Вальс Бостон
Шрифт:
Неспешно прошелся по Октябрьской, спустился в сверкающий витринами и огнями подземный переход "Злато місто". Красиво. Помню, спорили – строить не строить. По гранитным ступенькам поднялся вверх. Увидел памятник Славы.
"Вот она, живая история, смотрит свысока, широко раскинув золотые крылья. Решетом времени просеяв зерна Истины от шелухи амбиций и политической конъюнктуры".
Пристально вглядываюсь в лица и глаза прохожих: молодых и не очень, веселых и грустных, счастливых и несчастных – читаю мысли, вижу желания, понимаю цели… "У каждого свой путь, своя судьба. Но всякий… всякий – несет в себе клеймо Мира-Паука
В мире Мерли тоже не мед, но все равно – не так. У него есть будущее… Не то, что здесь! Как бы хотелось, чтобы я ошибся! Как бы хотелось!…"
Поймал гонимый легким ветерком желтый листочек. Разгладил на ладони, ощутил шероховатость, прохладу отмирающей зелени.
Осень – в небе жгут корабли,
Осень – мне бы прочь от земли…
Вновь накатила волна тоски, словно я не служащий пятой категории Умник, а простой смертный – Калгин Алексей Владимирович, 1963 года рождения, и предстоит мне барахтаться в липкой паутине Мира-Паука еще долгие годы. Пока он не высосет до конца все мои соки, не оставит пустую хитиновую оболочку…
На обратном пути сам сел за руль. Чтобы освоиться, хватило десяти минут. Машина отзывчива и послушна, словно старый добрый конь. Такого жаль гнать или без толку трепать по бездорожью. Вот и ехал, как Константин, не спеша, выбирая дорогу, объезжая бугры и ямы. Он же, съежившись, потупив взор, молча сидел рядом.
Миновав мост через Ворсклу, остановился, спустился вниз к воде, обмакнул руки: прозрачная, холодная, словно живая – гладит ладони. Зачерпнул в пригоршни. Умиротворенно смотрел, как она тонкими струйками стекает между пальцев. Неподалеку вынырнул зеленый лягушонок и уставился на меня выпученными глазами. Шутя, брызнул в него. Испугавшись, он нырнул и, быстро перебирая лапками, поплыл в глубину, не понимая, что именно там его поджидает опасность.
Вверху раздалось едва слышное курлыканье. Поднял голову. Высоко в небе – журавлиный ключ. Да и не ключ вовсе! Один журавлик сбоку и пять в ряд. Неужто и для них Мать-Земля стала злее мачехи? В детстве, помню, все было по-иному. Летел ключ за ключом. Птиц было не счесть.
А курлыканье! Весной радостное и счастливое, осенью – грустное, прощальное, но всякий раз неимоверно родное и прекрасное. С ним, с теплыми шершавыми губами матери, с белыми благоухающими ландышами да рассветной трелью соловья – в сердце поселилось понятие Родина. А "они" – "уродина"!
Неспешно вернулся к машине, что, словно прирученный зверь, ожидала, приготовившись к прыжку.
"Водитель-консультант после моего "бенефиса" на кладбище и вовсе приуныл. Похоже, я таки здорово его "достал". Интересно, каким был его бывший шеф?"
– Константин, расскажи мне о Фарадее? Каким он был? Высоким? Низким? Грубым? Злым? Жестким или добрым?
Константин вздрогнул, бросил тоскливо-затравленный взгляд. Душевная мука!… Но всего лишь на мгновение, дальше вновь напускное безразличие.
– Шеф, я Вам уже говорил… Ничего не помню. Эту часть памяти при допросах… удалили. А с ней – двадцать лет жизни! Забрал "Mercedes" на стоянке возле "Палаццо"… Все! Вспоминать больше нечего. Жутко болит голова. Да и незачем.
"Вот тебе и весь сказ! Нужно оставить Константина в покое".
При въезде в Зону перехода вновь не ощутил. Выйдя из машины, отметил,
насколько здесь теплее.У двери – очаровательно улыбающаяся Маргарита. Но взгляд тревожный.
– Марго, что-то случилось?
– У нас гостья, господин.
– Я никого не приглашал!
– Зона – Ваш дом и чужих не пропустит. Но для избранных – гостиная доступна.
– Только гостиная?
– Да, и только для избранных!
– И кто эти избранные?
– Те, кто могут войти без приглашения.
Круг замкнулся.
– Хорошо, сейчас поглядим.
Гостиная удивила: цвет лазури сменился на свежую зелень. Появилась мягкая мебель: велюровый диван, два кресла, ореховый журнальный столик, на нем хрустальный графин и два фужера удлиненной формы. Под потолком цветным стеклом мерцала люстра. Прежними остались лишь серый с красными прожилками мраморный камин и медные ворота, да еще экзотические фигурки животных. Мой двойник смотрел с портрета, словно предупреждая: "Мол, держи, браток, с гостями ухо востро!"
Дама сидела ко мне вполоборота. Аккуратная короткая стрижка, крашенные в золотистый цвет волосы. Медленно обернулась – бледное с легкой желтизной лицо, знакомые до боли черты.
"Марина! Как? Откуда? Почему? Константин сказал, что работает за границей. Она избранная?" – галопом скакали мысли.
Тонкие сжатые губы, чуть курносый носик, глаза…
"Все! Не она! Глаза не ее! Маскарад! Но ведь знали же! Знали! Не случайно… Не постеснялись покопаться в грязном белье".
В душе поднялась волна раздражения и злости.
– Чем обязан? – прошипел, подходя к столику.
Меня пронзил насмешливый взгляд зеленовато-золотистых глаз.
– Как мило! Искренние эмоции… огонь в глазах… Люблю только что обращенных. Будто свежим ветерком пахнуло. Ну… не хмурься, злючка! Это что-то вроде детской прививки. Не-приятно, однако для будущего полезно. Фарадей был добрее.
"Смотри, знакома с Фарадеем. И, наверно, знает много такого, о чем я и не подозреваю. И, скорее всего, никогда не узнаю. Играет, словно с малым, пушистым котенком".
– Простите, но Вы приняли обличье некогда близкого мне человека.
– Да полноте! Этот человек никогда близок Вам не был. Признайтесь! Ведь так?
"Несомненно, гостья права. Мы с Мариной так и не смогли понять друг друга. Пережили массу взаимных обид и унижений. Собирали, копили их, как ростовщик золотые монеты. Привычка терпеть породила неприязнь, а потом и ненависть с ее стороны. А с моей? Наверное, горькую обиду! Теперь я прекрасно понимаю бессмысленность перенесенных мучений. Терпеть, ждать милости и надеяться – путь, ведущий в тупик безысходности. Прямо в когти "мохнатого паука", всегда готового пустить в ход ядовитое жало".
– Верно, никогда не была. Ну и что? Это все равно не дает вам права…
– Во-первых, лишь простенькая маска. Глаза-то мои. Вы сразу догадались. Во-вторых, каждый из нас вправе принимать любые обличья… кроме одного. Возможно, вам пока трудно понять, но со временем,… если очень повезет…
И вновь насмешливый взгляд.
– Вы ко мне в гости… или по делу?
– По делу, и познакомиться интересно. Вот приглашение привезла на ежегодный осенний бал-маскарад у Цезаря. Со-стоится он завтра, ровно в полночь. Опаздывать не советую! Костюмчик подберите… и гордыню поумерьте. Она не только опасна, но и смешна.