Валькирия в черном
Шрифт:
– Кто? О ком вы говорите? – Белла Григорьевна, старший хранитель архива, остановилась. – Да вы не в своем уме. Вы ненормальный.
– Пожалуйста, позвольте мне увидеть кинохронику.
– Фильма нет, он уничтожен.
Она двинулась по гулкому коридору, стремясь скрыться за дверью кабинета, но Грибов
На полке в хранилище за железной дверью лежали коробки с пленкой, приготовленной к списанию и утилизации. Уже внесенные в акт, подписанный во всех инстанциях.
В запертом на замок темном просмотровом зале белел экран на стене.
И свет не лился из тесной каморки киномеханика, и компьютерная студия пустовала.
Никто из зрителей не сидел перед экраном в кинозале, по которому двигались зыбкие тени. Тени теней.
Яма в земле…
Гроздья рябины – крупным планом, багряные, но кажущиеся черными.
И на все это далеким несмолкающим эхом накладывался звук и новый кадр.
Крупным планом – кладбище Электрогорска и трактор, ревущий мотором, лязгающий гусеницами, как танк, уничтожающий, сравнивающий ту могилу с землей. На траве валялись обломки кола и осколки елочной игрушки-звезды. Трактор кружил на одном месте, утрамбовывая, давя все, что там было и чего там не было никогда, загоняя все как можно глубже.
Чтобы не осталось и следа.
Но след всегда остается.
В номере люкс на двадцатом этаже отеля «Украина», окнами своими смотрящем на набережную и Белый дом, на огромной, как футбольное поле, роскошно убранной кровати играли в карты Роза и Ада.
Роза Петровна Пархоменко обыгрывала свою давнишнюю партнершу Адель Захаровну Архипову. Обе пожилые женщины тем не менее радовались как дети, они были совершенно счастливы.
Молодой
официант из обслуживания в номерах, доставивший по их звонку обед из ресторана, с великим изумлением, украдкой наблюдал за ними, сервируя стол, откупоривая бутылки с минеральной водой.Мальчик с периферии, как и вся обслуга, он привык видеть людей этого возраста в очереди в сбербанк за грошовой пенсией или штурмующих пригородную электричку с коробками рассады. Но эти старухи, эти дамы отличались от всех старух, от всех пожилых, которых он когда-либо видел. И дело заключалось не в их деньгах, которыми они откровенно бездумно сорили. А в чем-то ином.
Перебравшиеся из палаты кремлевской больницы в номер люкс отеля «Украина», они были заняты только собой. Здесь их ушей достигли траурные вести, но они окончательно замкнули свой слух для бед и несчастий.
Они твердо знали, что проживут остаток жизни прекрасно – только вместе, только вдвоем.
Молоденький официант сервировал стол у окна между двух кресел, оттуда можно любоваться потрясающим видом на город во время обеда.
– Что ты нам привез? – спросила Адель Захаровна Архипова.
– Все, что вы заказали.
– Умница, Роза, ты только глянь, какой он ловкий.
– Дай ему на чай, – сказала Роза Петровна, мешая карты. Она уже хотела есть, тучная плоть требовала свое.
Адель Захаровна достала из портмоне деньги.
– Вот, купи себе что-нибудь. Служи хорошо. Мы позвоним, когда закончим. Мне тут определенно нравится. Роза, любовь моя, а тебе? Как все красиво сервировано, попробуем, каково на вкус. Надеюсь…
– Да, мадам, я слушаю, – юный официант вытянулся в струнку.
– Надеюсь, ты нас не отравишь?