ВАЛЮТНАЯ ЛИХОРАДКА

– Дайте мне водки!
– заорал он выходя в просторную залу, где сидела напуганная до «коликов» Синди, которая при виде своего пораженного самурайским мечом полупьяного брата впала в обездвиженный ступор.

Другие два брата, в тот же самый момент, затаскивали в квартиру мертвых японцев и раненого «Малого». Закончив это, Мэдсон стал энергично завязывать еще живому бедолаге запястья, а также лодыжки, применяя, при этом, самое простое средство – липкую ленту «Скотч». Борщов же, набрав в ведро теплой воды, кинул в него половую тряпку и, дополнив все это синтетическим порошком, выскочил на лестничную площадку, где интенсивно принялся замывать кровяные бурые пятна. Он был уверен, что никто из соседей ничего не слышал, так-как пистолет у бандита, как и полагается профессионалу, оказался с глушителем.

Пораженный японским мечом в самую грудь Ситнев-старший, видя, что его сестра никак на это не реагирует, принялся энергично встряхивать ее плечи, пытаясь вывести из сковавшего тело оцепенения, при этом, не забывая без устали повторять:

– Водки, мне! Водки!

Поняв, что встряска для сестры, в этой ситуации бесполезна, он решился на крайние меры, и залепил девушке звонкую оплеуху. Негодование от такого нахальства оказалось сильнее всего остального, и девушка тут же пришла в себя. В ответ она врезала кулаком в правую верхнюю скулу своему братцу с такой силой, что кроме ранения у него добавилась обширная гематома. Затем обратив свое внимание на торчащий из его груди меч, она резко от Алика отстранилась, заползая в страхе на верхнюю часть спинки дивана.

Альберт, губы которого пускали кровавые пузыри, и весь его вид внушал такой неестественный ужас, продолжал твердить только одно:

– Водки мне! Дайте мне водки!

Хлоя, не в силах дальше созерцать это жуткое зрелище, достала из сумки купленную заранее небольшую четверку и отдала ее своему бедному братцу. Сама же побежала в прихожую, чтобы лично улицезреть, чем заняты другие мужчины. Там ей представилась картина еще более ужасающая: на полу лежали два трупа, одетые во все черное, лишь только с узкой прорезью в области глаз, и один связанный полуживой человек в самой обыкновенной одежде. Чтобы тот не голосил, ему заклеили рот липкой клеящей лентой. Братья, как раз схватили одно мертвое тело за ноги и тащили его в сторону спальни.

Увидев все это, молодая девушка, не привыкшая к созерцанию подобных картин, крепившаяся еще при виде полупьяного обезумевшего родного ей брата, здесь уже не удержалась и освободила содержимое своего желудка, прямо на лицо еще живого бандита. Даже, через непереваренную пищу проглядывалось, что лицо его стало пунцовым от гнева, а тело задергалось, выражая таким образом возмущение, сопряженное с сильным негодованием: мало того, что его лишили возможности передвигаться и говорить, его еще и беспардонно познакомили с вонючей блевотиной.

Карен пришлось отвернуться в другую сторону, и оставшуюся часть, этой очистительной процедуры, она заканчивала на кафельный пол. Когда она почувствовала, что сможет, в дальнейшем, с собой совладать, Синди, первым делом, извинилась перед «обрыганным» ею преступником:

– Пардон. Сама не знаю, как это вышло. Обычно я более стойко отношусь к подобным неприятным вещам.

Девушка не врала. Ей уже приходилось видеть убитые трупы, но попасть реально в ситуацию, где происходят убийства – такое с ней случилось впервые.

– Иди в зал, - посоветовал ей сочувственно Мэдсон, видя, что его любимая еще не готова к таким ужасающим зрелищам, - сиди там и сюда не высовывайся. Мы тут сами со всем постараемся справиться.

– Но там Алик, - попыталась возразить дрожащая в нервной лихорадке прекрасная Хлоя, все еще продолжая делать хватательные движения воздуха, чтобы прекратить вызванные рвотой позывы.
– Он с мечом в груди ходит.

– Дай ему выпить, - немного подумав, ответил Мэдсон, по виду которого совершенно нельзя было определить, что он о чем-то переживает, так натренирована была его воля, - и отправь его куда-то подальше – скажем на кухню, либо сама укройся туда. Клинок только не вынимайте, пусть так с ним пока и побудет, а то истечет своей кровью. Мы же, на этом этапе, предоставить ему медицинскую помощь попросту не сумеем: сама должна понимать. Пусть ждет: поедем в аэропорт, завезем его в скорую.

– Хорошо, - поняла все с первого раза смышленая Хлоя, и подтвердила давешние свои изречения, - как ты знаешь, меня не сильно заботит судьба алкоголика-брата, но все-равно жалко его и не хочется, чтобы он вот-так просто сгинул, а мы даже не попытались оказать ему первую помощь.

– Делайте, что я говорю, - настаивал Майкл, продолжая сохранять совершенную невозмутимость, - и может быть все обойдется.

Синди не стала с ним спорить, а отправилась в зал, где ее брат, в миг уничтожив выданное ему спиртное, чувствовал себя довольно неплохо, не смотря на находящийся в его груди меч. Очевидно инстинкт самосохранения его убеждал, что трогать это оружие совершенно не стоит, что и подтвердила вошедшая из прихожей сестра:

– Альберт, ты только меч из груди не вытаскивай, а мы тебя в больницу скоро доставим.

Находясь по действием спиртовой анестезии, он уже полупьяным голосом произнес:

– Давай еще пару пива, так легче будет терпеть.

Карен сходила на кухню и выполнила просьбу молящего брата. Как ни странно, но после водки, пиво приживалось намного лучше, постепенно погружая Ситнева-старшего в состояние опьянения и прострации. Девушка, не в силах выносить его вида, ушла в соседнюю с залом кухню, где налила себе горячего чаю, с помощью которого намеревалась согреться и унять колотившую ее тело нервную дрожь.

Мужская составляющая этой квартиры, а именно те, кому не довелось напрямую поучаствовать в битве и получить хоть сколько-нибудь значимых телесных ранений, постепенно перетаскали трупы японцев и раненого «Малого» в потаенную кладовую, где «Малого» прочно привязали к крепкому стулу, а покойников разложили по полу.

– Что будем делать?
– задал Борщов вопрос, кивая на мертвых.

Он, работавший у «Бати», и неоднократно выполнявший поручения типа: «прибрать за Раскатовым», также чувствовал себя совершенно спокойно, уверенно справляясь со своими эмоциями.

– У тебя мусорные пакеты найдутся?
– спросил продуманный комбинатор.

– Как и у всех нормальным людей, - поспешил с ответом двоюродный брат.

– А они крепкие?

– Предостаточно. Если ты имеешь в виду сколько смогут выдержать: я думаю пятьдесят килограмм примут – в легкую.

– Отлично, - сделав довольным лицо, Мэдсон распорядился, - тащи их сюда. Нам сейчас предстоит много работы.

Игорь, понявший все с полуслова, отправился в помещения кухни, где у всех простых обывателей хранятся подобные вещи и, захватив целую упаковку, возвратился обратно. Пока он находился на кухне, Хлоя, заваривавшая себе очередную чашку горячего чая, напряженно спросила:

– Вы чем там сейчас занимаетесь? У вас все там в порядке?

– Не переживай, - постарался успокоиться девушку хозяин квартиры, - пока мы действуем в пределах разумного. Ничего необычного мы не делаем. Только то, что необходимо для нашей же безопасности.

В этот момент завелась бензопила, как нетрудно догадаться, хранившаяся у Борщова в кладовке, где сейчас находились трупы и другие участники этого затянувшегося лиходейства. Синди вздрогнула и тут же с интересом спросила:

– А это, что еще за такое?