Вам помогут святые покровители брака и семьи Петр и Феврония
Шрифт:
«Или в юности женись, или юным постригись» – гласит пословица. Девушке особенно важно принять решение о выборе жизненного пути до того, как ей исполнится двадцать пять лет. После двадцати пяти уже не так просто выйти замуж или уйти в монастырь, потому что девушка начинает думать о том, что будет подчиняться чужой воле. Чем старше становится девушка, тем больше у нее появляется прихотей и капризов.
А кому она такая нужна? И если годы упущены, то она хочет выйти замуж уже не для того, чтобы создать семью, а главным образом, чтобы находиться под чьей-то защитой, опекой. Замечено, что если юноша или девушка постоянно откладывают свою женитьбу или замужество «на потом», то, после того как годы ушли, он или она ищут себе пару и не находят. В юности выбирали они сами, но вот годы ушли, и их теперь выбирают другие. Поэтому я и говорю, что в создании семьи иногда необходимо немножко сумасбродства. На некоторые несущественные мелочи надо закрыть глаза, потому что не бывает такого, чтобы все было так, как нам хочется. Как-то начался дождь, и по руслу горной реки побежала вода. На берегу стояли два человека, им надо было перейти на противоположную сторону. Один был очень умный, а другой дурачок. «Дождь кончится, – стал размышлять умный, – вода спадет, и после этого я смогу перейти на другой берег». А дурачок ждать не стал – сиганул в воду и вброд перешел через речку. Конечно, его одежда намочилась, но он смог попасть туда, куда хотел. А дождь, вместо того чтобы перестать, лил все сильнее и сильнее. Поток становился бурным и полноводным. И в конце концов умный так и остался стоять на своем берегу – потому что переходить через реку было уже опасно. Один
Паисий Святогорец, «Семейная жизнь»
Часто люди проходят мимо своего счастья, потому что думают, что встреча с ним должна быть особенной, яркой, заметной. Но как видим из жития Петра и Февронии, путь к этой встрече может быть довольно извилистым. Жизнь никогда не соответствует выдуманному идеалу. Она порой кидает человека в бурные воды, чтобы вынести его к нужному берегу. «Не дай Бог молодому человеку, – писал Сергей Аверинцев, – настроиться на то, чтобы искать “девушку своей мечты”; весьма велика вероятность, что как раз та, которая вполне могла бы стать для него радостью и спасением, наименее похожа на этот призрак, а другая, напротив, ложно ориентирует его обманчивым сходством».
Верной жене не нужно быть ни мечтой поэта, ни красивой картинкой, ни эфемерным созданием, до которого страшно дотронуться, а нужно быть здоровой, сильной, практичной, трудолюбивой женщиной, способной выполнять семейные обязанности и отмеченной все-таки той красотой, которую дает душе высокая и благородная цель.
Из дневника Александры Федоровны Романовой
Хочу рассказать, как я со своим супругом познакомилась. Я росла без отца, да и матери, можно сказать, не видела. Ей трудно было: на двух работах, уходила чуть свет, приходила поздно. Я была предоставлена сама себе, росла, как в поле трава. Ну, и выросла, знаете, как говорят – безбашенная. Дискотеки, вино, сигареты, мальчики… Ой, как мать со мной намучалась: и уговаривала, и угрожала, и даже била – все без толку. Я уходила из дому и «отрывалась» вовсю. Я смазливая была, так что вопрос – на что выпить и повеселиться – не стоял. Все оплачивали «поклонники» мои. Такой образ жизни привел к тому, что в 16 лет я «залетела». Виновника не нашли – я стояла насмерть, молчала: парень тот был уже взрослый совсем, да к тому же – женатый. Не хотела ему жизнь портить. Мать моя, конечно, подозревала, что я уже не девочка, но такого «сюрприза» не ждала. А мне – представляете – было хоть бы хны: я думала – ну и что, сделаю аборт, как многие, и дальше буду пить-гулять. Мне и врачи, и мать говорили – рожай, это же первая беременность, сделаешь аборт – никогда детей иметь не будешь. А я на своем настаивала: делайте как положено, в больнице, иначе я наглотаюсь чего-нибудь, вам же хуже будет. Ну, готовься, сказали – дали направления на анализы. Вот я иду домой после сдачи крови, а настроение у меня паршивое. Думаю, пива, что ли, выпить, или к подружке зайти? Но пива не хотелось, и к подружке я не пошла – постеснялась с утра беспокоить. А дорога из поликлиники как раз мимо церкви проходит. И что-то меня потянуло туда. Зашла я – а там полумрак, свечи горят, хор поет, и так хорошо-хорошо… Я встала в уголок и стояла, пока другие люди не начали выходить. Но когда я домой пришла, сказала матери, что аборт делать передумала – буду рожать. А она мне так странно ответила – Бог тебя за это наградит. Я тогда внимания не обратила на ее слова. Подошел срок, я родила сына, и по настоянию матери назвала его Петенькой. За эту свою беременность я переменилась. Вдруг моя жизнь предстала передо мной в другом свете. Друзья-подружки разгульные куда-то делись, никто ко мне не приходил, не навещал. Я одна осталась. И поняла, что так одна и буду всю жизнь: мне всего 17, а я уже с ребенком. Кому я нужна? Кто меня возьмет замуж с таким-то прошлым? Но как-то я думала об этом смиренно, без отчаяния. Понимала: сама натворила, сама и расхлебывать должна. И еще стала в церковь ходить. С батюшкой познакомилась, стала причащаться, исповедоваться. И он мне посоветовал молиться святым Петру и Февронии – эти святые, сказал он, помогают устроить личную жизнь. И я молилась, но не надеялась на замужество, а больше все прощения просила. И вот исполнилось моему Петеньке три года, и я его в день рождения в церковь повела. А посередине церкви лежит на аналое икона и перед ней маленький ящичек. И все к этому ящичку в очередь стоят, чтобы приложиться. Оказалось – привезли в наш храм частицу мощей святых Петра и Февронии. Я тоже приложилась, и Петеньку на ручках подняла, чтобы и он приложился. Выходим из церкви после службы, и тут Петя мой закапризничал – говорит, не хочу домой пешком идти, неси меня, мама! Устал, конечно… Но уже трехлетний, тяжеленький – как я его всю дорогу пронесу? И тут подходит ко мне молодой человек и говорит – девушка, давайте я вас домой довезу. Дорогой мы познакомились, я его пригласила зайти к нам на чай. А через месяц мы повенчались.
Светлана, 25 лет, Архангельск
Когда рождается любовь?
Встреча Петра и Февронии не началась с любви с первого взгляда – той, которая, по выражению Булгакова, выскакивает, как убийца из подворотни. Но любовь предшествовала встрече – она проявлялась и в любви Петра к своему брату, и в особом даре Февронии, даре видения, даре прозрения. Митрополит Антоний Сурожский считает, что дар любви – это именно дар прозорливости.
«Любовь начинается в тот момент, – говорит он, – когда я вижу перед собой человека и прозреваю его глубины, когда вдруг я вижу его сущность. Конечно, когда я говорю: “Я вижу”, я не хочу сказать “постигаю умом” или “вижу глазами”, но – “постигаю всем своим существом”. Если можно дать сравнение, то так же я постигаю красоту, например, красоту музыки, красоту природы, красоту произведения искусства, когда стою перед ним в изумлении, в безмолвии, только воспринимая то, что передо мной находится, не будучи в состоянии выразить это никаким словом, кроме как восклицанием: “Боже мой! До чего это прекрасно!..” Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания им обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью, – только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась.
Когда я нахожусь лицом к лицу с человеком, которого вижу глазами любви, не глазами безразличия или ненависти, а именно любви, то я приобщаюсь этому человеку, у нас начинается нечто общее, общая жизнь. Восприятие человека происходит на глубине, которая за пределами слов, за пределами эмоций. Верующий сказал бы: когда я вижу человека в этом свете, в свете чистой любви, то я вижу в нем образ Божий, икону. Знаете, каждый из нас представляет собой икону, образ Божий, но мы не умеем этого помнить и не умеем соответственно относиться друг к другу. Если бы только мы могли вспомнить, что перед нами икона, святыня!.. Это совсем не значит, что такая икона во всех отношениях прекрасна. Мы все знаем, что порой случается с картиной великого мастера, или с иконой, или с любым произведением искусства, с любой формой красоты: любая красота может быть изуродована – небрежность, обстоятельства, злоба могут изуродовать самый прекрасный предмет. Но когда перед нами произведение великого мастера, картина, которая была отчасти изуродована, осквернена, мы можем в ней увидеть либо испорченность, либо сохранившуюся красоту. Если мы смотрим на эту картину, на любое произведение искусства глазами изумленной любви, то видим прекрасное, а об остальном можем горевать, плакать. И мы можем решить, порой, всю жизнь отдать на то, чтобы все поврежденное в этом образе, в этой картине, в этом произведении искусства – восстановить. Это дело любви: посмотреть
на человека и одновременно и увидеть в нем его неотъемлемую красоту – и ужаснуться тому, что жизнь сделала из него, совершила над ним. Любовь – это именно и есть крайнее, предельное страдание, боль о том, что человек несовершенен, и одновременно ликование о том, что он так изумительно, неповторимо прекрасен. Вот если так посмотреть на человека хоть один раз, можно его полюбить, несмотря ни на что, вопреки всему, что бросается в глаза другим людям.Как часто бывает, что любящему другого кто-нибудь скажет: “Что ты в нем нашел? Что ты в ней нашел?” – и человек дает совершенно бредовый ответ: “Да разве ты не видишь, до чего она прекрасна, до чего он красив?..” И оказывается: да, так оно и есть, этот человек прекрасен, потому что любящий видит красоту, а нелюбящий, или безразличный, или ненавидящий видит только раненность. Вот об этом очень важно не забывать. Чрезвычайно важно помнить, что любовь реалистична до конца, что она объемлет человека всецело и что она видит, она зряча, но вместо того, чтобы осуждать, вместо того, чтобы отрекаться от человека, она плачет над изуродованностью и готова жизнь положить на то, чтобы все болезненное, испорченное было исправлено и исцелено. Это – то, что называется целомудренным отношением к человеку, это – настоящее начало любви, первое серьезное видение».
Митрополит Антоний употребляет слово «целомудрие», которое мы большей частью мыслим в порядке телесных отношений. Но целомудрие вступает гораздо раньше, чем начнутся какие-нибудь телесные отношения между мужем и женой. Целомудрие заключается в том, чтобы, посмотрев на другого человека, увидеть в нем ту красоту, которую Бог в него вложил, увидеть образ Божий, увидеть такую красоту, которую нельзя замарать, увидеть человека в этой красоте и служить тому, чтобы эта красота все росла и ничем не была запятнана; целомудрие заключается в том, чтобы с мудростью хранить цельность своей души и души другого человека. И в этом смысле целомудрие лежит в основе брака, не только душевных отношений, но и телесного взаимного отношения, потому что оно исключает грубость, голод, жажду телесного общения и превращает самое телесное общение в благоговейное соединение двух людей, когда соединение тел является как бы завершением той любви, того единства, которое живет и горит в их сердцах и в жизни. Целомудрие не только совместимо с браком, целомудрие является основой брака, когда два человека могут друг на друга смотреть и видеть взаимную красоту как святыню, которая им доверена и которую они должны не только сохранить, но довести до полного совершенства.
О важности целомудрия говорил и другой подвижник, Паисий Святогорец:
«Если молодой человек всерьез смотрит на какую-то девушку как на свою будущую невесту, то я думаю, ему лучше сначала через кого-то из своих близких известить об этом родителей девушки. Затем ему лично надо побеседовать с родителями девушки и с ней самой о своем намерении. Впоследствии, когда они будут помолвлены и обручены – хорошо, чтобы время между обручением и свадьбой не было долгим – он должен смотреть на невесту как на свою сестру и относиться к ней с уважением. Если и жених и невеста с любочестием, изо всех сил, постараются до свадьбы сохранить свое девство, то в Таинстве Брака, когда священник возложит на них венцы, они обильно приимут Благодать Божию. Потому что, как говорит Святой Иоанн Златоуст, венцы Таинства Брака – это символы победы над наслаждением».
И снова возвращаемся к житию. По совету Февронии, князь Петр пошел в баню мыться и, как наказывала девушка, мазью помазал язвы и струпы свои. А один струп оставил непомазанным, как девушка велела. И когда вышел из бани, то уже не чувствовал никакой болезни. Наутро же глядит – все тело его здорово и чисто, только один струп остался, который он не помазал, как наказывала девушка. И дивился он столь быстрому исцелению. Но не захотел он взять ее в жены из-за происхождения ее, а послал ей дары. Она же не приняла. Князь Петр поехал в вотчину свою, город Муром, выздоровевшим. Лишь оставался на нем один струп, который был не помазан по повелению девушки. И от того струпа пошли новые струпья по всему телу с того дня, как поехал он в вотчину свою. И снова покрылся он весь струпьями и язвами, как и в первый раз.
Произошло то, что должно было произойти: князь не исцелился. Он получил облегчение, но не исцеление – потому что не желал его. Петр желал вернуть себе прежнюю силу и здоровье, но не стать цельным. И болезнь вернулась вновь. Пришлось вернуться князю на испытанное лечение к девушке. И когда пришел к дому ее, то со стыдом послал к ней, прося исцеления. Она же, нимало не гневаясь, сказала: «Если станет мне супругом, то исцелится». Он же твердое слово дал ей, что возьмет ее в жены. И она снова, как и прежде, то же самое лечение определила ему, о каком я уже писал раньше. Он же, быстро исцелившись, взял ее себе в жены. Таким-то вот образом стала Феврония княгиней. И прибыли они в вотчину свою, город Муром, и начали жить благочестиво, ни в чем не преступая Божии заповеди.
А это чудо произошло уже со мной, когда я замуж вышла и дочку родила. Как-то тогда в декрете долго сидеть было не принято, и я через три месяца после рождения ребенка уже пошла работать. С ребенком сидела свекровь, я молоко сцеживала и ей оставляла, да и работа у меня была рядом – один квартал пройти. На обед домой приду, сама поем и дочку покормлю, молочка свежего нацежу в бутылочку, и обратно на работу. Так месяц отработала, все вроде бы в порядке. А потом как начали меня мучить головные боли, да такие невыносимые, что хоть ложись и помирай. Работать не могу – я бухгалтер, мне надо головой соображать, а какое тут соображение, когда от боли в глазах темнеет. И больничный мне не дают – у вас, говорят, ни температуры, ни других признаков воспаления, и кровь по анализам хорошая. Таблетки выписали с димедролом – а мне их пить-то нельзя – грудью кормлю! Взяла отпуск за свой счет, но это же не лечение: голова как на работе болела, так и дома болит. Причем боли такие, что я спать не могла, все лежала и плакала. Отчаялась совсем. Вот лежу как-то ночью, слезы катятся, и вдруг мне вспомнилось, как по папиным молитвам мама в молодости от смертельной болезни излечилась. И я сама про себя стала молиться: «Святые Петр и Феврония, вы маму мою спасли от смерти, а у меня простая головная боль, пожалуйста, пошлите мне облегчение, ну что вам стоит!». И вот так вот это повторяла, и сама не заметила, как уснула. Проспала долго, чуть ли не полсуток. Свекровь моя, умница, будить не стала, сама с ребенком управилась, кашки ей жидкой сделала, в общем, без маминого молока обошлись. А днем я встала – голова ясная, боли никакой, и чувствую себя такой здоровой, такой отдохнувшей! С тех пор не раз я испытывала на себе силу святых Петра и Февронии, и в любой беде молюсь им. Знаю: они наши семейные молитвенники, и никогда нас не оставят. Дивен Бог во святых своих!
Елена Петровская (Дьяконова), 48 лет, Подольск
Что такое брак
Человек призван к тому, чтобы видеть и любить в любимой женщине (или соответственно в любимом мужчине) не только плотское начало, не только телесное явление, но и «душу» – своеобразие личности, особливость характера, сердечную глубину, для которых внешний состав человека служит лишь телесным выражением или живым органом.
Божественный замысел поэтому в том, чтобы брак приносил счастье, чтобы он делал жизнь и мужа, и жены более полной, чтобы ни один из них не проиграл, а оба выиграли. Если все же брак не становится счастьем и не делает жизнь богаче и полнее, то вина не в самих брачных узах; вина в людях, которые ими соединены. По вине тех, кто поженился, одного или обоих, жизнь в браке может стать несчастьем. Возможность в браке быть счастливыми очень велика, но нельзя забывать и о возможности его краха. Только правильная и мудрая жизнь в браке поможет достичь идеальных супружеских отношений.
Из дневника Александры Федоровны Романовой
Свадьба – первое испытание брака
Житие Петра и Февронии ничего не рассказывает нам о свадьбе святых супругов. Известно лишь, что в Муром они прибыли уже мужем и женой – значит, свадьба состоялась в том же селе Ласково, и была очень скромной и тихой. Нет ли здесь урока всем тем, кто мечтает о бурной, пышной свадьбе? Да, день свадьбы должен запомниться. Александра Федоровна Романова в своих дневниках писала, что день свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать все другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Такая, какой была радость на свадьбе в Кане Галилейской, где присутствовал сам Господь. И ведь та евангельская свадьба тоже не была пышной и богатой: гостям даже вина не хватило… Но тем не менее именно на эту бедную свадьбу пришел сам Бог.