Вам — задание

Алексей быстро начертил схему и предложил:

— Вот что, братцы, пока немцы еще спят, давайте пройдем вдоль опушки и посмотрим, куда дальше тянутся окопы.

Он первым поднялся и двинулся вперед. Через полкилометра лес от опушки стал отступать левее, траншеи — и первая, и вторая линии, — повторяя этот изгиб, тоже поворачивали левее.

Купрейчик зафиксировал это на схеме, обозначил два уже готовых дзота, и они зашагали дальше.

Вдруг Зайцев тихо и тревожно сказал:

— Справа немцы!

И он первым упал в невысокую жухлую траву. Купрейчик и Губчик тут же упали рядом. Лейтенант сразу же начал косить глаза вправо. Он увидел их сразу. Шестеро фрицев полем приближались к лесу. Шли расслаблено и спокойно. Место, где залегли разведчики, как назло, оказалось без единого кустика. Немцы шли прямо на них. Было ясно, что перестрелки не избежать. Купрейчик шепотом приказал:

— Отползем правее.

Они быстро начали уползать вправо. Там разведчики только что проходили, и лейтенант заметил несколько воронок от бомб. Ползти пришлось не более двадцати метров. Они свалились в первую же воронку и сразу же начали готовиться к бою: передернули затворы автоматов, положили перед собой по две имеющиеся у каждого гранаты.

«Если придется принять бой, — с тоской подумал лейтенант, — то уйти будет трудно. Судя по всему, немцев здесь много. И днем в таком захудалом лесу укрыться будет сложно».

Но счастье оказалось на стороне разведчиков. Немцы прошли мимо, причем почти в том месте, где они недавно лежали. Только успели красноармейцы перевести дух, как мимо, точно по тому же маршруту, прошла еще одна группа немцев. Выждав, пока они отойдут немного в лес, лейтенант приказал:

— Бегом за мной!

Они что было сил бросились вперед и бежали с полкилометра, пока не оказались в реденьких кустах. А это было уже хоть какое-то укрытие. Разведчики просидели почти час, напряженно прислушиваясь к шуму деревьев, изредка улавливая отдаленные людские голоса, шум пилы, удары топоров, звуки моторов. По всему было видно, что немцы и здесь вели заготовку древесины. Лейтенант взглянул на товарищей. Заросшие, осунувшиеся и почерневшие лица, быстрый и настороженный взгляд. Они, несмотря на различие в возрасте, сейчас были похожи друг на друга. Алексей провел пальцами по своему лицу и подумал: «Я уже тоже зарос, побриться бы». Но тут же его мысли вернулись к главной задаче. «Лес наверняка забит фрицами, укрыться в нем трудно, но уходить нельзя. Надо выяснить, что в нем спрятали немцы, проследить, куда тянется их запасная линия обороны».

Он тихо и твердо сказал:

— Нам надо быть готовым к любым неожиданностям, потому что сами чуете, сколько немчуры в лесу. Но выполнение задания будем продолжать. Командование ждет от нас точных сведений, а не рассказов, какие звуки мы слышали в лесу. Одним словом, братцы, вперед!

Лейтенант поднялся и вышел из кустов.

Немцев не было видно. Он понимал, что здесь, в глубине своей обороны, да еще днем, немцы вряд ли будут устраивать засады. И перед разведчиками стояла задача первыми услышать или увидеть противника. Это давало возможность уклониться от встречи — свернуть в сторону или спрятаться. Двигались осторожно и до края леса дошли спокойно. Уточнили, идет ли в этих местах сооружение обороны, и двинулись дальше.

Тяжелый был этот день, не раз приходилось подолгу лежать в грязи, ожидая, когда мимо пройдут немецкие солдаты, осторожно прокрадываться недалеко от стоянок воинских частей, но, когда наступила ночь, в темноте уже была видна линия фронта. У разведчиков появилось словно второе дыхание, и их мысли были уже там, на ничейной полосе.

Чтобы не напороться на немцев по пути к линии обороны, Купрейчик повел разведчиков по пахоте. Губчик все удивлялся, как лейтенант видит в темноте.

Вдруг командир остановился и махнул рукой в сторону. После этого он первым свернул налево, и через пять шагов они все трое оказались в большой воронке от мощной бомбы. На дне ее скопилось немало воды.

— Подождем здесь, — тихо сказал лейтенант, устраиваясь на краю воронки так, чтобы ноги не касались воды, — до их второй линии окопов не более ста метров. Выждем немного, пусть успокоятся, а то завели, как я вижу, с Орешко перепалку, того и гляди, что и нас зацепят.

Все трое молчали. Только было слышно, как возился Губчик, пытаясь поудобнее устроиться, и Зайцев почему-то громко сопел носом. Купрейчик внимательно следил за вспышками выстрелов из траншеи немцев, за теми точками, откуда брали свое начало огненные строчки трассирующих пуль.

Он старался по характеру очереди или отдельного выстрела определить, в каком месте траншеи находится пулеметчик или просто стрелок. Прошло еще не менее двух часов, прежде чем стрельба начала утихать. Наконец только редкие пулеметные очереди нарушали наступившую тишину да изредка взлетали осветительные ракеты над позициями противника.

Лейтенант выждал еще час и шепотом произнес:

— Пошли, ребята! Я впереди, Губчик — за мной, а ты, Степаныч, — замыкающий.

Ползли по мокрой и холодной пашне. Впереди показалась темнеющая нитка второй линии окопов.

Опасность напороться на немцев в ней была меньше, чем в передней, расположенной метрах в двухстах. Но все равно, надо было быть готовым ко всему.

Лейтенант поднялся на ноги, сильно оттолкнувшись, перепрыгнул траншею и сразу же упал, ожидая, не раздастся ли сзади стрельба. По шелесту насыпного бруствера Алексей понял, что Губчик и Зайцев перепрыгнули траншею. Разведчики поползли дальше.

Достигнув первой линии обороны, они снова затаились, напряженно прислушиваясь: не кашлянет ли кто, не звякнет ли затвором перезаряжаемое оружие, не послышится ли движение по дну траншеи. Нет, все спокойно. Алексей на мгновение приподнялся и прыгнул через траншею, за ним Серафим и Петр. Они тут же начали отползать дальше к нейтральной полосе. Пока все шло хорошо. Купрейчик стал прикидывать расстояние, которое они отползли от траншеи, когда в небо одна за другой взвились две белые ракеты.

Разведчики сразу же уткнулись в землю. Алексей был метра на три впереди остальных, и если бы при мерцающем свете ракет успел взглянуть вперед, то он бы увидел, что в метре от него находится проволочное заграждение. Как только ракеты погасли, он рванулся вперед и тут же напоролся на колючку, а на ней пустые консервные банки! Они сразу же громко зазвенели. В небе вспыхнули ракеты. По тому, как вспоролась вокруг земля, лейтенант понял, что они попали в точку, которую заранее пристреляли пулеметчики, а это значит, что если немедленно не предпринять мер, то скоро их тела будут похожи на решето. Вскакивать и бежать, даже двигаться, было нельзя. Все это мгновенно пронеслось в голове лейтенанта, и он крикнул:

— Зайцев, ракеты!

В небо взвилась красная ракета, через несколько секунд — другая. И сразу же, словно давно поджидавшая их, ударила артиллерия. Над немецкими позициями появились красно-багровые всполохи разрывов.

«Молодцы артиллеристы, — подумал Купрейчик, — ждали нашего сигнала».

Перерезать ограждение было нечем, и лейтенант, сунув магазин автомата под нижнюю проволоку, поставил его на приклад и приказал:

— Быстрее, хлопцы, ныряйте!

Первым пролез Губчик, за ним — Зайцев. Он лег вдоль проволоки, перехватывая у командира автомат:

— Давай, Алексей!

Купрейчик тут же отпустил автомат и подлез под проволоку. Через пару секунд он был уже на другой стороне. Повернулся, чтобы взять свой автомат, и тут же увидел, как к нему несутся светящиеся красноватые точки. «Как шмели», — успел подумать он и потерял сознание.

Купрейчик не слышал, как Зайцев и Губчик тянули его по разбухшей пахоте. Потом раздался долгожданный окрик наблюдателя: «Стой! Кто идет?» После того как Зайцев сказал пароль, к ним навстречу бросились бойцы, подхватили и осторожно затянули Алексея в траншею.