Вальс Бостон

В камбузе, дрожащей рукой налил большой стакан чистой гренландской водицы. Залпом выпил – словно капля в сухую по-трескавшуюся почву. Почти без остановок влил в себя около двух литров и только потом присел на табурет, чувствуя, как постепенно возвращаются силы, проясняется разум. На лбу проступила испарина, захотелось вдохнуть свежего воздуха. Поднялся на палубу.

Здесь меня встретили свежий ветер и дождь. Разинув рот, уставился на небеса, укрытые многослойным покрывалом грозовых облаков. Освещаемые ярким огнем частых молний, они грозно роптали, пытаясь разорвать наброшенные богами оковы. Тучи не поддавались, – жгли адским пламенем, и небеса от невыносимой боли плакали редкими, но крупными, словно вишни, каплями-слезами. До сих пор ничего подобного я не видел. Но море, ровесник мироздания, оставалось равнодушным. Лишь слегка вспенив и немного приподняв темные волны, швыряло соленые брызги на палубу.

Я бы, наверное, и дольше любовался игрой природы, но вернувшаяся жажда погнала вниз. Напившись вдоволь, уже твердым шагом направился в "свою" каюту. Дверь приоткрыта. Мелькнула, со-гревая душу, мысль о том, что ко мне пришла Мерли. Но как часто случается, хрусталь иллюзий при столкновении с реальной жизнью рассыпался вдребезги. Ее интересовала совсем не моя скромная личность, а спрятанный за зеркалом сейф. Она так увлеклась, пытаясь поддеть дверцу тонким кинжалом, что не услышала как я вошел.

– Ну как, милая, получается? – поинтересовался участливо. – Смотри, не поранься!

Она подпрыгнула, как ошпаренная. Резко обернулась. В карих глазах, как и тогда в баре, я прочел страх, ненависть и угрозу.

В следующее мгновение, по-звериному оскалив зубы, распрямилась, целясь острием прямо в сердце.

Обычный человек вряд ли бы успел среагировать. Я же, развернувшись боком, отклонил корпус. Пришлось уклоняться еще дважды, пока не остановил "танец с саблями" увесистой звонкой пощечиной, повергшей Мерли на пол.

– Угомонись, дуреха! Шею сверну!

"Лечение" болью, несомненно, пошло на пользу. Глаза погасли, на ресницах заблестели слезы. Выронив кинжал и держась за щеку, Мерли поднялась на ноги, и, словно побитая собачонка, поплелась прочь из каюты.

Закрыв дверь, подошел к сейфу, – кроме замочной щели только кнопки с цифрами от нуля до девяти. Достал из кармана ключ на брелоке с копьеносным кентавром в звездном круге, попытался вставить на законное место. Ключик вроде тот, да вот только до конца не входит. Нужен цифровой код.

Ну и что? Так просто взять и сдаться? Максимально обострив зрение, стал рассматривать кнопки. Те, на которые нажимали чаще, отполированы чуть больше. Сильнее всего восьмерка, тройка и ноль, слабее семерка. Прикинул возможные варианты – возиться и возиться. Хватит до самого утра. Нужно придумать нечто более радикальное. Разве выломать дверцу? Мерли уже пыталась. Тогда, как же отодвинуть зубчик, не пропускавший ключ в средину?

Сосредоточившись на замке, органически ощутил препят-ствие, мысленно сжал пружину и… вставил ключ. "Ведь не зря муки принял", – так, кажется, говорил привратник.

Раздался щелчок, и дверца открылась. За ней была еще одна с углублением, точно повторявшим форму брелока. Вдавил его в выемку и повернул по часовой стрелке. Сейф открыт. Загорелась подсветка.

Первой достал цветную фотографию: "орешек" в компании двух стройных голубоглазых блондинок. Сзади надпись: "Дорогому Карлу от любящих и всегда ждущих Марты и Лизы". Наверное, жена и дочь, любят, ждут, надеются… Думают, что их муж и отец – бизнесмен или ученый-путешественник,… а я… На душе стало гадко, заскребли кошки. Решительно отбросил сантименты: кормит ваш наркоторговец Диоген крабов на дне морском. Таким гадам прощенья нет! Смял фотографию, бросил на пол.

Вытянул одну за другой стянутые резинками три объемистые пачки купюр: евразы и доллары Североамериканского содружества достоинством по сотне, а также русские рубли с портретом Деникина – по пятьдесят. Уж не знаю, зачем, но пересчитал. Евразов и долларов по двадцать пять тысяч и десять тысяч рублей. Достал оставшиеся бумаги. Приятно хрустящие, золотистого цвета с серебряным теснением – акции Российской государственной газовой компании, пятьдесят штук номиналом по тысяче каждая.

"Вот я уже и не беден! На пятьсот лет жизни, пожалуй, маловато, но на первое время хватит с лихвой!"

Возможно, эта мысль меня согрела и утешила, потому что спал глубоко и спокойно до самого утра. Открыл глаза, когда лучи южного солнца, проникнув в иллюминатор, стали нахально щекотать сомкнутые веки.

Сел на кровати и сразу ощутил – самочувствие великолепное. Никаких последствий вчерашней "экзекуции". Глянул в зеркало – смуглое, слегка заросшее щетиной с разгладившимися морщинками и здоровым румянцем лицо. А в глазах… в глазах золотистые точки превратились в заметные полоски, будто надел контактные линзы.

Умылся, нашел запечатанную щетку, почистил зубы пастой с острым мятным привкусом, облачился во вчерашний "наряд".

Первым делом решил навестить рубку. Мерли сидела за штурвалом. Услышав шаги, обернулась. Вопросительно-тревожный взгляд очаровательных карих глаз ждал немедленного ответа.

– Я… я… ночью… ну, честно говоря, не знаю, что нашло… – неуверенно промямлили губы.

Доброжелательно улыбнувшись, примирительно сказал:

– Да ладно, с кем не бывает… Кто старое помянет… в общем, проехали, забыли…

Ответная улыбка показалась мне натянутой. Не поверила.

– Умник, что у тебя с глазами?

– Так бывает всегда после приступов, воспалились сосуды. Знаешь, ты сегодня неотразима. И шорты, и футболка, – все к лицу.

Похоже, зря сказал. Ее взгляд стал еще тревожней, в нем без особого усилия читалось: "Подонок, хочет воспользоваться моментом и меня трахнуть".

Первый опыт телепатии особой радости не принес. Тем более, что я прекрасно понимал: рыжая недалека от истины. "Ну и черт с тобой!"

Развернувшись, бодро зашагал на камбуз, где с аппетитом позавтракал бутербродами с красной икрой, ветчиной, сыром и выпил чашку ароматного бразильского кофе.

Вновь поднялся в рубку. На этот раз мое появление было воспринято гораздо милостивей. Похоже, ее настроение менялось быстрее, чем погода на море.

– Вот смотри, Умник, – показала на красную точку монитора, – сейчас мы недалеко от острова Эвбея. Дальше пойдем сюда. – Розовый пальчик скользнул по стеклу. – Из залива Петалия – к Схиматориону. Здесь и заправимся…