Валгалла

— И я приношу за это свои самые глубокие извинения, Правитель, — проговорил до боли знакомый голос за их спинами. — Я надеюсь, вы поймете, что у меня не было выбора.

Альвар Крэш резко крутнулся и увидел невысокого голубого робота, который только что поставил на уши всю планету.

— Черт возьми, Дональд! Неужели ты не мог не делать этого?

— Боюсь, что нет, сэр. Первый Закон не оставил мне иного выбора. Теперь, когда все кончено, я счел за благо вернуться и продолжать служить вам.

— Ничего пока не кончено! — рявкнул Крэш. — Ничего!

Он был в ярости на Дональда, а мысль о том, что у него нет причины для злости, бесила его еще больше. Нет более бессмысленного занятия, чем злиться на робота, действующего в соответствии с Первым Законом. С таким же успехом можно сердиться на солнце за то, что оно светит. Но если уж Дональд наконец соизволил явиться, пусть немного поработает.

— Подготовь для меня отчет о том, как обстоят дела в Депо, — сказал Крэш. — Я знаю, что все плохо, но мне нужно знать, насколько плохо. И позаботься о том, чтобы коммандер Жустен Деврей узнал, что все до единого роботы в городе свихнулись.

— Есть, сэр. Я готов представить вам предварительный отчет через одну-две минуты. Переключаюсь на гиперволновую связь.

Сыграло ли с Крэшем шутку его воображение, или он действительно уловил в голосе Дональда нотку облегчения? Может быть, робот боялся, что хозяин отвергнет или даже уничтожит его? Впрочем, сейчас не до этого. Правитель обвел глазами комнату, в которой толклось множество техников, и указал наугад на одного из них.

— Вы! — сказал он. — Мне нужно знать, сможем ли мы в случае необходимости управлять кометой сами, сумеем ли мы осуществить заключительную фазу операции вручную. Потому что, если сейчас Ди выйдет из строя и потащит за собой Дума, примерно через шестнадцать часов комета в неконтролируемом падении рухнет на наши головы.

Техник открыл рот, чтобы возразить, но Крэш не позволил ему сделать этого, резко рубанув рукой воздух и приказав:

— Тихо! Не надо говорить мне, что это невозможно или не по вашей части. Если вы не знаете ответа, найдите кого-нибудь, кому он известен. Отправляйтесь! Немедленно!

Техник ушел.

— Соггдон! Где, черт побери, Соггдон? — воскликнул Крэш.

— Я здесь, сэр! — крикнула она, подбегая к Правителю.

Женщина выглядела измученной, почти на пределе сил, Крэш подумал, что сейчас, наверное, все они выглядят точно так же. Он, по крайней мере, чувствовал себя именно так. Ну и плевать! Все равно скоро все это кончится. Так или иначе, но кончится.

— Я хочу, чтобы вы нашли способ изъять модуль Ди из цепи и возложить всю работу на модуль Дум.

— Я могу попробовать, — ответила женщина, — но не следует уповать на чудеса. Если Ди решит блокировать наши усилия, она сделает это без труда, поскольку ей гораздо лучше известны связи, существующие между ней и Думом. Не забывайте, они связаны тысячами нитей и составляют единую сеть. Даже если мы отключим кабельную связь между ними, они смогут использовать гиперволновую.

— Можем ли мы уничтожить Ди или вывести ее из строя, если в этом возникнет необходимость?

На лице Соггдон отразилась внутренняя боль, но она не позволила ей вырваться наружу.

— Нет, — ответила она и, указав на купол, внутри которого находилась Ди, пояснила: — Эту штуку не возьмет ни бластер, ни бомба. Она сконструирована таким образом, что может пережить землетрясение и выдержать прямое попадание метеорита. Устройство, способное разрушить ее, одновременно разнесет вдребезги все это здание, а для того чтобы придумать что-нибудь более хитрое, у нас просто не хватит времени.

— Все равно, придумайте что-нибудь, — приказал Крэш. — Фреда, есть ли какие-нибудь изменения в состоянии Ди?

— Никаких. Чем бы она ни была занята, она продолжает этим заниматься.

— Ладно. Сообщи мне, если что-то изменится.

— Сэр, — проговорил Дональд, — я готов предоставить вам предварительный отчет. Коммандер Деврей извещен о причинах, вызвавших изменения в поведении роботов. Насколько мне удалось установить, в настоящий момент предпринимается одновременно пятьсот сорок семь попыток обнаружить Симкора Беддла. Поиски ведутся одиночными роботами и группами. Вношу поправку: только что добавилось еще три поисковые группы. Сто двенадцать транспортных аэрокаров прекратили участие в эвакуации и используются в качестве поисковых судов. Ни одна машина, перевозившая людей, не изменила курса, но большое количество ценного груза оказалось сброшенным, чтобы аэрокары могли осуществлять поиски с большей скоростью и на большем пространстве. Нет нужды говорить, что практически все эти машины направляются в район южнее Депо — наиболее опасную зону.

— Тысяча чертей! — воскликнул Крэш, горестно помотав головой. — Я знал, что дела плохи, но даже не подозревал, до какой степени.

— А я, признаться, ожидала худшего, — сказала Фреда. — Вот уже месяц, как практически каждый «трехзаконный» робот на Инферно при мысли о приближающейся комете испытывает сильнейший стресс, вызванный Первым Законом. И внезапно появляется объект, на котором они могут сосредоточить все свои страхи и заботы о роде человеческом. Вместо гипотетической опасности, грозящей абстрактным людям, их внимание сфокусировалось на вполне конкретном человеке, который оказался в конкретной опасности. — Фреда покачала головой и перевела взгляд с Дональда на модуль Ди. — Какой чудовищный кавардак устроили нам наши заботливые слуги! Временами они начинают вести себя как форменные идиоты.

— Никогда не слышал более правдивых слов, — откликнулся Крэш. — Но сейчас нам предстоит иметь дело с тем, что у нас есть.

Правитель уселся за панель управления и продолжал созерцать идеально гладкую полусферу, стоящую на своем пьедестале и по-прежнему хранящую торжественное молчание. Конечно, они сделают все, что в их силах, но в глубине души Крэш понимал, что, если оракул так и не заговорит, люди окажутся практически бессильны. До тех пор или до того момента, когда на Инферно рухнет комета, населению Инферно, представленному здесь кучкой техников, останется только одно: ломать голову над тем, что они могут предпринять.

— Ладно, — проговорил он, — как-нибудь выпутаемся. Как-нибудь…

Они зашли слишком далеко, и остановить что-либо было уже невозможно.

20

В дальней комнате позади кабинета констебля находились четыре камеры. Впрочем, мало у кого повернулся бы язык назвать их этим словом. Скорее это были загоны, в которые можно было засунуть на ночь пьяницу, чтобы утром, когда он протрезвеет, отпустить его домой. Каждый из четырех углов комнаты был огорожен стальными прутьями, за которыми находилась койка с простыней и подушкой и унитаз. Других удобств здесь не было.

Сейчас из четырех камер пустовала только одна. В одной словно раненый тигр метался Джадело Гилдерн, в другой лежал на койке Норлан Фил и безмятежно наблюдал за бесившимся Гилдерном. В углу третьей неподвижно стоял Калибан и наблюдал за первыми двумя. Ему не составило труда подметить, что люди по-разному воспринимают свой арест. Не самое ценное наблюдение, особенно если учесть, чего оно ему стоило.

Для Норлана Фила сидеть за решеткой, видимо, было не впервой. Он в совершенстве овладел искусством долгого ожидания. Он научился выжидать, пока обстоятельства не обернуться в его пользу. Сказать то же самое про Гилдерна было нельзя. Начальник разведки Железноголовых буквально кипел от негодования и был не в состоянии держать себя в руках.