Валентин Катаев
Шрифт:
Рассказывая о действующих лицах новой повести, Катаев вдруг сказал:
— И тут Женечка… Ну, помните, тот самый Женечка, которому Гаврик принес красного леденцового петуха на палочке, когда пришел к Терентию на Ближние Мельницы. Так вот этот самый Женечка, который уже стал взрослым…
Писатель продолжал рассказывать, а я вдруг с необычайной четкостью увидела палисадник, обсаженный лиловыми петушками, Мотю с облупленным носиком и острым подбородком, в чепчике на остриженной после тифа голове, держащую на руках толстого годовалого ребенка с двумя ярко-белыми зубами в коралловом ротике. Это и был Женечка.
Я стала с нетерпением расспрашивать Катаева, что произошло с Женечкой дальше, и вдруг поймала себя на том, что не только я думаю о Женечке, как о реально существующем человеке, но и сам писатель говорит о нем так же, словно тот
Здесь хочется сказать несколько слов об отношении Валентина Катаева к своим героям.
Писатель должен быть мудрее и старше своих героев для того, чтобы глубоко разобраться в человеческой душе, чтобы предугадать и определить те поступки, которые человек может совершить в данном душевном состоянии. Но он должен уметь и оставаться ровесником своего героя, чтобы полностью отождествиться с ним.
Надо уметь самому с огромной увлеченностью пережить вместе с ребятами, толпящимися на страницах рукописи, все их затеи, тревоги, радости, волнения, драться вместе с ними, бороться вместе с ними, любить тех же, кого любят они.
Катаев владеет этим даром отождествления со своими героями, отождествления естественного, свободного, увлеченного, когда он входит в сердце каждого персонажа своей книги как в свой дом.
Много самых различных людей можно встретить на страницах повестей Валентина Катаева. Они очень непохожи друг на друга. Но, как правило, это хорошие люди. Книги Катаева проникнуты огромной любовью к ним, любовью умной и взыскательной.
То, что Катаев стал редактором журнала «Юность», мне кажется, органически связано со всей его писательской биографией.
На страницах журнала рядом с именами крупных писателей встречаются фамилии, до той поры никому не известные; вы можете прочесть и номер журнала, целиком созданный силами молодых. Творчество молодых писателей — это задорный, бурливый источник, откуда журнал с охотой черпает новые материалы.
Недавно Валентин Катаев вернулся из очередной поездки. Он был за рубежом, в Бельгии. Каждый раз, когда я его встречала, он немножко рассказывал мне о своем путешествии.
Это были крошечные истории, беглые, быстрые впечатления. То появлялась в них хозяйка пансиона, очень подробно расспрашивавшая писателя, как и всех других обитателей пансиона, о его привычках, вкусах, желаниях, а в результате всем жильцам подающая одно и то же; то это был точно и тонко выписанный пейзаж берега в Остенде; то улица в старом Брюгге; то улыбающаяся и тревожная официантка в маленьком кафе. И постепенно все беглые впечатления связались соединительной тканью жизни, и из них встал облик чужих городов с их красотой и заботами, их незаметными заплатами и обыкновенными людьми.
Снова проступило в этих рассказах все, что так дорого в писателе: зоркость художника, внимание к людям, неутомимость ума и сердца, жадно познающих и изучающих мир. непрерывность «рабочего состояния», той бессрочной творческой командировки, которая является для писателя естественным состоянием души.
В этом маленьком очерке я не ставила перед собою литературоведческих задач, не претендовала на критический анализ произведений Валентина Катаева. У Катаева как писателя есть и свои, подчас неоправданные пристрастия, в книгах его есть и свои просчеты. Но не о них сейчас речь. Подробный разбор его творчества не был моей целью.
Мне хотелось лишь поговорить о том, что, на мой взгляд, является характерным в его писательском облике, об особенностях его мастерства, почерка, о том, чему хочется у него учиться. Об этом стоит подумать, в особенности перед съездом.
ИЛЛЮСТРАЦИИ