньки и выскакивали белые комочки дыма.

«Это похоже не то на великое переселение народов, не то на какую-то грандиозную демонстрацию крупной фирмы в рекламных целях. Жаль, что я уже давно не читал газет», — подумал Ван.

Правительственный аппарат миновал материк и теперь летел над океаном. Там творилось то же, что и на земле. Целые флотилии пакетботов, электромоторных лодок, парусников, шлюпок, ледоколов, гичек гигантскими стаями, перегоняя друг друга, подвигались в одном направлении — туда же, куда летел и Ван. Эскадрилья самолетов и дирижаблей мелькала вверху и внизу. Ван видел стада подводных лодок, ползущих в прозрачной голубой глубине, на манер рыбок в аквариуме, если на них смотреть сверху.

Правительственный самолет глотал пространство с рекордной быстротой, перегоняя другие аппараты и буквально отбрасывая назад морские суда.

Изредка Ван вздыхал и громко говорил, жестикулируя:

— Только бы мне добраться до профессора Гранта, а там хоть трава не расти. Я должен оправдать доверие своего великого учителя, который сейчас, вероятно, играет на скрипке серенаду Брамса или роется у себя в газетных вырезках, отыскивая какой-нибудь нужный факт.

В глазах Вана изредка зажигался подозрительный огонек. Было похоже на то, что бедный малый слегка тронулся от постигших его неудач.

Наступил вечер, затем ночь. Аэроплан продолжал лететь над океаном. Тысячи двигающихся внизу огней текли блистательным пунктиром. Вверху и внизу летали золотые пчелы самолетов. Тысячи прожекторов скрещивались и расходились, подымаясь из черного океана. Перед рассветом Ван увидел небольшой вулканический островок, весь охваченный дымом и пламенем. Багровая земля колебалась под ним в воде. Слышалось заглушаемое мотором громыхание извержения.

— Ну и дела! — вздохнул Ван.

…Матапаль поднялся на крышу Дворца Центра. Его сопровождал начальник обороны. Отсюда весь остров и океан в окружности на пятьдесят миль были как на ладони. Солнце всходило из воды ослепительным сегментом. Матапаль посмотрел в подзорную трубу, предупредительно поданную ему генералом.

— Эскадра Пейча окружает нас со всех сторон, — сказал Матапаль. — Я не сомневаюсь, что сейчас Пейч откроет по нас огонь. Распорядитесь, генерал, чтобы заградительные станции приступили к действию. Зона десять километров.

— Слушаюсь, — сказал генерал.

В это время Пейч вместе с начальником артиллерии поднялись на наблюдательную вышку «Юпитера».

— Я буду руководить огнем лично, — сказал Пейч. — В свое время я был неплохим инструктором дальнобойной группы.

С этими словами Пейч нажал кнопку и сказал в трубку:

— Дальнобойные батареи к бою!

Немедленно на всех кораблях эскадры произошло легкое и точное движение. Более тысячи двухсот пушек выдвинулись из люков.

— По острову, — сказал Пейч. — Прицел двести пятнадцать. Бризантом. Огонь!

Красные языки опоясали борты кораблей, повернутых к острову. Вслед за тем корабли скрылись в дыму. Грохот потряс литую гладь океана.

Пейч приложил бинокль к глазам. Фантастический остров спокойно лежал в океане. Перед островом, в воздухе, блеснули огоньки взрывов, и немного погодя послышался отдаленный гром.