Вампир Лестат

В том, как юноша, стоя прямо перед нами, мысленно посылал нам свои призывы, было что-то наивное.

Я, однако, стойко сопротивлялся его воздействию, изо всех сил стараясь, чтобы глаза мои стали совершенно непроницаемыми, воздвигая глухую стену между ним и своими мыслями. И в то же время я не мог не ощущать его обаяния, меня тянуло к нему, хотелось подчиниться, упасть в его объятия и последовать за ним, куда бы он меня ни повел. В сравнении с этим все мои прежние привязанности и пристрастия казались абсолютно ничем. Он был для меня не меньшей загадкой, чем когда-то Магнус. К тому же он был красив, необычайно красив, и в нем чувствовалась сложность и глубина натуры, чего совершенно не было в Магнусе.

Меня мучило сознание собственного бессмертия. «Приди ко мне! Иди за мной! Ибо только я и мне подобные способны навсегда избавить тебя от ощущения одиночества, причиняющего страдания!» Он произнес эти слова так невыразимо печально, что у меня комок застрял в горле. Однако я продолжал изо всех сил противостоять его воздействию.

– Мы с ней всегда вместе, – возразил я, еще крепче прижимая к себе Габриэль.

«Где Никола?» – мысленно задал я ему вопрос и сконцентрировал все свои мысли именно на этом, не позволяя себе реагировать ни на что из того, что видел и слышал.

Совсем по-человечески он облизнул губы. Потом, не говоря ни слова, приблизился к нам и остановился не более чем в двух футах, поочередно переводя взгляд с меня на Габриэль и обратно. Когда он снова заговорил, голос его не имел ничего общего с человеческим.

– Магнус… – Он произнес это имя необычайно ласково и нежно. – Ты говоришь, он вошел в огонь?

– Я не говорил ничего подобного, – ответил я, хотя понимал, что он имеет в виду те мысли, которые крутились в моей голове всего лишь минуту назад. – Но это действительно так. Он вошел в огонь.

Я не видел никаких причин скрывать это от кого бы то ни было.

Я постарался проникнуть в его мысли. Он, конечно же, это почувствовал и нарисовал передо мной такие картины, от которых у меня перехватило дыхание.

Я и сам не знал, что именно увидел в те короткие мгновения. Рай и ад, а быть может, оба они, слитые воедино… вампиры, пьющие кровь из трепещущих райских цветов, свисающих с ветвей деревьев…

Эти видения вызывали во мне отвращение. Я чувствовал себя так, как будто хитрый дьявол проник в мои тайные мысли и мечты.

Внезапно он перестал посылать мне ужасные картины и из-под полуопущенных ресниц посмотрел на меня даже с некоторым уважением. Мое отвращение его обескуражило. Он никак не рассчитывал на подобную реакцию. Он не ожидал от меня… чего?.. Такой силы?

Да, именно так. И в следующую минуту он дал мне это понять – вежливо и учтиво.

Я тоже проявил учтивость по отношению к нему. Позволил увидеть нас с Магнусом в башне и услышать последние слова Магнуса, перед тем как он вошел в бушующее пламя. Таким образом, я рассказал ему все.

В ответ он лишь кивнул, но о себе не поведал ничего. Однако я видел, что последние слова Магнуса произвели на него впечатление: выражение его лица несколько изменилось, словно лоб вдруг разгладился и кожа на щеках туго натянулась.

К моему удивлению, он отвернулся и посмотрел в сторону главного алтаря. Потом скользнул мимо нас и повернулся к нам спиной, как будто совершенно забыв о нашем существовании и абсолютно не опасаясь каких-либо действий с нашей стороны.

Он медленно двинулся вперед по главному нефу, но походка его при этом ничем не напоминала человеческую. Держась в тени, он так быстро перемещался с одного места на другое, что казалось, будто он на миг исчезает, а затем появляется снова. Он ни разу не вышел на свет, и стоило только кому-либо из заполняющих собор верующих взглянуть в его сторону, как он тут же испарялся.

Меня восхищало его мастерство. Желая выяснить, могу ли я двигаться так же, я последовал за ним. Габриэль молча пошла со мной.

Оказалось, что это гораздо проще, чем нам казалось. Он же, в свою очередь, был буквально поражен, увидев нас рядом с собой.

От потрясения он на секунду потерял контроль над собой, и это позволило мне увидеть, в чем именно состоит его слабость – в гордыне. То, что мы смогли незамеченными подобраться к нему так близко и при этом с легкостью скрывали свои мысли, задело и оскорбило его.

Хуже того. Едва он понял, что я догадался о его чувствах, – а я открыл ему это буквально на долю секунды, – он пришел в ужасную ярость. От него исходил испепеляющий жар, хотя на самом деле жаром это назвать было нельзя.

Габриэль бросила на него презрительный взгляд. Она смотрела горящими глазами, и на какое-то время между ними возник контакт, к которому мне не было доступа. Юноша, казалось, был озадачен.

Однако в тот момент он был занят совсем другими проблемами, и я постарался понять, в чем именно они состоят. Он внимательно оглядывал верующих, убранство алтаря и смотрящие на него отовсюду образы Всевышнего и Девы Марии. В ту минуту он казался истинным богом, а на его совершенно невинном и очень белом лице плясали отблески света.

Он вдруг скользнул рукой под мой сюртук и обнял меня. Его прикосновение было столь странно соблазнительным, а красота лица настолько восхитительной, что я не в силах был отодвинуться от него. Другой рукой он обнял Габриэль, и при виде этих двух стоящих рядом ангелов я едва не обезумел.

– Вы должны пойти со мной, – сказал он.

– Куда? Зачем? – спросила Габриэль.

Я вдруг ощутил сильное давление. Он пытался увести меня против моей воли, но ему это не удавалось. Я буквально прирос к каменному полу. Я заметил, что при взгляде на него лицо Габриэль затвердело. И вновь юноша пришел в сильное смущение. Мысли его путались, и он не в силах был скрыть это от нас.

Так, значит, он недооценил не только наши моральные, но и физические силы. Интересно…

– Вы должны сейчас же пойти со мной, – повторил он, усилием воли пытаясь заставить меня подчиниться. Я чувствовал его психологическое давление так явно, что ошибиться не мог. – Если вы выйдете, мои приверженцы не причинят вам никакого вреда.

– Ты лжешь, – ответил я. – Ты отослал своих последователей и теперь торопишься выбраться отсюда, пока они не вернулись, потому что не хочешь, чтобы они видели, как ты выходишь из собора, не хочешь, чтобы они узнали, что ты был в храме.

И снова Габриэль презрительно усмехнулась.

Упершись рукой ему в грудь, я попытался оттолкнуть его. Он обладал не меньшей силой, чем Магнус. Однако я не позволил себе испугаться.

– Почему ты не хочешь, чтобы они это увидели? – глядя ему прямо в глаза, шепотом спросил я.

И вдруг в нем произошла такая разительная и отвратительная перемена, что у меня невольно перехватило дыхание. Ангельское выражение лица исчезло, глаза широко раскрылись, рот решительно сжался. Все тело странным образом изогнулось, и чувствовалось, что он с трудом удерживается от того, чтобы заскрипеть зубами и сжать кулаки.